«Я тоже так могу, папа, даже лучше, чем ты», – думал он, глядя, как языки пламени постепенно поглощают поленья.

Когда Люка насытился, они стали держать совет. Мясник предлагал собрать побольше стоящих перед стеной монастыря людей и напасть на ленивую охрану, явно немногочисленную в отсутствие Сантена. Антуан же не соглашался с подобным планом, который не гарантировал освобождение его возлюбленной. Он предлагал подкупить охранника, чтобы он выпустил пленницу. Этот план хорош тем, что гарантирует свободу Анне, а также не столь рискован, как план Мясника.

– Что же касается масона, – сказал он в заключение, – то его нужно убить. Для этого дела можно нанять убийцу, коих в этом квартале довольно много.

Люка вынужден был согласиться с доводами Антуана. Он и без всяких доводов согласился бы с любым предложением своего господина, готовый служить ему до самой смерти и пойти выполнять любой, самый безрассудный его план. А про себя Мясник отметил, сколь разумным стал Антуан для своих малых лет.

Затем Антуан и Люка немного вздремнули, а потом отправились обходить квартал в поисках наемного убийцы. Во избежание обморока и головокружения от местных запахов нечистот Антуан повязал низ лица большим шейным платком.

Люка по прозвищу Мясник, ранее бывавший в квартале Дю Тампль, прозванный бульваром Порока, показывал Антуану местные достопримечательности, в частности старейший публичный дом, в котором можно было получить удовлетворение самого извращенного сексуального желания. Антуан не выказал никакого интереса или любопытства к подобного рода заведениям. Следуя за Мясником, маленький маркиз принужден был несколько раз останавливаться, ожидая, пока Люка переговорит с разными темными личностями, в избытке околачивающимися на улицах. Наконец Люка сообщил Антуану, что ему посоветовали, где можно найти одного из самых опасных убийц, выполнявшего заказы любой сложности.

– Он частенько заходит в кабачок «Лизо». Это здесь недалеко.

Найдя кабачок и войдя внутрь, Антуан, даже защищенный платком, передернулся от смердящей вони. В кабачке тушили давно несвежую и подгнившую капусту, своего рода изысканное кушанье местной аристократии. Антуан сел за угловой стол и обвел взглядом зал. Мясник же спросил у кельнера, есть ли нужный ему человек. Кельнер, отрицательно покачав головой, посоветовал подождать, так как убийца ежедневно ходит к ним обедать. Вскоре в зал вошел немного сутулый немолодой мужчина среднего роста с седыми волосами и удивительно узкими губами широкого рта. Он поздоровался с кельнером, который кивнул в сторону Мясника и Антуана. Убийца неторопливо подошел к ним, оценил спокойный пристальный взгляд ребенка и спросил, зачем его ищут. Мясник коротко объяснил суть дела. Седой подумал немного и согласился, назвав, правда, очень высокую цену.

– Вы же понимаете, что после убийства меня будет искать вся Франция, – объяснил он.

Следующий месяц прошел в кропотливом сборе денег. Днем, пока Люка выбирал новую жертву, Антуан ходил на Вандомскую площадь смотреть казни. На площади стояла постоянная гильотина, которая редко когда простаивала. Всякий раз, когда к гильотине вели очередную приговоренную, сердце Антуана сжималось от мысли, что это может оказаться Анна.

В дни репрессий улюлюкающей толпе зевак представлялось ужасающее зрелище. Ежедневно, ежечасно с помощью механической обезглавливающей машины новые хозяева Парижа убивали лучших людей Франции, заливая их голубой кровью площадь во имя неведомых идеалов свободы, равенства и братства, абсолютно чуждых толпе, свистом приветствующей очередную жертву революции. Антуан с холодным презрением отодвигался, если особенно восторженный обыватель в поиске острых ощущений или же пытаясь выразить революционные устремления своей пустой и черствой душонки начинал рваться вперед, поближе к гильотине. Все это Антуан уже видел во времена интендантства его отца в Бордо. Правда, там казни совершались не механическим образом, то есть были очеловечены, если подобный эпитет применим к ужасному действу. Да и вместо благородных аристократов и непреклонных в своей вере священников на эшафот в те далекие времена всходили убийцы, насильники и воры. Как сказал находящийся в толпе философски настроенный господин: «Что бы делала революция без гильотины?»

Вечером Антуан и Люка Мясник шли к толстяку спекулянту за продуктами. Спекулянт с радостной улыбкой встречал своих постоянных клиентов, гостеприимно распахивая перед ними двери своей лавки. Набрав разнообразных деликатесов, ставших таковыми в голодные дни войны, Антуан в сопровождении Мясника, несшего следом огромную корзину с продуктами, направлялся к тюрьме, в которой содержали его Анну. Передав через оконце с помощью спущенной веревки продукты и пообщавшись с возлюбленной, Антуан шел в сторону Сент-Оноре. Там обитали новые богачи, которых господин и его верный слуга Люка ненавидели всей душой. Именно в том квартале Парижа и происходила кровавая охота, взбудоражившая город. Газеты смачно описывали найденные полицией растерзанные тела зажиточных торговцев, банкиров, поставщиков армии и даже бывших депутатов Собрания. Целые семьи вместе со слугами были умерщвлены. Ни для кого не делалось исключения.

Обычно Антуан проникал в дом, заранее присмотренный и облюбованный Мясником, который перед этим исследовал квартал, выбирая жертву и вызнавая ее привычки, занятия, наличие семьи и число ее обитателей, под уже испробованным и зарекомендовавшим себя с самого начала соусом. Маленький господин представлялся сыном принца Артуа, реальным претендентом на корону Франции в случае отречения от престола Людовика XVI, заточенного в Тампль. Нарядная одежда, специально купленная для охоты за толстосумами, изящные манеры, а главное, красивая, располагающая внешность вызывали полное доверие у обитателей Сент-Оноре. Он умел вызывать в людях расположение и даже желание услужить. Хотя жертвы сколотили свои состояния в период революционных изменений, все они тешили себя надеждой на скорое восстановление монархии и спокойную старость, а потому им чрезвычайно импонировала мысль приютить будущего короля. Многие доходили даже до того, что сами открывали Антуану тайники со спрятанными богатствами.

Антуан обычно дожидался, пока все в доме заснут, затем выходил из своей спальни, как всегда самой роскошной, и вырезал гостеприимных хозяев и их слуг, переходя из одной комнаты в другую. Иногда он предварительно открывал входную дверь, впуская своего помощника и верного слугу Мясника, обычно из-за большого количества жильцов-мужчин, но чаще тот появлялся лишь к окончанию бойни. Последним погибал глава семейства. Антуан ловко связывал спящего и требовал у него показать, где хранятся драгоценности и деньги. Часто Антуан при этом мучил и пытал хозяина, всегда делая это с неизменно учтивой улыбкой на лице. Жертвы думали, что юный отрок улыбается от удовольствия, доставляемого подобного рода развлечениями, и они были не так уж далеки от истины. Антуан получал удовольствие, когда пускал жертвам кровь, вдыхая ее терпкий аромат и слизывая с кинжала солоноватый вкус. Пытки иной раз длились часами. Теперь Антуану уже было мало просто вызнать у жертвы, где она прячет свои сбережения, нет, подросток наслаждался видом бессильного, отданного ему в полное распоряжение собственной глупостью здорового мужчины, которой корчился в ужасных мучениях и молил подростка уже не о пощаде, нет, он молил Антуана поскорее убить его.

Однажды во время расправы над членами семьи, чей дом Антуан и Люка захватили, Мясник неожиданно сильно возбудился при виде дрожащей от страха прелестной дочери буржуа, забившейся в угол спальни и прикрывавшей свое нежное голое тело. Люка подскочил к ней и грубо швырнул на кровать. Вошедший в спальню Антуан поразился животной страсти, которая овладела Мясником, насиловавшим девушку юного возраста. Придавленная огромным весом Мясника к кровати, девушка тяжело дышала, из глаз ее катились слезы. Антуан, подойдя к кровати, с интересом наблюдал за соитием. Неожиданно Люка, часто задышав, обхватил нежную шейку девушки своими огромными руками и придушил ее, испытав при этом оргазм. Антуан равнодушно пожал плечами и вышел из комнаты.