— Да что там, я это еще в той истории с Яком придумал … — ответил мгновенно зардевшийся якут.

После пары десятков синяков и кучи матов у нас наконец-то стало получаться перемещаться с удовлетворительной скоростью. Стоило нам расположиться для отдыха в креслах, как тут же влез неугомонный Огонек

— Командир, а как мы террористов от пассажиров отделим? — начал он — ведь все сидят, рук не видно…

— А зачем? — лениво ответил я — они сами обозначатся, ведь требования кто-то должен будет выдвигать.

— А мы как узнаем? — не успокаивался он

— Да вообще нет проблем — встрял Иван Макарович — в самолете есть внутренняя связь. Он встал и прошел в конец салона — вот у каждого поста есть обычный телефон, по которому из салона можно связаться с пилотами — он показал нам обычную телефонную трубку.

— Казанова, а у тебя рация на частоту пилотов могёт?

— Могёт — запрокинувший голову Игорь что-то рассматривал на потолке — я только со спутниками не могу связываться, да и то потому что антенны не хватит…

— Да совсем не обязательно нужна рация, ведь у террористов тоже может быть радио — снова включился в обсуждение мастер — у каждого самолета есть проводная связь с землей. На стояночных операциях, чтобы не загружать радиоканал, у наземного персонала есть наушники с микрофоном. Они просто включаются во внутреннюю сеть самолета и могут общаться с пилотами.

— Иван Макарович — усталость от тренировок полностью блокировала любые телодвижения — а вот как аккуратнее всего самолет повредить, чтобы он не взлетел?

— Да чего тут думать — тут же откликнулся мастер — очередь по покрышкам и все. А поменять — буквально пол дня надо, ежели ничего другого не зацепите.

Не самый лучший вариант. А если рикошет в бак с топливом?

— А если я на легковой на полосу выеду и перегорожу ее? — внезапно я вспомнил эпизод какого-то из “форсажей”, там на стареньких дефендерах за боингом гонялись. Правда, успешно или нет — уже не помню.

— Ну это смотря откуда выедешь — задумался мастер — Если сзади, то просто сдует потоком от двигателей. Хм…спереди … ну машины лишишься и только.

— Как это? — у меня в голове не укладывалось. Ведь самолет весь из алюминия, а это очень мягкий металл.

— Так это. Смотри сам. В среднем масса самолета 40 тонн, взлетная побольше, посадочная поменьше. Скорость при взлете у тушки в районе 200 километров в час, посадочная тоже не сильно отличается. А за штурвалом может быть не очень опытный летчик или ветер подсуропит…

— И что? — не понял я

— Ну например, резкий боковой и самолет со всей дури приложит о полосу — он показал ладонью жест вниз — что же, сразу ломаться? Нет, конечно бывало разное и стойки через крыло торчали, но все равно, шасси специально спроектировано перегрузки выдерживать. И вот представь себе, сколько там на них приходится, когда 40 тонн сверху падает? Чего им твоя легковушка? Сметут и не заметят. Вот грузовик или там танк — это да…

Надо же, опять киношники наврали … то есть наврут.

Нет, категорически неохота вставать из такого удобного кресла. Я огляделся. Хоть и двери открыты, но чего-то душновато стало.

— Бойцы, поступило предложение на сегодня завершить — начал я — знаниям надо улечься в голове, завтра продолжим.

Стоило ли говорить, что мое предложение было поддержано единогласно?

Так мы и провели все выделенное нам время. Даже ничего не сломали. Ну или Иван Макарыч нам не сказал, предпочтя не накалять обстановку. Мы уже практически добили выделенную неделю, как в ангаре хлопнула дверь. Блять! А ведь день завершался так хорошо … К нам нагрянула представительная комиссия. Сначала в ангар ворвался брызжущий энергией Алидин, а следом за ним вальяжно зашел Андропов со свитой. Я скатился с трапа и вытянулся по стойке смирно перед начальством

— Товарищ предсе… — начал было я, но был остановлен взмахом руки.

— У нас времени немного, продемонстрируйте, чему удалось научиться.

Я мигом покрылся потом. Сейчас облажаемся.

— Предлагаю пройти в самолет и проконтролировать операцию изнутри. Так сказать, вкусить хлеб террориста

— И в самом деле, должно быть занимательно — немного подумав, согласился Андропов. — Только если в нас не будут кидать ваши особые гранаты…

Свита засмеялась. Уже все знали историю, как мы поломали одного генерала и чуть не повредили второго.

Я тайком показал Незлобину и “Пушкину” кулак. Андропова мне точно не простят.

— Прошу прощения за опоздание! — в ангар быстрой походкой зашел Ивашутин. И тоже со свитой из двух полковников и одного… майора Черного!

Я козырнул, пожал руку боевому товарищу.

— Мы еще не начали — Андропов тоже поздоровался с начальником ГРУ

— Ты как здесь оказался? — тихо я спросил Черного

Думал ответит “Стреляли”, но нет, фильм Белое солнце пустыни кажется еще не снят.

— Позвали — майор пожал плечами.

— Товарищи, пойдемте внутрь салона. Николай Яковлевич — обратился ко мне Андропов — прошу вас сопровождать нас и комментировать происходящее.

Я еще раз строго посмотрел на Незлобина и его отделение. Те сделали оскорбленные лица и мимикой показали “да чего мы, не понимаем что ли?”. А глазки такие хитрые-хитрые. У меня стало неспокойно на душе.

— Иво, пока я там устраиваюсь и рассказываю, тихо давайте трапы к аварийным дверям — я наклонился к уху заместителя — а как закрою главную дверь — начинайте.

Ну вот какого хера так внезапно высокое начальство изволило изображать террористов? Нет чтобы заранее, без суеты и спешки…

Мы поднялись гуськом по трапу. Алидин с Андроповым, Ивашутин с полковниками. Первые сели где-то посередине салона. Охрана и свита тихонько приземлилась за пару рядов от них и тоже перестала отсвечивать. Только ее начальник чувствовал себя не в своей тарелке и сверлил меня глазами. Свиту поставили в проходах изображать преступников.

— Юрий Владимирович, Виктор Иванович — начал я — скажу сразу, нам запретили портить самолет, поэтому многое из нашего арсенала не применимо. Например, светошумовые гранаты…

Так я им ездил по ушам минут 15, рассказывая, как мы будем окружать самолет, связываться с пилотами и предлагал самим выглянуть в иллюминатор и убедиться, что никого не видно. Алидин и Андропов слушал заинтересованно, а вот Ивашутину явно было скучно. Оно и понятно — не его профиль. И зачем только явился?

— Итак, вот я террорист, передал свои требования и закрываю дверь, чтобы никто не вошел в самолет без моего ведома — я захлопнул отработанным движением дверь и быстренько приземлился на соседний ряд.

— Конечно, в реальности пройдет времени больше, но тут самолет… Имейте в виду, в числе пассажиров могут быть преступники, которые маскируются под обычных граждан.

Начальство покивало.

Еблысть! Дверь с грохотом стукнулась об ограничители. Внезапно по проходу покатилось что-то продолговатое. Кто-то громко крикнул:

— Граната!

Тут же покатилась вторая.

— Глаза и уши! — заорал я. Нет, Алидин во второй раз может и простит, а вот с Андропова станется нас в Арктику пингвинов пасти отправить.

Народ попадал в проходах между кресел, охрана бросилась к Андропову, тоже повалила его.

Я зажмурился, нагнулся к коленям. Секунда, еще одна … и ничего не происходило. Осторожно приоткрыл один глаз, другой — прямо перед моим носом покачивалось дуло автомата, который держал лыбящийся Незлобин. Сговорились! Кинули муляж и полезли в салон.

Я оглянулся. Опытный Алидин с Ивашутиным точно так же сидели зажмурившись и закрыв ладонями уши, а Андропова не было видно из под тел охранников.

— Да вы блядь, охуели!! — первым очнулся Виктор Иванович

— А что такого? — Незлобин пожал плечами — Нам не разрешили светошумовые, на муляжи запрета не было.

Тут пришел в себя Ивашутин. Тоже выдал рулады дай боже. Почерпнул для себя чашуйчатого пиздокрыла и охуевших от собственного блядского невъебения.