Гарри вышел из кабинета директора и пошёл по полуразрушенным коридорам. Он не оглядывался по сторонам, точно зная, куда идёт, лишь глубоко дышал на ходу, словно хотел вдохнуть в себя и навсегда запомнить запах школы, которую он давно воспринимал как родной дом. В замке царила тишина, лишь только был слышен плач по погибшим, доносившийся из Большого зала. И как Гарри ни хотел бы быть там, он не мог этого сделать — слишком много погибло людей за него, и теперь он должен был отдать им этот долг.

Задумавшись и забыв, что он идёт в мантии-невидимке, на повороте у последнего парадного пролёта мраморной лестницы, ведущего в вестибюль, он врезался в Невилла. Тот пошатнулся и уронил тело, которое нёс. Оливер Вуд, помогавший ему, внимательно посмотрел на него и произнес:

— Знаешь что, Невилл? Я справлюсь с ним сам, — и легко взвалив тело Колина Криви, при виде которого сердце Гарри ёкнуло, понёс его в Большой Зал.

Невилл прислонился к дверному косяку на мгновение и вытер лоб тыльной стороной руки. Он неожиданно показался Гарри намного старше, чем был. Глубоко вздохнув, Невилл снова отправился в темноту, чтобы забрать тела остальных.

Гарри в последний раз взглянул на полуоткрытую дверь Большого Зала и, не заметив, что мантия-невидимка соскользнула, когда на неё проходя мимо наступил Вуд, и больше не прикрывала его головы, кинулся за Невиллом.

Догнав его, он сорвал мантию и произнес:

— Невилл!

Подскочив на месте, Невилл круто развернулся, выхватывая волшебную палочку и наставляя её на Гарри.

— Проклятье, Гарри, у меня сердце чуть не остановилось! — рявкнул он, убирая палочку, а потом подозрительно уставился на него. — А куда это ты собрался в одиночку?

— Это часть плана, — ответил ему Гарри. — Я должен кое-что сделать… Слушай, Невилл…

— Гарри! — лицо Невилла было одновременно рассерженным и испуганным. — Ты же не собираешься сдаться ему?

— Нет, — соврал Гарри. — Нет, тут еще кое-что… Ты знаешь змею Волдеморта, Невилл? Нагайну?

— Да, я слышал о ней.

— Её нужно убить. Рон и Гермиона знают об этом, но, если у них не получится… Убей её, Невилл.

— Убить змею? — нахмурившись, спросил Невилл.

— Убить змею, — повторил Гарри и, повернувшись, собрался продолжить свой путь, но тут Невилл схватил его за руку.

— Мы все собираемся продолжать бороться! Ты понимаешь, Гарри?

— Да, я… — Гарри не смог закончить, но Невилл понял его и, потрепав напоследок по плечу, поднял тело еще одного школьника и ушёл в сторону Большого Зала.

Гарри накинул вновь свою мантию и продолжил путь. Впереди послышался чей-то тихий плач, а потом Гарри разглядел кого-то, склонившегося над фигурой на полу. Гарри стиснул палочку и лишь в шаге от неё понял, что это была Джинни. Она сидела на полу рядом с девочкой, которая плакала, уткнувшись ей в колени и без конца повторяя:

— Я не хочу больше сражаться…

— Я понимаю, понимаю, — приговаривала Джинни, поглаживая её по волосам.

Холодок пробежал по коже Гарри. Он хотел закричать, он хотел, чтобы Джинни знала, что он здесь, он хотел, чтобы она знала, куда он идёт.

Огромным усилием Гарри взял себя в руки. Ему показалось, что он видел, как оглянулась Джинни, когда он прошел, и задавался вопросом, ощутила ли она кого-то, прошедшего поблизости, но он не сказал ни слова и не оглянулся назад.

Проходя мимо хижины Хагрида, он вспомнил все, что когда-то происходило там — все визиты к нему и свет медного чайника на огне, каменные пироги и гигантские личинки, большое бородатое лицо Хагрида, и Рон, блюющий слизняками, и Гермиона, помогающая ему спасти Норберта...

Дойдя до опушки леса, он остановился. Среди деревьев мелькали дементоры, их были сотни, а у него не осталось ни сил, ни желания вызвать Патронуса. Гарри начала бить лёгкая дрожь — умирать все-таки было страшно. Хотя и дойдя сюда, он уже считал, что так будет лучше для всех, если он умрёт, но все равно за каждую лишнюю секунду жизни он боролся изо всех сил.

В то же самое время он понимал, что не способен продолжать, и знал, что он должен делать. Длинная игра была закончена, снитч был пойман, пришло время приземляться....

Снитч. Его бессильные пальцы на мгновение задержались, возясь с мешочком на шее, и он вытащил его. Я открываюсь под конец…

Чувствуя смутное смущение, он прижал его к губам и прошептал:

— Я готов умереть.

Раздался щелчок, снитч медленно раскрылся, и взору Гарри предстал чёрный камень с искусно вырезанным символом Даров Смерти, который пересекала ровно посередине трещина. Он взял его и, сжав в руке, повернул три раза, плотно зажмурив при этом глаза…

* * *

Голос Волдеморта отзвучал, но холодок от ужаса, который настиг её, когда он только начал говорить, все еще морозил её кровь. Гермиона растерянно посмотрела на Гарри, лицо которого странно изменилось при последней фразе Тёмного Лорда, и произнесла:

— Все будет в порядке! — не удержавшись, она обняла Гарри и прошептала ему на ухо: — Если ты пойдёшь к нему, то я пойду за тобой, — отстранившись от него, она продолжила уже более уверенно: — Давай… Давай вернёмся в замок. Если он действительно ушёл в Лес, нам нужно придумать новый план.

Бросив последний взгляд на труп Северуса Снейпа, она первой покинула хижину. В полной тишине они прошли через туннель и дошли до замка, где Гермиона, остановившись, тихо спросила:

— Где все?

В замке было непривычно тихо. Не было ни вспышек огня, ни шума, ни криков. Каменные плиты входа были покрыты кровью, повсюду валялись отколотые куски мрамора, перила лестниц были сломаны.

Мимо неё прошёл в двери Большого Зала Рон, и она пошла за ним, оглянувшись при этом на Гарри, который остался у входа.

То, что она увидела, повергло её в глубокий шок.

Столов факультетов уже не было, а весь зал был набит людьми. Выжившие собрались группами и обнимали друг друга. На возвышении, где раньше стоял стол преподавателей, расположились раненые. Мадам Помфри и ещё несколько человек помогали им, как могли.

Мёртвые лежали в ряд посреди Зала. Тело Фреда почти не было видно из-за столпившейся вокруг него семьи. Джордж стоял на коленях около его головы; миссис Уизли, содрогаясь от рыданий, бессильно опустилась на его грудь. Мистер Уизли поглаживал её по волосам, из его глаз ручьём лились слёзы.

Гермиона, подойдя к ним, обняла Джинни, чьи глаза были уже красны от слёз, а вместо дыхания из горла выходили лишь жалкие всхлипы. С другой стороны к плечу Джинни прижалась плачущая Флёр. Девушки вместе заплакали, не в силах сдерживать горечь.

Через несколько минут, с трудом уняв боль, поселившуюся в сердце, Гермиона огляделась по сторонам и поняла, что Гарри исчез. Она тихонько обратилась к Рону, который все еще рыдал на груди мёртвого Фреда.

— Рон, Гарри ушёл. Мы должны пойти за ним…

— Нет, я останусь здесь, — глухо ответил ей Рон.

Покачав головой и ничего не сказав больше Рону, Гермиона повернулась к выходу из Большого Зала и в полуоткрытой двери, в которую входил со страшной ношей Оливер Вуд, она заметила мелькнувшего на мгновение Гарри и побежала за ним.

Она настигла его в паре шагов от выхода из замка. Гарри разговаривал о чем-то с Невиллом, а потом двинулся дальше, по направлению к Запретному Лесу, на ходу накидывая мантию-невидимку. Гермиона пошла за ним, в мыслях проклиная младшего брата из семьи Певереллов, что создал или принял в дар от Смерти когда-то давным-давно эту великолепную мантию, которая теперь не позволяла ей ни увидеть, ни услышать шагавшего где-то впереди Гарри.

Он появился внезапно уже на опушке Запретного Леса. Гермиона замерла, не решаясь подойти к нему. Так они простояли несколько минут, пока Гарри неожиданно громко не произнес:

— Не отходи от меня! — и двинулся в глубь Леса.

Ни секунды не задумываясь, Гермиона последовала за ним, но Гарри накинул мантию, и ей пришлось идти вновь доверяя только своей интуиции.