– Но, разумеется, существует альтернатива…

– Прошу прощения, – произнес второй кассир, – но вам туда нельзя.

Фон Вайнахт повернулся и взглянул на него.

– Что вы сказали? – переспросил он.

Их взгляды на мгновение встретились, и кассир внезапно вспомнил, что у него растет маленький сынишка, и сынишка этот больше всего на свете мечтает о горном велосипеде и о полном комплекте Бухгалтеров-Мутантов, и что если он их не получит…

– Ничего-ничего, – пробормотал кассир, вдруг охрипнув. – Куда вы направляетесь?

– Я думаю, у вас это называется Запретным Городом.

– Третья дверь налево, – сказал кассир. – Вы найдете его по запаху, ошибиться невозможно.

– Альтернатива?

– Именно, – кивнул Бедевер. – Ты просто возвращаешь мне мои деньги и, – добавил он как мог небрежнее, – Персональный Органайзер Знаний, и разговор закончен. По рукам?

Бывали ли у вас такие моменты, когда просто знаешь, сразу же и без сомнений, что сказал что-то не то? Когда спрашиваешь друга, как поживает его девушка, и тут же краем глаза замечаешь, что в доме не хватает половины мебели, а картинка с собачкой, зарывающей кость, которую он всегда терпеть не мог, исчезла со стены. И всей магии Великой Пентаграммы не хватит, чтобы затолкать слова обратно вам в рот или хотя бы как-то смягчить звенящее замешательство, которое следует за репликой.

– Ага, – сказала Королева. – Так вот из-за чего весь этот сыр-бор.

– Э-э, – Бедевер прикусил губу. – Ну, это так, между делом… А дело здесь серьезное, очень серьезное, так что…

– Ну-ну, – Королева скрестила руки на груди и выставила вперед подбородок. – Что ж, давай, убивай меня, мне наплевать!

Бедевер задумчиво нахмурился, потом поспешно изменил задумчивую гримасу на угрожающую.

– Не искушай судьбу! – прорычал он, но его рык возымел не большее действие, чем мяуканье котенка.

– Давай-давай!

– Послушай…

– Трусишка!

– Как ты…

– Трус, трус, шевалье, на войну собрался, как проехал десять лье, тут и…

– Черт побери!

Издав яростный вопль, Бедевер взметнул нож над головой и с силой метнул его в пол; нож воткнулся, вибрируя, как скрипичная струна. После этой вспышки рыцарь обмяк, как пломбир в микроволновке.

– Так я и думала, – произнесла Королева. – Ты и не собирался делать ничего такого, правда?

Бедевер мрачно взглянул на нее.

– Только не делай вид, что ты разочарована, – буркнул он, тяжело опускаясь в угол. – Во всяком случае, – добавил он, – я поймал тебя на пару минут, не правда ли?

Королева опять достала свою пудреницу.

– Разумеется, нет, – сказала она своему отражению в зеркальце. – У вас, рыцарей, за душой ничего, кроме пустых слов и блестящих наплечников. Кстати, насчет этого дела можешь поговорить с моим адвокатом.

Но тут Бедевер решился. Только что он был в углу, и в нем было не больше энергии и решимости, чем в коробке со старой обувью, – и вот он уже на ногах, и обеими руками вцепился в сумочку Королевы.

– Эй-эй! – вскрикнула Королева. – Убери руки!

Цепочка лопнула – сумочка была чертовски дорогая, и вместо ремня держалась на хлипкой золотой цепочке, а Бедевер даже без доспехов весил около тринадцати стоунов[7] – и сумочка раскрылась. Среди вещей, вывалившихся на пол, было нечто наподобие тоненькой книжечки, переплетенной в кожу. Прежде чем Королева успела шевельнуться, Бедевер уже поставил на нее ногу с такой самодовольной ухмылкой на лице, что будь он торговцем, он мог бы сколотить на ней целое состояние.

– Иди сама советуйся со своим адвокатом, – сказал он.

– Ты не имеешь права…

– Имею, – сказал Бедевер и показал ей язык.

Королева вскрикнула и схватилась за рукоятку ножа, но он слишком крепко засел в полу. Тогда она обозвала Бедевера нехорошим словом.

– И тебе того же, – отозвался рыцарь, затем, быстро наклонившись, подобрал книжечку и бережно спрятал ее. – А теперь, – продолжал он, – поговорим о моих деньгах…

Но в этот момент в углу комнаты возник камин, и в устье камина показалась пара ботинок…

– Что за черт, почему он задерживается? – беспокойно произнес Туркин.

Хакеры переглянулись.

– Десять к одному, что он заблудился, – продолжал Туркин, теребя рукав своей куртки, откуда торчала нитка. – У этого парня чувство направления развито не больше, чем у какой-нибудь коряги. Завел нас черт-те куда, а мы ведь уже почти вышли на кольцевую.

Волосатый хакер выразительно кашлянул.

– Послушай, – сказал он, – я знаю, для тебя это будет нелегко принять, но люди…

– Что?

Хакер покрылся краской под изобилием волос на лице.

– Когда люди заходят… ну, туда, – запинаясь, продолжал он, – то если кто-нибудь выходит обратно, это скорее исключение, чем норма. То есть, понимаешь, твой друг, может быть…

– Чепуха, – отвечал Туркин. – Он просто заблудился, вот и все. Ну, не стойте, как сонные мухи, надо пойти и отыскать его.

Хакер пожал плечами; так пожимает плечами бригадный командир, говоря: «Черт возьми! Кто последний войдет в Севастополь, тот девчонка!»

– Ну ладно, – сказал он. – Ты иди первый.

– Стоять! – сказал голос со стороны очага.

Бедевер и Королева повернулись и замерли. Ботинки плясали в воздухе, словно их владельца только что вздернули, и с того места, где должна была располагаться каминная полка, донеслось ругательство. На каминную решетку посыпалась сажа, затем туда упало нечто, весьма напоминающее дохлую птичку, за которой последовал человек в несколько неопрятной красной накидке с капюшоном.

– Всем оставаться на местах, – произнес он. – Даже не думайте пошевелиться, ни один, ни другая!

Он выбрался из камина, почистился, стряхнув с себя изрядное количество сажи, и выпрямился в полный рост. Он был очень высок и широк в плечах, а его глаза напоминали маленькие красные огоньки стоп-сигналов.

– Ты допустил ошибку, – сказал он Бедеверу, поворачиваясь и пытаясь вытащить нечто, застрявшее в камине, – предположив, что в эту комнату нет другого входа. Это не так. Я могу войти куда угодно.

Бедевер повернулся к Королеве.

– Простите меня, – сказал он, – но вы знакомы с этим джентльменом?

Королева промямлила что-то невнятное и кивнула. Боже милостивый, сказал себе Бедевер, да она в ужасе! И тут в кодовом замке его мозга щелкнул переключатель.

– Минуточку, – сказал он, – вы, случайно, не.?

– Не произноси! – взорвался фон Вайнахт, сверкая на него глазами. – Твое положение и так незавидно; не усугубляй его. – Он потянул еще раз, и из дымохода вывалился большой мешок, тяжело плюхнувшись на каминную решетку. Из мешка фон Вайнахт достал прозрачный целлофановый пакет с ярко раскрашенной картонкой наверху. В содержимом пакета Бедевер опознал один из тех пластмассовых мечей, что дарят своим детишкам родители, не заботящиеся о соседских нарциссах. Королева тихо взвизгнула.

– К делу, – произнес фон Вайнахт. Он оторвал картонку и вытащил меч. – Две птички одним броском. Ты, – он мотнул в сторону Бедевера своей развевающейся белой бородой, – ищешь Святой Грааль. Ты не найдешь его. А ты… – он оделил Королеву долгим недружелюбным взглядом. – Ты возвращаешься со мной. Я разберусь с тобой позже.

– Простите, – прервал его Бедевер, – но как вы узнали.?

Фон Вайнахт расхохотался.

– Я знаю все, – убежденно произнес он. – Мне известны планы и расположение комнат каждого дома на земле. Я могу прочесть мысли каждого родителя и каждого ребенка, что когда-либо рождался на свет. Разумеется, я знаю, зачем ты пришел сюда, и ты не выйдешь отсюда с этим. Ну, давай мне сюда эту книжку, пока я не забрал ее у тебя силой.

Он стащил с меча пластмассовые ножны и отбросил их прочь, обнажив устрашающего вида блестящий голубовато-стальной клинок. Если это пластмасса, подумал Бедевер, то я сэр Георг Солти.