Последним из города выехал Наромарт, держа за повод лошадь Балиса. Морпех с чувством выполненного долга опустил решетку позади себя. Погони всё ещё не было, но с минуты на минуту она должна была появиться. Вот пусть сначала выполнит домашнее задание под названием "открой ворота". Вряд ли кто из преследователей сможет принять Истинный Облик. Кстати, ему пора бы принять свой облик, пусть не Истинный, но зато привычный. Тем более, что святые из сна советовали не злоупотреблять.

"Довольно. Хочу быть прежним", — подумал Балис… и едва успел подхватить штаны. Да, одёжка на нём явно нуждалась в починке. Лопнувшие сапоги пришлось сразу сбросить с ног. А вот оставаться без штанов было бы слишком уж неприлично, поэтому пришлось исполнить цирковой номер по залезанию на лошадь, одновременно придерживая спадающие штаны. Хорошо хоть, что спутники, кроме Наромарта, не задержались поглазеть на бесплатное представление, а во всю гнали своих коней подальше от города. Едва оседлав своего скакуна, морпех поспешил вслед за ними. Сейчас главным было оказаться как можно дальше от города. Всё остальное — потом.

С распоротым брюхом боли от маленького пореза на щеке или царапины на запястье не ощущают. А вот с душевными ранами всё иначе. Столько всего обрушилось на отца Сучапарека, что присутствие в кабинете префекта города благородного сета Дентора Гравлена должно было казаться ему сущей ерундой. Должно было — а вот не казалось.

Кермий Мерк был птицей невысокого полёта. Должности своей он соответствовал, но рассчитывать на большее с его стороны было бы ошибкой и нахальством. Да он и не рассчитывал. Должность префекта Толы его вполне устраивала, интриг с целью возвысится он не плёл и старался ладить со всеми, кто его окружал.

Иное дело наместник. Тот явно метил в сенат, да и, скорее всего, через пару-тройку вёсен должен был там оказаться. Гравлен имел в столице не одну дюжину высокопоставленных друзей и никогда не упускал случая, если его имя могло прозвучать в положительном контексте при дворе Императора.

Можно было не сомневаться, что произошедший инцидент благородный Дентер постарается использовать для представления себя в выгодном свете, тем более что прямой ответственности за произошедшее на нём не лежало, а организовать преследование беглецов без помощи наместника будет крайне затруднительно. Верховный Инквизитор Толы сознательно шел к префекту, который формально имел право отдать нужные приказы в одиночку. Но не повезло: Гравлен, словно демоны ему на уши нашептали, оказался тут как тут.

Впрочем, времени для того, чтобы размышлять о превратностях судьбы у отца Сучапарека было всего ничего: в кабинете префекта нельзя себе позволять затяжных пауз.

— Благородные сеты! Во исполнение законов, установленных божественным Императором и во славу богов, хранящих Империю Мора, необходимо организовать преследование злодеев, осмелившихся преступить их волю. Нужно срочно послать гонца к авиаторам, чтобы они прислали двух, а лучше — трёх транспортных драконов.

Морриты переглянулись, после чего Мерк с тщательно скрываемым волнением в голосе произнёс:

— Сначала мы желали бы выслушать твои объяснения о том, что произошло в городе, о высокочтимый отец.

— Благородный Кермий, я готов всё объяснить, но после того, как злодеи будут пойманы или уничтожены. Сейчас не время…

— Сейчас самое время, — сурово прервал инквизитора наместник.

Толстяк префект обеспокоено переводил взгляд с одного собеседника на другого. Его высокий лоб покрыли крупные капли пота, а руки мелко подрагивали. Кермий Мерк понимал, что за произошедшее с него обязательно спросят и явно боялся отвечать.

— Как будет угодно благородному наместнику, — слегка поклонился Сучапарек. Сейчас Верховный Инквизитор Толы был не в том положении, чтобы оспаривать слова Гравлена: главную ответственность за произошедшее придётся нести именно ему. И единственный шанс спасти свою шкуру — найти и уничтожить мерзавцев всех до единого. А ещё лучше схватить кого-нибудь из них живыми. Но для этого не обойтись без помощи властей провинции.

— Мы слушаем, — поторопил Гравлен.

— Как известно благородным сетам, в гладиаторской школе благородного Ксантия Деметра Линвота длительное время содержался дракон, которого ланиста Луций Констанций купил у охотников. Это был не просто дракон, но диктатор. Я неоднократно предлагал Луцию продать дракона Ордену, дабы предать тварь подобающей казни, но ланиста неизменно отказывал. Он намеревался выпустить дракона на Арену и выручить таким образом большие деньги.

— Это известно всему городу, — некстати встрял префект.

— Это стало известно далеко за пределами города. Среди гнусных отщепенцев, дерзающих отрицать волю богов и божественного Императора созрел заговор с целью освобождения дракона, а несговорчивость Луция сыграла на руку заговорщикам. Под видом мальчишки-ученика они заслали в школу шпиона. Прошлой ночью дракону был устроен побег. Достойно сожаления, что школьная стража позволила сделать это гнусное и богопротивное дело.

— Достойно ещё большего сожаления, что Инквизиция своевременно не выявила в мерзком мальчишке преступника, — снова подал голос Кермий Мерк.

Отец Сучапарек строго посмотрел на префекта, тот не выдержал взгляда, смешался и опустил взор к полу.

— С позволения благородного сета я напомню, что Инквизиция существует для помощи законной власти. Долг охранять установления богоугодного Императора возложен на его слуг — наместников и префектов. Мы же, смиренные божьи служители, лишь помогаем им по мере наших скудных сил.

— Но это не означает, что я должен указывать тебе на каждого изониста, сунувшего свой мерзкий нос в Толу, — голос Кермия сбился на совершенно неприличный визг. — Напротив, ты должен был сообщить мне, что мальчишка внушает подозрения и может быть опасен.

— Сам мальчишка не представлял никакой опасности, — излишне горячо и торопливо заверил Инквизитор.

— Вздор!..

— Благородный Кермий, ты полагаешь, что устоям великой Империи Мора может чем-то угрожать малолетний дикарёныш, на губах которого ещё не просохло материнское молоко? Я верный подданный Императора Кайла и полагаю, что его власть в Толе, равно как и в других провинциях, крепка и непоколебима. Но, если префект города считает иначе, если даже ребёнок представляет для порядка в Толе величайшую опасность…

Лицо Мерка пошло багровыми пятнами, на висках выступила испарина. Он затравлено оглянулся на Гравлена, явно ожидая поддержки. Наместник был холоден и невозмутим, не повышая голоса он заметил:

— Однако, этот безобидный малыш, этот молокосос, этот ребёнок выпустил дракона, чем, несомненно, нанёс ущерб Империи.

— Вот, — обрадовано поддержал префект и выдохнул с шумом кузнечных мехов.

Отец Сучапарек позволил себе лёгкую улыбку: этого обвинение он предвидел и подготовил на него достойный ответ:

— Благородный сет, вероятно, изволил шутить. Любой маг Империи подтвердит, что столь сложное волшебство ребёнку не под силу. Даже самые талантливые чародеи встречают свою двадцатую весну раньше, чем успевают сдать экзамен на звание Мастера Слова. Будь иначе, весь мир был бы другим.

— Но дракона же кто-то выпустил?

— Я уже говорил, что существовал гнусный заговор. Мальчишка — не более чем лазутчик. Он выведал слабости школьной стражи и передал о них своим сообщникам. Я не сомневаюсь, что ночью в школу проник сильный маг, может и не один. Увы, школьная стража оказалась не на высоте. Их усилий хватило лишь на то, чтобы поймать маленького негодяя, но не его сообщников. И дракона они тоже упустили.

Благородные сеты переглянулись.

— Согласно законам, мальчишку стража передала Ордену, дабы Инквизиция могла расследовать злодеяние. Он оказался очень упорным, но брат Бодак умел добиваться раскаяния и не от таких упрямцев. Сегодня утром зверёныш начал говорить.