И, казалось, выплыли уже на линию того буйка, а покрутились, пока увидели его. Вынырнули, схватились за ржавый железный прутик, один из двух прутиков, которыми соединялись торцы бочек. Разом сорвали маски, вырвали загубники изо рта…

– Все понял? – Радж поплескал в лицо водой, провел рукой по нему, смахивая капли.

– Не все…

– Пещера у них там, под берегом! – почти крикнул он.

– Тихо!.. И придумали заслон – пузырьки. Не простые пузырьки… Видел, как окунь развалился? У меня голова раскалывается, и чувствую себя плохо.

– И у меня с ушами что-то… Ближе подплыви, чтоб не кричать. Теперь понятно, почему полиция не нашла дельфинов. Они в пещере, за заслоном из пузырьков! Их в пещере и хотят использовать… Судир обучал их нырять с ковшами, черпать и выносить песок.

– Те, из лагеря, думают, что в пещере на дне золото есть.

– Ух, это золото!.. Если б мог, собрал бы его – все! Со всего света! И утопил бы в самом глубоком месте океана.

– И с этим, думаешь, зло исчезнет? – иронически усмехнулся Амара.

– Если не все, то на три четверти – обязательно.

– Тот сток из озера попадает в пещеру, не иначе. Так неужели и тело Янга там?

– Я еще под водой об этом подумал, хотел шарахнуть ножом по проводам – и туда…

– Ну да! Они же под током! Слышишь, работает двигатель.

– Кажется, слышу… – Радж повертел пальцами в ушах. – А меня током не стукнуло бы… Проверено: деревянная ручка ножа – изолятор.

– Изолятор… Ручка же мокрая!.. А ты знаешь, что потом могло случиться? Те, в лагере, сразу бросились бы искать повреждение и застукали бы нас.

– А дельфины за это время – фью-ють!

– А тебя ножом под ребро – и фьють на дно!

– У меня тоже ножичек неплохой. Конечно, не такой, что лезвием стреляет, но…

– Сколько людей в лагере, ты знаешь? Нет… Думаешь, они церемониться будут с нами, если узнают, что их махинации раскрыты? Сюда надо являться с отрядом полиции, либо… Чтоб сразу всех накрыть… И пещеру эту обследовать.

– Ты сказал либо. Что либо?

Амара замялся.

– Ну – хорошо… Я тебе не говорил, а ты не слышал. Ты тот кружок помнишь? Что в «Кракене» заседал?

– Ну…

– Так кружок кружком, а… Есть еще в подпольной организации отряд боевиков. Обучены как надо, вооружены… Их будут создавать все больше и больше, притом – в строгой тайне. Сам мог догадаться, что одними лекциями и беседами султана не одолеешь.

– Считаю, что ты это «либо» мне не говорил. Чтоб распотрошить лагерь, хватит и полиции.

– Додумался! Ножом по проводам! В пещеру все равно сразу не полез бы, фонарей с собой не взяли. А там же темнота!

С берега послышался короткий крик чайки. Повернули головы в ту сторону. Даял и Мамада стояли по колено в воде, Абдулла и Натача забрались в нее до самого пояса. Все махали им руками, звали к себе.

– Что-то случилось… Может, нашли что… – Радж, не надевая маски, поплыл к берегу. Амара последовал за ним.

Носильщики были почти на линии буйков, до лагеря оставалось метров сто пятьдесят – двести. Близко! Поэтому Радж и Амара, чтоб не маячить в гидрокостюмах, легли животами в прибой.

– Вот, глядите! – Натача упала перед Раджем на колени, протянула к нему ладонь, чуть ли не к самому его носу, и тут же к Амаре: – Живой он, жи-во-о-ой… – прижала ладонь с тем, что показывала им, к губам.

Радж схватил ее за руку, с силой отвел вниз.

– Да покажи-и ты-ы… чертовка…

Но Натача выхватила левой рукой из правой какую-то тряпочку, затрясла ею.

– И вот! – подергала подол своей юбочки. – Из моего платья это! Такая же материя… Вот тут выловила, в прибое.

– Да! Верно! – помогая Натаче, то приседал, то вскакивал на ноги Абдулла. Тото мотался у него под рукой и повизгивал.

– Мало ли в прибое мусора.

– Какой мусор?! Гляди-и… как свернут кусочек… И связан… А как связан? Три петли, как цветок… Совсем недавно Янг учил меня завязывать такие бантики! Лицо у Натачи пылало, губы дрожали.

Радж осторожно взял двумя пальцами кусочек ткани, положил себе на ладонь. Тыкал пальцами во влажный сверточек, пытался ногтем подцепить петли, чтоб разобраться, как завязана тоненькая нитка. Но они были мокрые и слипались. Хмыкнул недоверчиво, хотел уже бросить за спину, в море.

Натача схватила сверточек, порвала нитку, развернула кусочек ткани, вытряхнув из нее немного зелени.

– Почему тогда этот лоскуток тут? Зачем кому-то делать такие сверточки и обвязывать их Янговыми узелками? – горячилась Натача. – Он никак не мог подать о себе весточки! Не напишешь, не вынесешь, не пошлешь… Что было под руками, из того и делал. Воде доверил, а она вынесла… Мою блузку порвал. Он знал, что мы его будем искать, и сделал так, чтоб было только нам понятно… Ну и Янг, какой он умный, какой хитрый! Он живо-о-ой!..

– Если все так, как ты говоришь… – начал было Амара, но взглянул на Раджа. Тот закрыл глаза. – Ты что? Тебе плохо?

– Ничего, ничего… – ответил Радж, не открывая глаз и затрудненно дыша. – Сжимает что-то там… Переутомился сегодня.

– Если все так, Натача… – Амара снова повернулся к ней, – то в твои руки попал один шанс из тысячи. А может, и еще меньше, – он взял у Натачи лоскуток, разгладил на ладони.

– Из тысячи. Он же не мог тысячу таких лоскутков из блузки нарвать, – не поняла Натача.

– Я не в том смысле… Чтоб остаться в живых, у него не было шансов. А выжил! Чтоб попал в твои руки этот лоскуток… Пусть бы он хоть десяток или два десятка их пустил… Тоже шансов почти не было. Чудеса, да и только!

– Дай сюда! – выхватила Натача тряпочку. – Вот рыжее пятно с краешку, видите? Пятно похоже на звездочку… Братик бросил в спину каракатицу, а она чернила выпустила… На спине пятно было… Чего вы сидите? Искать надо!.. Спасать Янга надо! – Натача опять расплакалась.

– Бабу… – беспокойно заговорил Даял. До этого носильщики сидели молча, будто онемели от всего услышанного. – Бабу, я так рад… Я поздравляю вас. Я верю девочке, что ваш брат жив. Но вы на нас не рассчитывайте, если пойдете в лагерь. Мы не договаривались об этом. Мы только вещи нести соглашались. А тут… с лагерем этим… дело нечистое.

– Мы не можем вам всего говорить о лагере, что знаем. Но «нечистое» – не то слово. Слабо сказано! – Радж отстегнул ласты, сел по-турецки. – Там, под берегом, у них пещера. Если Янг жив, то он в этой пещере… Выход из нее под водой на глубине четырех, а то и пяти метров. А загорожена она хитроумно, по-научному. Янг сидит в темноте…

– А может, и не в темноте, провода забыл? – облокотился на песок, а потом тоже сел Амара. – Так если там светло, могли и обнаружить Янга, поймать… Но если бы схватили, то разве смог бы он такие цидулки посылать? Если в пещере вода – смог бы… А если где-нибудь под замком сидит, на берегу?

– Сидя под замком, цидулок не пустишь по воде, факт, – согласился Радж. – Он в пещере – это тоже факт… А вдвоем нам в лагерь нельзя соваться. А если все-таки вчетвером, а? – просительно посмотрел он на Даяла.

– Радж-бабу, мы тебя очень уважаем, но ты нас отпусти! Дети у меня… – взмолился Даял.

– А я жениться собираюсь, невеста ждет! – поспешно добавил Мамада.

– Не будем торопиться, Радж, – рассудительно сказал Амара. – Главное – он жив. А то поспешишь срезать рога и отхватишь заодно уши. Если они обнаружат Янга там, ему не поздоровится. В самую их тайну проник!

Услышав эти слова, Натача снова заплакала.

– Ух, такие приключения у Янга! Если бы мы там вместе были, такого бы натворили! – засверкал глазами Абдулла.

– Замолчи, вояка, – поморщилась Натача. – Сыча в лесу испугался, а еще хочет…

Абдулла шмыгнул носом, ему стало немного не по себе. Но прорвалось упрямство:

– Я пошел бы сейчас в лагерь и потребовал: «Отдавайте нам Янга!»

– На банановом листе, под зеленым соусом… – добавил Амара насмешливо.

– Радж-бабу, не раздумывай долго, отпусти нас домой… – снова стал просить Даял. – Мы и платы всей не будем требовать, только за полдня. Все так хорошо окончилось, и мальчик жив.