— Не собираюсь вдаваться в обсуждение, — жестко ответила она. — Уходи, Хэнк.

Его глаза сузились при виде такой враждебности.

— Черт возьми. Сэм, нам необходимо поговорить.

— Нет.

— Так не может продолжаться!

— Мы не можем жить под одной крышей, иначе это случится опять.

— Разве тебе было плохо? — нежно спросил он.

— Да, — ровно ответила она. Он покачал головой.

— Мы постоянно сражаемся друг с другом, хотя теперь для этого нет повода.

— У меня есть. — ответила она. — Я не доверяю тебе Хэнк. Я собираюсь уехать домой. Нет сомнений, что ты вернешься на гасиенду, за которую ты так долго боролся. Там все может начаться сначала.

— Но ты моя жена.

— Формально. Ведь это был твой замысел, разве ты не помнишь? Ты женился из-за земли и больше не хотел меня видеть. Тебе было наплевать на меня. Помнишь, Хэнк?

— Я наговорил тогда много такого, чего не было в действительности, Сэм. Кстати, ты тоже, — напомнил он. — Ты клялась, что разведешься со мной, но ведь ты так не сделала.

— Если тебя беспокоит, что женитьба связывает тебя, то могу заверить, что это не так. Я в конечном счете обязательно разведусь с тобой.

— Я вовсе не хочу этого.

— Я знаю, чего ты хочешь, Хэнк. — Ее голос поднялся. — Но Джеймса ты не получишь.

— Сэм…

— Нет! Уходи!

— Ты боишься того, что я могу сказать? — спросил он мягко. — Поэтому ты постоянно обрываешь меня?

— Я не слабоумная, Хэнк. Я хорошо знаю, что ты задумал. Ты скажешь, что любишь меня, скажешь, что мы должны жить вместе ради Джеймса. Но это будет ложь, Хэнк.

— Я действительно люблю тебя. Сэм. Она вздрогнула, услышав признание. Нет, ей нельзя доверять ему.

— Не верю. Я знаю тебя, Хэнк. Ты что-нибудь придумаешь, чтобы добиться того, чего хочешь. А тебе нужен Джеймс. Я не виню тебя. Но ты отдал его мне. Он только мой.

— Как мне убедить тебя в своей любви?

— Никак, — ответила она упорно. — Ты давно проявил свои настоящие чувства.

— Это только гнев и гордость, клянусь, Сэм.

— О Боже! — закричала она. — Уходи. — Она подняла пистолет. — Довольно!

Хэнк пристально посмотрел на нее, затем вышел из комнаты, хлопнув дверью. Этот звук больше, чем что-либо, говорил о том, что все кончено, и Саманта подумала, что больше его никогда не увидит. Он уедет сейчас же, и это будет концом всему.

Слезы навернулись ей на глаза, и она яростно их вытерла.

Весь оставшийся день Саманта не выходила из комнаты. Позже к ней пришла Фролиана, чтобы сообщить об отъезде Хэнка. Ее не удивило, что он не зашел попрощаться. По правде говоря, она была до такой степени измотана, что даже не почувствовала сожаления.

На другой день утром, завтракая вместе с Шелдоном, она сообщила, что через неделю уезжает домой. Он воспринял ее слова спокойно, не моргнув глазом. Но его реплика удивила Саманту.

— Почему ты так торопишься? — спросил он сухо. — Теперь, когда твой муж уехал, тебе не на что жаловаться.

Саманта замерла.

— Кажется, я слышу сарказм в твоем голосе, Шелдон?

— Тебе следует признать, что ты несправедлива к нему, — ответил он.

Саманта не смогла удержать вспыхнувшего раздражения.

— Ты всегда принимал его сторону, хотя не знал многого. Тебе не приходило в голову, что у меня есть веские основания избегать его? Этот человек ненавидит меня!

— Смешно. Совершенно очевидно, что он любит тебя.

— Откуда тебе знать? — резко спросила она и тут же добавила безжалостно:

— Ты даже не понял, что делали прямо под твоим носом Тереза и Жан. Твое мнение о Хэнке меня не впечатляет.

— Ты используешь запрещенные приемы, не так ли, сестрица?

Саманта покраснела.

— Извини, — сказала она. — Мне не следовало так говорить.

— Все в порядке, Саманта. Что было — то было. Я не собираюсь оплакивать потерю.

— Разве ты не любил ее?

— Полагаю, что да.

— Полагаешь? — недоверчиво спросила Саманта. — В таком случае, почему ты просил ее выйти за тебя замуж?

Шелдон пожал плечами.

— Она показалась мне подходящей женой. Мне пора жениться.

— Разве не лучше жениться на той, кого ты любишь? — спросила она, стараясь говорить спокойно. — Может быть, тебе нужна любовь?

— Я мог бы спросить тебя о том же. Глаза Саманты сверкнули.

— Ни я, ни Хэнк не хотели женитьбы. Я говорила тебе, что ты многого не знаешь.

— Но вы любите друг друга.

— О Боже! Шелдон, ты приводишь меня в такую же ярость, что и он. Но мы говорили о тебе — давай продолжим.

— Если ты хочешь знать, то я искал жену уже некоторое время.

— И ты не нашел никого лучше Терезы? Я не верю, Шелдон. Наверное, были и другие?

— Да, действительно, были и другие, которые могли бы вскружить мне голову. Но знаешь, если так можно выразиться, я не впечатлял их. — Я объясню почему. Он внимательно посмотрел на нее.

— Вряд ли у тебя получится. Ты немного резковата в суждениях, на мой вкус.

— А ты нет.

— Настоящий джентльмен должен…

— Вздор, — заявила Саманта. — Где написано, что мужчина совсем не должен показывать свои чувства? Это твоя беда, Шелдон. Твои чувства едва теплятся.

Ты всегда холоден как камень. Ты знаешь, прошлой ночью я впервые услышала, как ты повысил голос. Ты был прекрасен!

— Я был рассержен, Саманта.

— Конечно! У тебя были основания. Разве ты не почувствовал потом облегчение? Человек не должен скрывать свои чувства, Шелдон. Если тебе смешно, или радостно; не скрывай этого.

— А если любишь? — колко спросил он. — Ты не следуешь своим советам, Саманта.

— Мы говорим не обо мне, — холодно ответила она. После ее слов они замолчали.

Он был прав. Она любит Хэнка, но никогда не позволит ему узнать об этом. Когда ненависть перешла в любовь? Неужели так случилось? Нельзя вернуться и начать все сначала. Она сама заставила его возненавидеть себя, и теперь ничего не изменишь. Что сделано — то сделано.

— Ты видел Терезу? — спросила она, надеясь, что больше он не вспомнит о Хэнке.

— Да. Это было забавно, как она кричала о своей невиновности. Она пыталась убедить меня, что Жан действовал на свой страх и риск и что между ними ничего не было.

— Ты не поверил ей?

— Конечно, нет. Было очевидно, что она надеялась услышать от меня о твоей смерти. Узнав, что ее любовник в тюрьме, она была поражена. Боюсь, что я разгневался. И ты права, что после этого мне стало легче.

Саманта озорно усмехнулась.

— Тебе нужно поехать со мной. Шелдон. Отец сумеет научить тебя гневаться.

— Я тоже так считаю.

— Правда? — Саманта даже рот открыла от удивления.

— Почему бы и нет?

— О, Шелли!

— Ради Бога, не называй меня так, Саманта! — сказал он.

— Замолчи. — Она рассмеялась. — Это прекрасно. Отец будет счастлив. Вот будет для него сюрприз! О, Шелдон, дай я тебя поцелую.

— Не стоит заходить так далеко, дорогая. Я еще не потерял свой британский лоск.

— Так непременно будет, Шелдон. Я уверена. Шелдон опустил глаза, словно благодаря ее за помощь.

Саманта никогда в жизни не смогла бы забыть выражения на лице отца, когда он встретил своего взрослого сына. Это было душераздирающее зрелище.

Через месяц Шелдон стал совершенно другим человеком. Он выглядел ковбоем и каждый день объезжал ранчо, изучая положение на нем и делая это с душой. Хэмильтон был всегда рядом, наблюдая за ним, по возможности стараясь помочь, гордый тем, что его сын наконец-то рядом с ним.

Саманта чувствовала себя заброшенной, но она так была рада за отца, что не жаловалась. Теперь они составляли одну семью. И все же чего-то ей не хватало. Может быть, мужа? Маленький Джеймс был для нее целым миром, но не мог целиком заполнить пустоту ее жизни.

Она пыталась разобраться со своими чувствами по пути домой и поняла, что ее жизнь не лубочная картинка. Она думала о том, как изменить ее, чтобы будущее не казалось таким мрачным. Но вряд ли от нее что-либо зависит, говорила она себе. Хэнк не любит ее. Наверное, она бы убила его, если бы знала, что он нашел другую, особенно Анджелину. И все же с ним жизнь показались бы ей лучше. Такова была правда. Она нуждалась в Хэнке. Нуждалась в том, чтобы видеть его каждый день. Черт побери, она заставит его полюбить себя.