Не знаю, почему, но на меня напало упрямство и я, вместо того чтобы пойти за ним, бросилась по лестнице наверх. Опять кто-то тронул меня сзади, но я даже не обернулась.

– Алевтина, ты куда? – крикнул уже от дверей Семен. – Пошли отсюда, здесь нечисто!

– Подожди меня во дворе! – ответила я уже сверху.

Лестница вывела меня в длинные сени или, как правильнее говорить, в коридор. В конце его виднелось распахнутое окно. Я пошла по коридору в самый его конец, по пути заглядывая в горницы. Все они были пусты. Здесь, как и внизу, никого и ничего не было.

Думаю, что в таком большом доме были тайные углы, в которых можно было спрятаться, но отыскать их без света я не могла, и вернулась в нижнюю светлицу. Семен меня не бросил, ждал возле дверей и беспрерывно крестился. Лишь только я спустилась с лестницы, как наверху опять заплакал младенец. Мне снова стало страшно. Вернуться и найти того, кто там прячется и пугает нас, я уже не смогла.

– Ну, что там? – спросил подмастерье, когда я на ослабевших ногах подошла к нему. – Кто это плачет?

– Никого там нет, – стараясь говорить будничным голосом, объяснила я, – это, наверное, кричит ночная птица.

Но в этот момент, словно в опровержении моих слов, вместо крика ребенка сверху раздался ужасный вой и скрежет. Тут уж я не смогла совладать с собой, тоже закричала, и бросилась вон из проклятого дома. Остановились мы с Семеном только за воротами. Оба разом пали на колени и слезно молили Господа о защите и спасении.

– Говорил я тебе, ешкин кот, что там черти водятся, – с упреком, сказал подмастерье, когда мы оба немного успокоились. – Никогда я еще так сильно не путался! Слышала крик? Аж в груди сердце остановилось!

– Ну и что, ведь ничего же не случилось. Может быть, это кричала птица! Я все равно туда вернусь! – упрямо, сказала я.

– Так ведь нет же там никого, – взмолился Семен, хотя только что говорил обратное. – Ты как хочешь, я туда больше ни ногой!

Кто бы знал, как мне было страшно! Однако я понимала, что если себя не переборю, то потом не смогу смотреть в глаза Алеше. Так же думал и Семен, гордость не позволяла ему оставить меня одну, но идти на верную гибель он боялся, поэтому, всеми силами старался отговорить меня от возвращения в проклятое место.

Я его выслушала, и упрямо покачала головой.

– Все равно я туда пойду, а ты возвращайся к лошади.

– Ну, что за проклятая девка, – подумал он и вернулся к воротам.

Мы опять вошли во двор. Там, как и прежде, было пусто и тихо. Я в который раз попыталась связаться с Алешей, но как только мы прошли за ворота, вообще перестала кого-либо слышать. Если в первый раз, я не сразу обратила на это внимание, было не до того, то теперь, неожиданная глухота меня насторожила. Это было странно, я слышала, как в траве трещат кузнечики, над ухом пищат комары, и больше ничего до меня не доносилось, даже то, что думает стоящий рядом подмастерье. Будто мой дар вдруг куда-то исчез.

– Алевтина, что с тобой? – тронул меня за локоть Семен. – Никак опять привиделось что?

– Нет, все в порядке, – придя в себя, ответила я. – Давай, проверим сарай, ведь где-то он должен быть!

Подмастерье, недовольно ворча, первым пошел к виднеющимся в глубине двора строениям. Мы дошли до первого большого сарая, в котором, скорее всего, когда-то была конюшня. Он, как и все здесь был пуст и заброшен. Дальше находился бывший сенник. Там тоже ничего не оказалось.

– Говорил я тебе, что никого здесь нет! – нетерпеливо проговорил Семен, и потянул меня за рукав к выходу.

– А это что? – сказала я испугано, хватая его за Руку.

По воздуху, со стороны терема, не касаясь земли, в развивающемся платье, летела светящаяся женщина.

– Привидение! – прошептал Семен и замер на месте.

– Свят, свят, свят, – зашептала я, перекрестилась и пошла ей навстречу.

Позже я не могла объяснить даже себе самой, откуда у меня взялась такая смелость. Видение или привидение, не знаю, что это было, приблизилось, и я увидела женщину необычной красоты. Одежда ее сияла и переливалась всеми красками, а лицо было такое доброе и приветливое, что мне сразу стало весело и спокойно на душе.

Она медленно, словно лебяжье перышко опустилась на землю и протянула мне руку.

– Ты кто? – шепотом спросила я.

– Я за тобой Алевтинушка, – сказала она и посмотрела мне прямо в глаза, – тебе, наверное, здесь страшно?

– Нет, мне весело, ты такая красивая! Тебя прислал Алеша? – спросила я, тоже протягивая навстречу руку.

– Да, Алеша, скорее пойдем со мной, он тебя давно ждет! – позвала она чарующе-ласковым голосом.

– Алевтинка, что с тобой? – испуганно, позвал меня Семен. – Ты это куда собралась?

– Ты, Семен, возвращайся домой, – не оглядываясь, ответила я, не в силах оторвать взгляда от сияющей красоты, – я останусь здесь.

– Вот и умница, – сказала она, – а я тебе принесла от Алеши подарок! На вот, надень эти бусики!

Она сняла со своей шеи ожерелье из разноцветных каменьев и протянула мне. Такой красоты я еще никогда не видела. Самоцветы горели и переливались в лунном свете, как и ее одежда. Я как во сне протянула руку, почти дотянулась до подарка, но вдруг, в ушах у меня что-то треснуло. Звук был такой резкий, что я зажала их ладонями. В голове опять зазвучали привычные отзвуки чужих мыслей. Шум был такой, будто я стою в большой толпе, а не на пустом дворе. Наконец, я отыскала среди всего этого многоголосья Алексея Григорьевича и смогла проникнуть в его мысли. Он наблюдал, как несколько здоровых мужиков в старинной одежде, куда-то тащат худого человека в черной рясе. Тот сопротивлялся, пытался вырваться, отчаянно кричал, но его приволокли к стене, на которой висел перевернутый крест и высушенные головы лесных зверей. Я эти чучела видела и сразу узнала светлицу, в которой мы были с Семеном.

– Ну, что же ты Алевтинушка, скорее надевай на шейку подарок и пойдем к твоему Алеше, – вмешалась в мои видения сияющая женщина.

Опять голоса затихли, и Алешины видения исчезли из моей головы. Осталась только сияющая женщина. Она все улыбалась и манила меня к себе драгоценным подарком. Я посмотрела на ее высокую прическу и увидела, что полная луна, застыла в небе точно у нее над головой.