― Нет, Эдем. Мы на энное количество вечностей старше его.

Мои губы сжались в жесткую линию.

― Кто-то должен пойти с ними? Он в опасности? Или бабушка в опасности? Скажи мне правду.

Глаза Леви прошлись по всему залу.

― Да, брось, Эдем. Это не моя правда.

― Тогда, чья?

Он хмуро посмотрел на меня, а затем наклонился ближе.

― Мы должны оба отдыхать. Позволь мне взглянуть на твои ребра.

Он поднял мою рубашку, а затем сорвал пластырь, обнажив светло-розовые пятна, больше похожие на ожог, чем на зияющие раны до этого.

― Заживает.

Леви аккуратно ощупал область. Я поморщилась от боли.

― На ощупь немного горячи. Что-то вроде инфекции. Организм сжигает ее. Сегодня ты будешь на сто процентов восстановлена.

― Приятно слышать, ― сказала я, расслабившись, когда он разгладил пластырь.

Он наклонился и поцеловал кожу рядом с ним, а затем посмотрел на меня, и опустил свои глаза на мои губы.

Я придвинулась и наклонила свою голову, останавливаясь всего лишь в нескольких дюймах от его рта.

Он придвинулся ко мне.

― Попроси меня поцеловать тебя.

Я положила палец на его губы, а он посмотрел на меня в замешательстве.

― Что ты скрываешь от меня?

Он вздохнул и упал спиной на диванные подушки.

― Ты убиваешь меня, ― сказал Леви.

― Ты лжешь. Ты не моя семья. И не можешь лгать мне.

― Ты права. Я тебя знаю дольше, и я люблю тебя больше.

― Ты не знаешь этого.

Он нахмурился, приподнимаясь с некоторым усилием.

― Если они хотели, чтобы ты знала, они бы тебе рассказали сейчас. Есть причина, почему они скрывают это от тебя.

― Скрывают, что от нее? ― спросила мама, неся свои каблуки в руках. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. ― Пора работать. Люблю тебя.

― Кое-что о бабушке.

― О бабушке? ― спросила я, глядя на Леви.

Он пожал плечами.

― А что с ней? ― мама спросила Леви.

― Вы не находите небольшую толику паники во время завтрака странным? Прямо после того, как бабушка ушла? ― спросила я.

― Она хорошо во всем этом разбирается, Эдем, ― сказала мама.

― Нет. — Я помотала головой. — Это что-то другое. Она напугала их как-то. Она это уже делала.

― Эдем, ― предупредил Леви.

― Что ты имеешь в виду? ― спросила мама.

Я откинулась на спинку стула.

― Ты тоже не в курсе.

― О чем? ― переспросила она.

― О бабушке.

Разочаровано мама покачала головой.

― О чем ты говоришь, дорогая?

Я посмотрела на Леви и тут же почувствовала присутствие Бекса внутри комнаты. Я повернулся к дверному проему, и он покачал головой.

О Боже. Должно быть, это что-то очень плохое. Раз они все знают об этом и скрывали от мамы всё это время.

Мама тоже заметила Бекса, а потом уставилась на Леви.

― Выкладывай на чистоту, юноша.

― Она ... ― Леви нерешительно посмотрел на меня.

― Леви, нет, ― сказал Бекс.

― Скажи ей, ― встряла я.

― Она похожа на меня, ― сказал Леви. ― Она истинный Посланник.

Мама невесело хохотнула.

― Синтия – гибрид?

Леви недовольно вздохнул.

― Да. Ее отец – демон.

У нас с мамой были соответствующие выражения лиц.

Бекс покачал головой и прикрыл глаза.

― Тебе повезло, что ты мой Талех. Иначе Джаред точно убил бы тебя после этого.

Мама обернулась.

― Джаред знал?

― Ох, дерьмо, ― сказал Бекс, пятясь от двери.

Мама медленно побрела в сторону своего шурина.

― Бекс Эммануэль Райел, это ... это непростительно.

Бекс помедлил.

― Ну ... ты же вышла из гроба и чуть не убила нас всех. Но мы ведь простили тебя за это.

Мама замерла на мгновение. Ее нижняя губа задрожала, а затем она двинулась мимо Бекса. Он позволил ей почти сбить его с пути, когда она прошла.

― Эдем, она не узнает, что я сообщил тебе, ― сказал Леви. ― Она старше меня, и сильнее. Я никогда не видел Посланников со способностями как у нее. И у меня чувство, что ей все равно, умрет Бекс или нет, если она захочет убить меня.

Я стиснула зубы, а затем посмотрела в сторону Бекса.

― Ким была одной из близких маминых подруг. Многие женщины переживают в период беременности. И так получилось, что Ким погибла. И ты думаешь, мама не понимает, что из-за оплошности выйти из гробницы, это привело к смерти Ким?

― Ты права, ― застыдившись, сказал Бекс.

― Каждый год на мой день рождение она приходит домой с кладбища вся в слезах, Бекс. Каждый год. Как ты мог сказать ей это в лицо? Я не могу поверить, что ты только что сделал.

Бекс прислонил лоб к косяку, держась за него обеими руками.

― Не могу поверить, что я сказал это.

― Все еще болит? ― спросила я у Моргана, уставившегося в тарелку с едой.

Он едва прикоснулся к ней.

― Это то приходит, то уходит. Твоя бабушка готовит удивительно, но я никогда не стану есть это снова.

Вдоль его волосяного покрова на лбу стали образовываться капельки пота. С тех пор прошла уже неделя, когда он побывал у нас, и бабушка меня заверила, что он в порядке, но я видела по ее глазам, ― она что-то скрывает.

― Как ты себя чувствуешь?

― Почти как новая.

― Это было быстрым восстановление.

― Не таким уж быстрым, как я надеялась. Мне пришлось пропустить два дня тренировок.

― Я не могу поверить, что после этого, ты вообще собралась возвращаться. ― Он кивнул на широкий бинт на моей руке. Под ним уже ничего не было, кроме как розового шрамика, но мне пришлось придержаться легенде для Моргана.

― На самом деле, для меня это проще простого, ― солгала я.

― О чем ты говоришь, о тренировках, опять?

― Нет. Я помогаю Бексу, помнишь?

Он сморщил нос, как будто ему стало больно.

― И чего ему тренироваться?

― Хм… Ему нравится КроссФит. ― Это не являлось полной ложью. Он не ненавидел КроссФит (Кроссфит (убийственный тренинг) – это высокоинтенсивная тренировка различных групп мышц (иногда одновременно нескольких), которая направлена на развитие не только мускулатуры спортсмена, но и тренировки сердечной мышцы, дыхательной системы и общей выносливости организма).

Я вздохнула.

Морган лишь ложку супа съел, остальное все остыло. Он даже не пытался есть блюдо дальше.

― А как насчет сухариков? Может, ты съешь их?

Он сглотнул.

― Нет, это подходит.

― Это так странно. Ты был здоров, когда в первый раз приходил к нам.

Он опустил подбородок на кулак, внезапно осунувшись и сильно устав.

― Я знаю. И я чувствовал себя довольно хорошо последние несколько дней.

― Когда в последний раз ты чувствовал себя плохо?

― На днях, когда мы пили кофе.

Я хмыкнула.

― Быть может, у тебя на меня аллергия?

― Возможно, ― сказал он, с небольшой улыбкой.

В кафе зашла небольшая группа, и как по команде, мой желудок ухнул вниз. Некоторые были из той кучки ребят, что пытались смутить воду против Моргана и меня. Зная, что Морган чувствовал себя не очень хорошо, и тем более в общественном месте, а у меня все еще были небольшие раны, оказалось, что в запасе есть лишь несколько вариантов, если те решат начать очередную бойню. Но я решила защищать Моргана, не смотря ни на что.

Не замечая нас, группа делала заказ, и я надеялась, что все останется таким образом. Но, когда они двинулись на поиски свободного столика, то выбрали два соединённых между собой позади нас с Морганом.

― Черт побери, ― прошипела я.

― Что? ― спросил Морган, и начал оборачиваться.

Я схватила его за рукав и покачала головой.

― Это ничего не значит. Не устраивай сцен. Мы можем уйти.

― Должно быть интересно, ― проворчал Морган, помешивая суп.

Группа уселась, разговаривая и смеясь шумно и неприятно. Один из них продолжал смотреть через спину и голову Моргана, и тогда наши глаза встретились. Он улыбнулся мне, но я опустила взгляд вниз.

― Эй, ― сказал он. ― Разве ты не та девочка из центра города? Та, что была с парнем, который пригвоздил Крейга к столбу.