Ох… Приходить в себя было слегка боязно, если честно. Это уже не просто случайное покушение, это что-то большее. И почему-то я уверена, что тут приложила свои грязные ручонки та леди, графиня, кажется. Как же вовремя я отдала камень Анжею. Интересно, как долго я пребывала без сознания? Явно, не пару минут, поскольку первые ощущения, сказавшие о том, что я еще жива, были не самыми приятными. Руки крепко связаны за спинкой стула, на котором сижу, ноги за лодыжки тоже, и конечности даже уже слегка онемели, что плохо. Глаза плотно завязаны, и для пущей безопасности на голову надето что-то вроде мешка. М-мамочки. Да что происходит? Я нервно облизнулась, чутко прислушиваясь к звукам и шорохам вокруг, пытаясь понять, где нахожусь, и одна ли тут, и вдруг нос уловил тонкий, неприятный и странно знакомый аромат. Так же пахло в моей комнате, когда ее кто-то обыскивал.

И подтверждая мои опасения, раздалось знакомое злое шипение:

— Ну что, кошка драная, попалась? Возвращай мой камень, воровка.

Ой. А как она вообще узнала, что камень у меня? В комнате не нашла, с собой его сейчас нет. А если бы она видела, что я отдала камень Анжею, то его бы похищала, не меня. Может, дурочку включить? Я порадовалась, что мое лицо не видно, и пробормотала, мысленно скрестив пальцы:

— К-какой камень? Где я? А вы кто?

И тут же едва не взвыла, от боли аж перед глазами звезды засверкали: эта… кретинка на всю голову наступила на мой хвост.

— Я знаю, что ты его подобрала, хозяйка булочной рядом видела, — с мстительным злорадством пояснила графиня, пока я переводила дух — ногу с многострадального хвоста она убрала. — Так, живо говори, куда ты его дела?

Мозг лихорадочно работал, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение, но кроме самого глупого — потеряла, но ничего не приходило. Я не могу в таких условиях трезво мыслить, ну что такое. То с лестницы роняют, то похищают, безобразие. Злость немножко потеснила страх, дав мне несколько драгоценных секунд, и я неожиданно твердым голосом ответила:

— Понятия не имею, куда сунула. Может, затерялся где-то в шкафу, или когда переодевалась.

И пусть только попробует снова покуситься на мой хвост… А-ай-й, больно же. Кажется, в этот раз я таки зашипела, прокусив губу — во рту почувствовался солоноватый привкус.

— Вот поганка, жаль, на тебя магия не действует, — сквозь зубы процедила эта графиня, чтоб ей пусто было. — Врешь же, кошка драная.

Сама… треснутая на всю голову, вот же прицепилась к этому камню. И что в нем ценного-то, интересно? Обязательно завтра у Анжея спросить, если жива останусь после сегодняшней переделки.

— А вот и не вру, — уперлась я, уверенная, что убить уж точно не убьет.

Ну не на кусочки же резать будет, в самом деле, не думаю, что какой-то камень, пусть даже с ценными свойствами, стоит таких серьезных действий. Надеюсь.

— Ах, ты… — начала было графиня, но внезапно умолкла. — Ну что там еще? — раздраженно рыкнула она, и хвост даю, уперла руки в бока, как торговка на рынке.

Любопытство во мне немедленно подняло голову, до зарезу захотелось узнать, что же такое случилось, что отвлекло похитительницу от моей персоны, но увы, сквозь повязку и мешок я видеть не могла при всем желании. А уши уловили лишь едва слышный шелест. Бумаги?.. Возможно, дама получила от кого-то послание? От кого, интересно? Ох, ну как же узнать, а. Словно в ответ на мои безмолвные уговоры, графиня снова заговорила.

— Хм. Что ж, тебе повезло, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать, — странно снисходительным тоном произнесла похитительница.

После чего я услышала щелчок, потом нос уловил знакомый запах, тот самый, неприятный — графиня творила магию. Я почувствовала, как веревки на руках и ногах сами развязываются, но слишком медленно, черт. К моменту, когда я смогла занемевшими и плохо слушавшимися пальцами стащить с головы мешок и повязку, естественно, в помещении никого кроме меня не осталось. Пустое, пыльное, с маленьким оконцем под потолком — явно кладовая или подсобное помещение, у стен пустые ящики, полки с какими-то банками и коробками. И уверена, в той самой лавке, дверь которой чуть не расшибла мне лоб. Ну или где-то поблизости, вряд ли графиня тащила меня куда-то далеко. Бедный потоптанный хвост ныл и дергал, как больной зуб, я пошевелить им боялась, в носу свербело от той пыли, что в меня бросили, и запястья с лодыжками тоже не слишком хорошо себя чувствовали.

Охая и морщась, я доковыляла до приоткрытой двери, осторожно толкнула дрожащими пальцами, выглянув, и ожидаемо никого не обнаружила. Следующее помещение тоже выглядело заброшенным, какая-то дряхлая мебель, пыльные окна, и затхлый запах, как в нежилом помещении. Что-то не верится, что в респектабельных кварталах около дворца имеются такие заброшенные строения. Я пошла дальше, оглядываясь и принюхиваясь на всякий случай, но ничего подозрительного так и не обнаружила. Лавка в самом деле оказалась покинутой, я никого не встретила. А когда вышла через дверь на узкую, тихую и безлюдную улочку, поняла, что меня все-таки куда-то отнесли от того места, где похитили. Значит, у графини есть как минимум один сообщник точно.

— Вот вредная баба, — пробормотала я, по стеночке идя вдоль улицы к перекрестку и радуясь, что на мои скромные сбережения графиня не покусилась.

Надо поймать извозчика и добраться до дворца, пешком, боюсь, не осилю, тем более, я понятия не имею, где нахожусь. Так и поступила, с облегчением устроившись на мягком сиденье. По словам возницы, ехать не больше четверти часа, и надеюсь, пан Жижтов не потерял меня — время близилось к обеду, пора кормить королеву. И все-таки, почему графиня меня оставила?

На кухню я успела как раз вовремя, чтобы начать готовить обед для ее величества, и все шло хорошо. Даже Маруня после известия, что Анжей спрашивал о ней, пребывавшая в мечтательном настроении, всего лишь чуть не сыпанула в соус для мяса вместо душистой соли жгучего перца. Я вовремя перехватила, успев выдернуть из ее пальчиков перечницу. Алаира тоже не появлялась к моей тихой радости, видимо, сидела в покоях своей нынешней госпожи. Ну и хорошо. А после обеда, когда блюда унесли на королевский стол, мне внезапно снова стало плохо. Не до потери сознания, но голова закружилась, заныли кости, и из желудка поднялся горький ком. Рукав задирать не стала, чтобы посмотреть, проявился рисунок или нет — слишком много народу, да и, если честно, мне было банально страшно. Не хотелось быть избранницей, и замуж по расчету тоже не хотелось…

Я привалилась к столу, дыша открытым ртом и судорожно пытаясь придумать благовидный предлог, под которым уйти к себе, но пан Жижтов оказался глазастым и сам подошел.

— Так, пушистая, ну-ка, марш к себе, — скомандовал он, узрев мое бледное лицо. — Отлежишься, потом вернешься, закуски помогать делать к вечеру, но до шести чтоб я тебя здесь не видел, — строго добавил королевский повар. — Еще обмороков мне тут не хватало. Марька, собери Иоанне обед и проводи.

Напарница тут же захлопотала вокруг меня, отвела в уголочек, усадила на стул, быстренько поставила на поднос тарелки с едой и легко удерживая одной рукой, второй подхватила под локоть. Мы добрались до моей комнатки, и я с облегчением растянулась на своей узкой кровати, положив ладонь на лоб и прикрыв глаза. Маруня, умница, ни о чем спрашивать не стала, только уточнила:

— Анни, тебе точно целитель не нужен? Может, я позову придворного…

— Нет-нет, не надо, зачем занятого человека беспокоить, — немного поспешно откликнулась я. — Все в порядке, я просто полежу немного и приду в себя, — заверила Маруню. — Просто слишком душно, вот с непривычки и сморило немного, — как могла, бодро заявила я.

— Ну смотри, — она потопталась на пороге, потом вышла, аккуратно прикрыв дверь.

Я же совершенно незаметно для себя соскользнула в дрему, где ломота в костях и дурнота почти не ощущались. Обязательно завтра надо в Храм сходить и расспросить Виттару…