Я опрометью кинулся за капитаном. Голос коммодора Фрика передавал приказ по системе оповещения, пока мы бежали по трапам, но сам Фрик отстал от меня всего лишь на минуту-две и тут же появился в дверях столовой. В считанные минуты мы собрались там все — жалкая горсточка из числа покинувших Землю. Что-то около сорока. Капитан окинул нас взглядом и спросил Каса Уорнера:

— Это все?

— Да, капитан. Если не считать инженерную вахту.

— А я оставил на вахте Трейверса, — добавил Фрик.

— Хорошо. — Капитан повернулся и стал к нам лицом. — Нам нужно идти на помощь спасшимся — туда, на берег. Добровольцы — вперед.

Мы не выступили, мы рванулись, все как один. Мне бы очень хотелось сказать, что ради дяди Стива я рванулся раньше других, но это была бы неправда. Миссис Гейтс держала на руках маленького Гарри, но я ее все равно не опередил.

— Благодарю вас, — сказал капитан сухо. — А теперь пусть женщины уйдут в буфетную, чтобы я мог отобрать нужных мне мужчин.

— Капитан?

— Да, капитан Уркварт?

— Я поведу отряд.

— Ничего подобного, сэр. Его поведу я сам. А вы сейчас же возьмете несколько женщин, спуститесь вниз и отберете то, что нам понадобится.

Вряд ли Уркварт замешкался хоть на секунду. Он ответил:

— Есть, капитан!

— Это закон. Непреложный закон, если присутствует риск. Этот закон применим ко всем нам. На всех постах, где работают двое мужчин, идет более пожилой. В других случаях, если замена невозможна, идет мужчина, если замены нет — мужчина остается. — Он оглядел оставшихся. — Доктор Бэбкок!

— Тут я, шкипер!

Мистер О’Тул попробовал вмешаться.

— Минуту, капитан! Я вдовец и доктор Бэбкок гораздо…

— Заткнитесь!

— Но…

— Черт побери, неужели я должен обсуждать свои решения с каждым из вас? Неужели мне надо вам напоминать, что у нас на счету каждая секунда? Отправляйтесь с женщинами!

Багровый от гнева, О’Тул выполнил приказ. Капитан продолжал:

— Мистер Уорнер. Мистер Роч. Доктор Северин… — Он быстро отобрал всех нужных ему мужчин, а остальным указал на буфетную.

Дядюшка Альфред Макнейл попытался распрямить согнутые плечи.

— Капитан, вы забыли меня. Я самый старый в моем отделе.

Лицо капитана смягчилось разве что на волосок.

— Нет, мистер Макнейл, я не забыл, — спокойно сказал он, — но вместимость вертолета ограничена, а нам ведь придется взять на борт еще семерых. Поэтому я вас и пропустил.

Плечи Дядюшки согнулись еще больше, и я подумал, что он сейчас заплачет, но он медленно зашаркал подальше от горсточки избранных. Дасти Родес поймал мой взгляд — он выглядел гордым и довольным собой; еще бы, ведь его избрали в число немногих. По виду ему еще не было шестнадцати, и не думаю, чтобы он хоть раз в жизни брился. Наверное, впервые к нему отнеслись так, как будто он был настоящим мужчиной.

Невзирая на то как резко отшили тех, кто пытался пробиться в спасательную группу, я никак не мог примириться с тем, что в нее не вошел. Я снова сделал шаг вперед и тронул капитана за рукав.

— Капитан… Вы должны взять меня. Ведь там мой дядя.

Я думал, он сейчас взорвется, но капитан все же овладел собой.

— Я тебя понимаю. Но ты связист специального назначения, а у нас их заменить некем. Я скажу мистеру Лукасу, что ты очень старался помочь.

— Но…

— А теперь заткнись и делай, что сказано, иначе получишь такого пинка, что полетишь через всю кают-компанию.

Капитан отвернулся, будто меня вовсе не существовало на свете.

Через пять минут оружие было роздано, и мы толпой полезли по трапам, чтобы проводить уходящих.

Эйс Венцель запустил мотор вертолета на холостые обороты и выскочил наружу. Группа из восьми человек стала подниматься в кабину, капитан шел замыкающим. У Дасти через каждое плечо висели патронташи, в руках он держал дальнобойную винтовку; при этом Дасти восторженно ухмылялся. Он подмигнул мне и крикнул:

— Жди открытку, дружище!

Капитан остановился и позвал:

— Капитан Уркварт!

— Да, сэр.

Резервный капитан и капитан обменялись несколькими фразами, произнесенными очень тихо. Я не расслышал их слов и не думаю, чтоб они предназначались для наших ушей. Потом капитан Уркварт громко сказал:

— Есть, капитан. Все будет исполнено.

— Отлично, сэр.

Капитан вошел в кабину, захлопнул дверцу и взял управление на себя. Я подобрался, готовясь к воздушной волне.

Затем нам оставалось только ждать.

Я кочевал между смотровой площадкой и рубкой связи. Чет Трейверс так и не сумел связаться с дядей Стивом, но зато был на связи с вертолетом. Каждый раз, как я выходил на верхушку купола, я шарил глазами в поисках чудовищ, но, кажется, они покинули эти места.

Наконец я опять спустился в рубку связи и увидел, что Чет заметно повеселел.

— Они выручили их! — объявил он. — И уже взлетели.

Я принялся было его расспрашивать, но он отвернулся, чтобы передать радостную весть по системе оповещения. Тогда я бросился наверх, чтобы взглянуть, не показался ли вертолет.

Я увидел его рядом с вершиной холма, милях в полутора от нас.

Он быстро летел в сторону корабля. Вскоре мы уже могли различить внутри кабины фигуры людей. Когда вертолет подлетел ближе, кое-кто открыл иллюминатор на стороне, обращенной к нам.

Капитан управлял вертолетом не очень умело. Он попробовал посадить его прямо с ходу, но не рассчитал направления ветра, и ему пришлось вернуться на прежний курс, чтобы сделать еще один заход. Этот маневр подвел машину так близко к кораблю, что мы снова увидели лица отдельных людей. Я видел дядю Стива, он узнал меня и помахал рукой; не крикнул, а только помахал. Дасти Родес сидел с ним рядом и тоже заметил меня. Он улыбнулся во всю ширь, махнул рукой и крикнул:

— Эй, Том! А я спас твоего приятеля!

Он потянулся к кому-то за своей спиной, а затем я увидел голову Перси и его раздвоенное копытце, показавшееся в раме иллюминатора, причем Дасти одной рукой держал поросенка, а другой указывал ему на меня. Оба радостно ухмылялись.

— Спасибо! — заорал я в ответ. — Привет, Перси!

Вертолет развернулся в нескольких сотнях футов за кораблем и снова пошел по ветру.

Теперь он летел прямо на корабль и уже должен был вот-вот коснуться палубы, когда нечто высунулось из воды прямо под вертолетом. Кто-то потом говорил, что это машина, но мне показалось, что это был слоновый хобот невероятных размеров. Струя воды, такая тугая, могучая и блестящая, что она смотрелась как стальная полоса, вылетела из хобота; она ударила по краю винта, и вертолет закачался.

Капитан наклонил машину, и она ускользнула от контакта со струей. Но та последовала за вертолетом, ударила в фюзеляж и опять задела ротор; вертолет резко и опасно наклонился и стал падать.

В минуты опасности от меня мало толку; нужны часы, чтобы я понял, что следовало бы делать в тех или иных обстоятельствах. Но на этот раз я действовал автоматически. Кинулся вниз к трапу, не считая ступенек, и почти мгновенно оказался на грузовой палубе. Люк, выходивший на нужную сторону, был закрыт еще с тех пор, как капитан приказал его задраить несколько часов назад. Я навалился на рукоять, и дверца стала скрипя открываться. Затем оглянулся и увидел то, что было нужно, — шлюпочные фалы, уложенные прямо на полу в свободные бухты и еще не убранные. Я сорвал конец с кнехта и оказался у люка еще до того, как его дверь успела окончательно открыться и лечь на палубу горизонтально. Искалеченный вертолет плавал прямо подо мной, а в воде барахтались люди.

— Дядя Стив! — завопил я, — ЛОВИ!

И зашвырнул конец так далеко, как только смог.

Я даже не видел дядю Стива, когда окликнул его. Все мои поступки диктовались той единственной мыслью, которая сейчас билась в моем мозгу. Потом я увидел его — гораздо дальше от того места, куда я мог бы швырнуть конец. Я даже слышал, как он крикнул «иду, Том!» и стал отчаянно грести к кораблю.

Я был в каком-то стопоре и чуть было не начал тянуть фал обратно, вероятно, с целью швырнуть его подальше, но, к счастью, до меня дошло, что конец, возможно, упал вблизи кого-нибудь еще. Я опять заорал: