— Так я же больше по небу, а не своим ходом.

В отличие от них шестерых зверолюды со своими погонщиками всё это время не прохлаждались, они сноровисто рыскали по округе, будто что-то выискивая.

— Молчан, а вы чего это делаете? — спросил я.

— Так это, схрон с оружием ищем, а то до границы уже рукой подать.

«Ну вот, накаркал» — подумал я про себя. Видать, всё-таки придётся помимо скромной котомки ещё и ружьишко на себя примерить. Хотя зачем оно мне — разве что для видимости. Я же сам себе ружьё. Так к чему лишние тяжести таскать? Решено! Если предложит мне Зверислав железку какую, то тут же будет послан далеко и надолго.

— Нашёл! — возвестил о своей находке Молчан.

Послать я Зверислава, конечно, не послал, но от ружья с пистолетом всё-таки отказался. Впрочем, погонщик не сильно-то и напирал, предложил да забыл. С остальными висельниками была похожая картина. Нет, от оружия они не отказались, но прихватили с собой по минимуму: кто ружьё, кто дробовик, а кто и вовсе одним пистолетом ограничился. Другое дело — зверолюды. Те и до этого были худо-бедно вооружены, а теперь оказались увешаны оружием как новогодние ёлки игрушками.

После того как вооружились, мы снова отправились в путь. На этот раз шли осторожно — Зверислав нас не торопил. То ли не желал шум поднимать около границы, то ли боялся, что мы сирые да убогие раньше времени поляжем? А может, и то и другое. Но какими бы мотивами ни руководствовался в тот момент погонщик, я был несказанно рад такому его решению. И судя по довольным лицам окружающих я такой был не один.

— Ну, выкладывай, — поравнялся я с Вацлавом.

— Погодь, только уточню кое-чего, — Рябой перевёл взгляд на Зверислава. — Командир, а зверолюди у вас случаем не из Велимирских?

— Не боись, все мои, — покачал головой Зверислав. — Говори спокойно, Кривая ни о чём не прознает.

При упоминании Велимиры я навострил уши. Я и раньше подозревал, что с этой дамой не всё так однозначно. Чего стоила только одна её выходка, когда она попыталась подчинить меня своей воли. Теперь же после слов Зверислава, я ещё больше убедился в своей правоте: Велимира Кривая, главная погонщица Висельников — мой враг.

Но любопытно вызывала не только сама оговорка Зверислава, но и то как именно он ответил. Складывалось впечатление, что они с Вацлавом были заодно.

— Ну раз чужих среди нас нет, то чего бы и не рассказать, — продолжил говорить Рябой. — Помнишь тот случай на поляне, когда нежить нас сковала?

Услышав вопрос, я первым делом огляделся — вдруг подслушивает кто?

— Не суетись ты так, — правильно оценил мои метания Вацлав. — Для начала выслушай, а там сам всё поймёшь. Ну так вот, вернёмся к нежити: я ж тогда не просто так в её путах изворачивался. Ты же наверняка помнишь, как мы с отцом газу смрадному «обучились»?

Да разве ж такое забудешь? Изуродованное лицо Войтеха Мертовголова до сих пор являлось ему во снах.

— Вот и на этот раз я ту же науку применил. Благо к боли я с детства приучен, а потому кислота нежити не сумела меня толком пронять. Шрамами, правда, свежими обзавёлся, но оно того стоило — получилось у меня с ядом нежити совладать. Сроднился я с ним. А уж после, когда нас из учебного лагеря вывели, сумел ещё и на основе его новый смрадный газ изготовить. Тогда-то меня под белы рученьки княжьи люди и взяли. Задумка моя, видите ли, им не по нраву пришлась. Вроде как знания запретные я использовал, правда, так и не сказали, что это за знания такие — ну да и Чернобог с ними. Так я и попал в застенки княжьи. Ну а дальше предложили мне люди добрые два пути или на заклание к волхвам идти или сюда к висельникам на побывку. Это уже потом я узнал, что второй вариант — дело рук нашего с тобой общего знакомца, княжича Родогаста.

Вот так, во время обычного разговора я наконец и узнал имя своего благодетеля. Вот только странно, отчего так получилось, что Вацлаву он свой имя раскрыл, а мне — нет? Вроде оба мы из простолюдов или это оттого что у Рябого отец в героях числится?

— Княжич Родогаст давнюю дружбу с отцом водил, вот и подсобил мне маленько. Только попросил в отместку тебе с твоей миссией помочь — а я и рад.

Теперь всё встало на свои места. Непонятно было только одно — а чего это он так открыто перед Звериславом изъясняется или тот тоже при деле?

Я украдкой глянул на хмурого погонщика.

— Чего уставился? — поймал мой взгляд Зверислав.

— Командир, ты бы это коней попридержал, мы же всё тут в одной упряжке, — осадил погонщика Рябой.

К моему удивлению, Зверислав перечить не стал, хотя на подобную дерзость ответить был обязан. Похожу длинные руки княжича и до него дотянулись.

Границу мы пересекли без проблем. Причём узнал он об этом уже после того, как земли Славии остались позади. Во время очередного короткого привала, Зверислав просто и без затей заявил:

— Отныне мы на землях крестителей, всем быть настороже.

Весомых причин не доверять Звериславу у меня не имелось, но сколько бы я ни оглядывался — никак не мог поверить, что мы ступили на чужие земли. Всё было точь-в-точь как и прежде: тот же лес, с теми же деревьями, одинаковые трели птиц и даже запах хвои на чужбине ничем не отличался от родного славийского. Казалось, мы никуда и не уходили. Всё-таки правы были умные люди, когда говорили: сколько землю не дели, а людям она всё равно принадлежать не будет. Рано или поздно сместятся границы государств, падут царства, канут в небытие народы их населявшие, а этот лес как стоял так и будет стоять.

— До капища крестителей доберёмся примерно через двое суток. Дальше идём след в след, не шумим, языками не чешем, оружием почём зря не бряцаем, сквозь буераки не ломимся. Всем всё понятно?

— А шёпотом говорить можно? — уточнил неугомонный Молчан.

Отвечать Зверислав не стал — лишь смерил юного погонщика уничижительным взором. На том и порешили.

Следующие два дня, как Зверислав и обещал, не блистали особым разнообразием. Мы шли, уткнувшись взглядом друг дружке в спины, молча и монотонно. В этот момент мы скорее напоминали заключённых на прогулке, а не солдат славийской армии. Впрочем, мне, как и всем остальным было понятно, почему мы передвигались именно так, а никак иначе. Зверислав опасался, что кто-то из нас зацепит растяжку или, не дай боги, вляпается в ещё какую-нибудь ловушку. Чтобы этого не произошло, он даже отрядил чутких волколаков в авангард, чтобы те проверяли каждую пядь земли, на которую мы ступаем.

Из всего мной увиденного легко можно было сделать вывод, что Зверислав — частый гость на этих землях. Это одновременно успокаивало и заставляло насторожиться. С одной стороны, погонщик был прекрасным проводником, с другой же — без него мы не могли и шага ступить. Вот и выходило, что не будь с нами Зверислава, то и ловить в этих лесах нам был нечего. Если так посудить, то погонщик в любой момент мог от нас избавиться, причём без особых на то усилий. Ему достаточно было лишь проявить халатность, чуточку недоглядеть, и мы бы сами того не подозревая угодили в ловушку крестителей.

В общем, как не погляди, а для меня и остальных висельников сноровка Зверислава — была палкой о двух концах. Всем нам чертовски повезло, что за последние двое суток эта палка так и не повернулась к нам гнилым концом. Путь до предместий аббатства прошёл без сучка и задоринки. Я даже удивился, когда погонщик сообщил, что мы прибыли к месту назначения. В это и впрямь сложно было поверить, ведь вокруг всё так же пестрел подлесок и не было ни единого намёка на человеческую жизнедеятельность — лишь где-то вдали раздавался едва различимый колокольный звон. Он и, возможно, ещё слабый запах гари хоть как-то давали понять, что наш проводник не ошибся в своих расчётах. Мы и впрямь были близки к цели.

— Разбивайте лагерь, — приказал погонщик.

Нас не пришлось упрашивать дважды. Многие устали после долгого перехода и теперь жаждали небольшого отдыха. А ещё горячей пищи — но чего не было, того не было. За время пути мы так ни разу и не развели костёр — Зверислав запретил. Но оно и понятно, чадным дымом можно и врага на огонёк привлечь. Вот и питались всю дорогу хлебом, вяленым мясом да овощами, а запивали всё это ключевой водой — медовуха тоже была под запретом.