— Ваша память полностью восстановилась? — нетерпеливо спросил математик. — Тогда слушайте. Я хочу, чтобы вы помогли мне обнаружить Марка Уайта и его выставку чудаков. За все эти долгие месяцы мы так и не смогли поймать их, — Айронсмит недовольно сдвинул брови.

Доктор не произнес ни слова.

Глядя на Форестера сощуренными серыми глазами, бывший клерк принялся раскуривать сигару, набитую душистым табаком.

— Маленькая Джейн Картер провела с вами в Стармонте почти час. Может быть, она рассказала вам, где они скрываются и что намерены делать в ближайшем будущем. Даже если она не назвала точного местонахождения Уайта, то наверняка упомянула какие-нибудь пригодные для дальнейшей работы детали.

Темное место глубоко под землей, припомнил Форестер, где со стен капает вода… Его губы сжались еще плотнее. Айронсмит мягко настаивал:

— Уайт способен наделать много глупостей. Будь я на вашем месте, я бы помог поймать эту шайку.

Глядя на дымящуюся сигару, Форестер ощущал непреодолимую горечь.

— Все гораздо серьезнее, чем вам кажется, — на лице математика отразились нетерпение и досада. — Я по-прежнему не могу рассказать вам больше того, что вы уже знаете, пока вы не присоединитесь к нам. Смею думать, что вы уже способны понять истинную природу гуманоидов и их предназначение…

— О да, это же невинные машины! Они не могут быть плохими, ведь им не предоставлено выбора между добром и злом! Они созданы, чтобы охранять человека от него самого! Конечно же, они не причинят нам вреда, если мы будем относиться к ним как к хорошим помощникам! — хрипло выкрикнул Форестер, не в силах сдержать накопившуюся злость.

Айронсмит с сожалением смотрел на доктора.

— Абсолютная правда. Я надеялся, что вы сможете поверить в это.

— Но я не смог! Проклятые машины постоянно суют нос не в свое дело. Где граница их компетентности? Сам процесс рождения уже приносит страдание — так почему же им не придет в голову оставлять нас в тепле и уюте в утробе матери?

— Они уже экспериментируют над облегчением страданий при родах, — невозмутимо ответил Айронсмит. — Но это не тема для моего разговора с вами. Я пришел заключить с вами сделку.

— Какую?

— Нам нужна информация, которой, как я полагаю, вы обладаете. Мы так остро в ней нуждаемся, что я уговорил гуманоидов предоставить вам второй шанс, если вы поможете нам поймать Марка Уайта.

Форестер устало откинулся в кресле.

— Ваша выгода очевидна. В первую очередь вы сохраните память. Думаю, что вы не откажетесь заняться какими-нибудь научными разработками, которые дозволены гуманоидами. Вскоре вы сможете заслужить и другие привилегии. Разве это не лучше, чем бесконечно долго получать эйфорид?

Форестер снова выпрямился — он чувствовал напряжение каждой своей мышцы.

Наконец он хрипло заговорил:

— Мне ничего не нужно. И я ничего не скажу вам, Айронсмит, до тех пор, пока… — он облизнул губы и резко спросил: — Кто еще с вами заодно?

Математик улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Форестер внимательно изучал его открытое лицо, невольно вздрагивая от волнения.

— По крайней мере я должен знать одну вещь. Вы или, может, кто-то из ваших таинственных партнеров по шахматам выносили какое-либо военное оборудование из шахты под бетонным куполом?

— Это не имеет значения, — Айронсмит улыбнулся, но задумался на мгновение, и доктора невольно передернуло от холодного блеска его серых глаз. — Так каков ваш ответ?

Глядя, как математик с наслаждением курит ароматный табак, Форестер страстно желал сделать хоть одну затяжку.

— Зовите обратно ваши проклятые машины! Я не знаю, что вы за человек, если вы вообще человек! Но лично я не собираюсь предавать человечество, — произнес доктор, приняв окончательное решение.

Айронсмит с грустью покачал головой.

— Я так надеялся услышать что-нибудь здравое. Мне казалось, что вы имели достаточно времени, чтобы взглянуть в лицо реальности. Форестер, мы предложили вам уникальную возможность. Что ж, мы найдем другие способы разыскать Уайта. Человек в нем глупее философа, и собственная глупость рано или поздно выдаст его. Надеюсь, что это случится раньше, чем он успеет натворить глупостей, — математик с сожалением пожал плечами. Голос его звучал уверенно и бесстрастно: — Мне бы не хотелось ставить на вас крест, Форестер. Я надеюсь, что вы все-таки измените свое мнение, потому что мы можем показать вам широту, глубину и красоту жизни такой, какой вы ее никогда не видели. Почему вы не хотите поверить мне — если уж так не доверяете гуманоидам — и присоединиться к нам?

Нервно сглотнув, доктор криво усмехнулся:

— Поверить вам? Убирайтесь отсюда!

Айронсмит молча повернулся к дверям, послушно открывшимся, словно математик управлял ими подобно гуманоидам. На прощание он обернулся — слабая улыбка на его губах поставила Форестера в тупик своей приветливостью — и торопливо покинул комнату. Вместо него появились три гуманоида. Один из них нес шприц, заполненный уже знакомой Форестеру жидкостью.

— К вашим услугам, Клэй Форестер. Подчиняясь Основной Директиве, мы пришли, чтобы снова сделать вас счастливым.

Двое других приблизились к доктору и схватили его прежде, чем он успел встать и попытаться бежать. Доктор изо всех сил старался увернуться от андроида со шприцем, но пластиковые руки мягко и крепко держали его, не давая возможности спастись. В напряженном ожидании Форестер не сводил глаз с блестящего острия иглы — но игла так и не коснулась его руки.

Секунду или две доктор думал, что ему каким-то непостижимым образом удалось вырваться из рук гуманоидов. Вероятно, он выпал из кресла. Внезапно до Форестера дошло, что он находится уже не в своей комнате в Стармонте. Поднимаясь с холодной поверхности плотно утрамбованного песка, доктор озадаченно осмотрелся.

— О доктор Форестер! Мы не сделали вам больно?

Форестер не сразу осознал, что тоненький детский голосок принадлежит маленькой Джейн Картер.

Она стояла перед ним, а за ее спиной возвышались фигуры Марка Уайта, Лаки Форда, Грейстона Великого и Эша Оверстрита. Все они внимательно смотрели на него. Постепенно их напряженные лица расслабились. Форд вытирал влажные пальцы белым носовым платком. Старый Грейстон опустил свой красный нос в неком подобии приветственного поклона. Оверстрит кивнул, часто моргая. По-прежнему величественный в своем поношенном серебристом плаще, с роскошной рыжей шевелюрой и бородой, Марк Уайт подошел к Форестеру и помог ему подняться на ноги.

— Наконец-то мы добрались до вас! Добро пожаловать в наше убежище! — мягко произнес он.

Пожимая огромную руку Уайта, Форестер неуклюже встал, стараясь не опираться на поврежденную ногу. Колено работало плохо, но вес тела больше не причинял боли сломанной ноге. Доктор огляделся вокруг, все еще потрясенный происшедшим. Над головой темнели своды пещеры, с которых свисали гигантские сталактиты. Воздух был холоден и влажен. Где-то неподалеку слышались звуки падающих капель.

Форестер перевел дух и спросил:

— Где… где мы находимся?

— Для нашей безопасности будет лучше, если вы не узнаете точных координат. Эта пещера лежит несколькими сотнями футов ниже поверхности суши — ее открыл Оверстрит. Тут есть вода, сюда поступает воздух, но здесь нет ни одного прохода, через который может проникнуть существо размером с человека, — ответил Уайт.

— Тогда как же я…

— Телепортация. Сопротивление вашего сознания, уверенного в невозможности подобных переносов в пространстве, помешало нам спасти вас в прошлый раз. Тогда мы решили не предупреждать вас, а дождаться момента, когда вы сами очень захотите отделаться от гуманоидов. — Уайт высоко поднял свою огромную лохматую голову.

— Воистину, мне действительно очень захотелось от них отделаться! — Форестер с благодарностью пожал руки людям, вызволившим его из принудительного заключения. Помощники Уайта уже не выглядели чумазыми бродягами сомнительной репутации — они были чисто выбриты, хорошо одеты и выглядели довольно сытыми. Даже Оверстрит казался менее бледным.