— Мам, мам, а можно я покажу Анни в городе, что где? — тут же встряла Маруня, восторженно косясь на меня. — Ну, ей же вещи надо прикупить, одежду там, — девушка махнула рукой.

— Хорошо, деточка, — легко согласилась пани Элинка и погладила ту по голове. — Только осторожнее, к вечеру чтобы была во дворце.

— Конечно-конечно, — показалось, Маруня от радости сейчас запрыгает на месте и захлопает в ладоши.

Элинка выдала мне стопку белья в кладовой и проводила в отведенную комнату. На первом этаже, недалеко от кухни, чистенькая и опрятная, с двумя окнами, выходившими в небольшой сад. Узкая кровать, шкаф, стол, стул, пара полок на стенах, в углу — простенький туалетный столик с овальным зеркалом и половик на выскобленном полу. Ничего лишнего, скромно, но я надеялась со временем обжить этот уголочек и придать ему уюта. Спрятав ключ в сумку, я последовала за Маруней к выходу из дворца — мы направлялись в город за покупками.

Только вот дорога наша лежала снова через кухню, где пан Жижтов громогласно грозился надеть кому-то кастрюлю с соусом на голову и засунуть сковородку в интересное место, причем не ручкой. Маруня хихикнула и мило покраснела, я же восхитилась фантазией королевского повара — за ним записывать надо и учить, чтоб потом вот так вот завернуть красиво. И мы даже почти дошли до двери, когда неожиданно позади раздался чей-то высокий, нервный голос, легко перекрывавший шум в кухне:

— Пан Жижтов. Пан Жижтов. Кто готовил паштет сегодня к завтраку?

Ой. Неужели не понравилось?.. Я замерла, боясь обернуться, только хвост нервно дернулся — хорошо, стояла далеко от столов и не задела ничего. В кухне установилась звенящая тишина, Маруня испуганно покосилась на меня, и, конечно, вредная Алаира не преминула воспользоваться ситуацией:

— Это она, — с отчетливым злорадством наябедничала эта особа и наверняка еще и пальцем показала.

У меня аж между лопаток зачесалось от многочисленных взглядов, и, кажется, шерсть на ушах дыбом встала… Рядом тихо пискнула Маруня, и я взяла себя в руки, решительно сжав губы. Рецепт мой, значит, отдуваться тоже мне. Повернувшись, я нашла взглядом щуплого высокого человечка в темно-синей с серебряным шитьем ливрее с зализанными волосами — наверное, какого-нибудь лакея или камердинера, я не разбираюсь в иерархии дворцовых слуг.

— Да, это я делала паштет, — спокойно призналась незнакомцу.

А тот вдруг просиял, вытянул руки по швам и торжественно произнес, не сводя с меня глаз:

— Ее величество пожелала, чтобы это блюдо подавалось ей каждый день к завтраку, и тому, кто составил этот рецепт, в награду пять золотых, — после чего развернулся с прямой, как палка, спиной, и вышел.

Еще несколько секунд висела тишина, только кто-то негромко присвистнул, и мое чуткое ухо услышало отчетливое досадливое шипение, даже знаю, от кого, а потом поднялся гвалт и… Я поспешно выскочила из кухни, не желая отвечать на вопросы о таком удачном рецепте — потом заберу свой приз. Алаира, наверное, теперь локти кусает, что сдала меня с потрохами, и от этой мысли на губах появилась довольная улыбка.

— Небось, теперь жалеет, что наябедничала на тебя, — хихикнула рядом Маруня, явно думая о том же, о чем и я. — Так здорово, что твой рецепт понравился, — счастливо заулыбалась дочка повара. — Королева очень привередлива в еде, — с коротким вздохом призналась моя спутница. — Постоянно ей что-то не нравится. Так что, ты точно останешься, — радостно закончила девушка, чуть не вприпрыжку скача вокруг меня.

Мы покинули дворец и направились в город. Маруня почти сразу свернула с проспекта и повела куда-то вглубь, где улицы были не такими широкими, и дома поскромнее, но все так же чисто, и патрули стражи присматривали за порядком.

— На главной тебе нечего делать, там сплошь для аристократов все, — объясняла на ходу Маруня. — А вот в Торговом квартале лавки попроще, и цены подходящие, так что, лучше покупать там. После, если не устанешь, могу город показать, — предложила она, и я не стала отказываться.

Следующие два часа мы всласть находились, я с удовольствием окунулась в процесс покупок, обзаводясь всякими необходимыми для любой девушки мелочами. Деньги здесь были трех видов: медные, серебряные и золотые, система весьма проста — по сотне монет предыдущего достоинства в каждой следующей. Отлично. А еще лучше оказалось, что владельцы лавок, узнав, что мы из дворца, сообщили, что для прислуги оттуда существует, оказывается, доставка. И не придется потом бродить с пакетами и коробками. Я старалась покупать практичные вещи, ноские и без лишних кружев-рюшечек, на кухне они будут только мешать. Однако Маруня уговорила на симпатичное шелковое платье нежно-лавандового цвета, украшенное серебристым стеклярусом — всего-то один серебряный и пятьдесят медных монет.

— Вдруг на танцы как-нибудь пойдем, — невозмутимо произнесла негодница, стрельнув в меня хитрым взглядом.

— Какие еще танцы? — рассеянно обронила я, расплачиваясь с хозяйкой лавки.

— Ну, вообще, здесь на площадях по вечерам устраиваются танцы, — Маруня лукаво улыбнулась. — Если интересно, можем хоть сегодня…

— Пойдем уже, — оборвала я ее, ухватив за руку и направившись к выходу из лавки.

Может быть, но позже, не сегодня точно. Завтра рано вставать на первый мой рабочий день, и я еще хотела обзавестись какой-нибудь тетрадью и писчими принадлежностями. Буду записывать свои рецепты, на всякий случай. Закончив с покупками, мы отправились дальше гулять по Аргунду — так назывался город, столица королевства. На главной площади я уже была, поэтому Маруня повела меня к Фиолетовому кварталу, там располагалась Академия Магических Искусств.

— А почему Фиолетовый? — озадачилась я, пока мы неторопливо шли по очередной улице, скользя взглядом по фасадам и витринам.

— Потому что там крыши фиолетовые, — невозмутимо пояснила Маруня. — Говорят, первый ректор Академии очень любил этот цвет, а еще, это официальный цвет королевского дома.

— Слушай, а вообще, как тут с магией дела обстоят? — решила прояснить интересную для себя тему. — Ну, кроме того, что на таких, как я, она не действует?

— Вообще, в пределах первой-второй ступени многие владеют, — охотно начала просвещать меня Маруня. — В основном, стихии, воздух, вода, реже земля и огонь. У одного человека может быть только один какой-то дар, стихийный, некромантии, целительский, бытовая магия, артефакторика. Самый редкий — ментальный, на факультете в Академии таких учится всего пятеро. Еще реже рождаются универсалы, у них все грани магии в одинаковой степени, — Маруня замолчала, пока мы переходили дорогу, внимательно глядя по сторонам. — Кстати, королевский советник — универсал, — доверительно сообщила она. — О, а вот наш городской парк, он рядом с Академией, там частенько студенты тренируются. И, собственно, сама Академия.

Я замерла и в восхищении вздохнула, разглядывая высившиеся за оградой шпили и башенки — некоторые весьма причудливо изогнутые, даже закрученные спиралью, а одна так и вовсе походила на хрустальный кристалл, испускавший радужные блики, от которых глазам становилось больно. Ворота в Академию были гостеприимно распахнуты, туда-сюда курсировали студенты в разноцветных мантиях, оживленно что-то обсуждая.

— И что, у тебя тоже есть магия? — рассеянно спросила я, продолжая разглядывать сооружение.

— Немножко, и почти бесполезная, воздуха чуть-чуть, — призналась Маруня с явными недовольными нотками.

А дальше продолжить разговор мы не успели: позади раздался шум, крики, дробный стук, и я, резко обернувшись в удивлении, узрела несущуюся прямо на меня обезумевшую лошадь с выпученными глазами и хлопьями пены на морде.

— Анни, — успела еще услышать панический вопль Маруни, а ноги как приросли к брусчатке, отказываясь двигаться.

В Малом королевском кабинете было слегка тесно: теперь в нем находилось трое мужчин. Точнее, один — юноша лет двадцати трех, приятной наружности, но с поджатыми губами и упрямой складкой между бровей. Остальные — его величество Казимир за столом с хмурым видом, и Эрик у окна, с отсутствующим видом смотревший в парк, скрестив руки на груди.