— Конечно, иди, — улыбнулся он мне в ответ, а затем предложил: — Перенести куда нужно? Так будет быстрее.

— Если не сложно. Меня к лесу певчих, — присела, подбирая казённую метёлку — Александрис не простил бы пропажи, хотя даже до сегодняшней ночи не подозревал о её существовании.

Подошла к Сатане и протянула руку. Парень аккуратно её взял, всё ещё непривычный перенос: ветер, окутывающий ноги, сизый туман, вспышка, и вот мы стоим перед лесом птиц. Забавное место, кстати.

Лес представлял собой скорее какой-то диковинный сад. Различные деревья, пестрящие всеми цветами: от салатового до тёмно-бурого. Они шевелились и шуршали, но звука не было слышно из-за щебета птиц, не умолкающего ни на секунду.

— А ну, цыц! — фыркнул на ближайшую Сат, и та послушно замолчала. Постепенно весь лес затих, и только изредка можно было услышать случайную трель, которая тут же затихала. А я задалась вопросом: какова же власть у парня, если даже птицы замолкают почти мгновенно, беспрекословно подчиняясь?

— Спасибо, Сат, но дальше я сама, — сделала шажок в сторону леса, показывая, что решение обжалованию не подлежит. Метёлка противно скрепя прошлась по земле. Я тут же заботливо закинула её на плечо: она и так на последнем издыхании, а мне на ней ещё лететь обратно. Не все же как Сатана умеют перемещаться!

— Эм… хорошо, — парень растерялся, но тут же добавил: — Зови, если понадоблюсь.

— Придёшь по первому зову как золотая рыбка или умереть придётся? — задала я вопрос, который тут же пришёл в голову.

— Поживём — увидим, — пожал плечами он, а через секунду его поглотил беловато-серый туман, и он испарился. Так вот как это выглядит со стороны. Забавно!

Но времени оставалось не так много: сквозь тёмные тучи на небе стали аккуратно пробиваться, пока что безрезультатно, лучи солнца. Я устремилась вглубь леса, на ходу прикидывая, правильно ли иду. Обычно входила в это место с другой стороны, а эта местность была мне не знакома.

Вздохнула с облегчением только тогда, когда увидела небольшую знакомую полянку, где меня уже поджидали. Как я не старалась идти тихо, мужчина обернулся, когда я была в паре шагов и без вступлений, быстро окинув меня взглядом, начал:

— Что ж, Ярослава, где моя… вещица? — внимательные чёрные глаза, казалось, пытались прожечь во мне дыру, а полностью чёрная одежда, чёрные волосы вызывали неконтролируемую дрожь.

— Простите, господин Себануэль, но я не смогла стащить ящерицу, — решила сразу расставить все точки над «i».

— Как так? — его глаза удивлённо расширились, но он продолжил. — Что ж… Это весьма печально! — произнёс он, но что-то заставило меня сомневаться, что он действительно сожалеет. Такое чувство, что так и должно было быть, и я чего-то не знаю.

— Я очень сожалею, что не смогла достать вам саламандру, но, мне кажется, кто-нибудь более толковый сможет выполнить это поручение, — мужчина лишь кивнул, так и не отводя от меня пристального взгляда. Меня это начинало очень сильно нервировать. — Тогда я пойду, — робко сообщила я, разворачиваясь, в надежде быстро уйти отсюда.

— Стойте, Ярослава, — мужчина проворно подскочил ко мне, от чего и дёрнулась назад. — Я ценю то, что вы пытались, поэтому возьмите хотя бы это, — он протянул мне небольшой мешочек, по звону которого было понятно, что лежали внутри деньги.

— Нет, что вы! Я ничего не выполнила, поэтому не буду их и забирать! — запротестовала, отказываясь от бархатного мешка.

— Я настаиваю, — он грубо впихнул мне его в руки.

— Вы не должны мне никакой компенсации! — меня эта ситуация начинала раздражать, особенно если учесть, что маленькая бронзовое земноводное лежало дома у Эллы в целости и сохранности.

— Хорошо, тогда это компенсация за то, что из-за меня тебе приходится прислуживать принцу, — я онемела от этой фразы, а мужчина, довольный реакцией, растворился в тумане, начавшем окутывать птичий лес.

Выругавшись далеко неприличными словами, я резво пошла к берегу, единственному месту на тёмных землях, считавшемуся общими, откуда можно было спокойно стартовать в небо.

Нет, конечно на тёмных землях все жили в мире, но всё же было недоверие к ведьмам, поскольку мы не могли там жить больше недели, резерв начинал зашкаливать, и бедняги умирали. Из-за этого мы и подвергались нападкам и слухам, якобы мы полностью очеловечились и теперь будем против них. Это, естественно, бред, но он рождал шепоток в толпе, который, как известно, при должной подпитке погубит всех.

***

Полёт прошёл нормально, солнце начинало припекать, а я, подлетая к дому принца, озадачилась: куда приземляться? Я и так сильно рисковала, так вот открыто летая в городе, но добираться пешком из пригорода не хотелось абсолютно, что я готова была попробовать. Если у Эллы я спускалась на крышу, то вот у Алекса в особняке вряд ли будут рады управляющей с метлой да ещё на крыше. Пойдут слухи, а это плохо.

Видимо, понимала это не одна я, потому что сразу заприметила занавески: так же как и вечером они весели вылезающие из окон комнаты Алекса. Значит, оставил вход для меня. На пару секунд стало как-то жалко парня — ночью было холодно, а он не знал во сколько я вернусь, а значит всю ночь мёрз.

Легко спрыгнув на пол, укрытый ковром, я тихо прошла пару шагов по комнате. Высокий ворс хорошо глушил мои шаги.

Честно, я собиралась идти к себе, желательно отдохнуть пару часов, но проходя мимо кровати, занавешенной полупрозрачным тюлем, не смогла удержаться и заглянула. Алекс с растрёпанными волосами, закрывающими половину лица, сбитым одеялом обняв подушку, доверчиво прижавшись к ней, спал и видел сны. По состоянию постели скорее всего не самые светлые. Он выглядел настолько милым, что, послушав пару секунд его дыхание и убедившись, что оно равномерное, а значит принц спит, я аккуратно дотронулась до волос, прилипших к ещё влажному от пота лбу, желая убрать их. Тут же серые глаза открылись, а я была перекинута на пару с метёлкой на другую часть кровати и прижата локтём наследника к столбику кровати.

— Вот это поворот! — шокировано пробормотала, разглядывая мигом собравшегося и проснувшегося Александриса.

— Это ты? — задал очевидный вопрос он и сам же продолжил дальше: — И зачем ты ко мне полезла? А если бы я распаковал набор кинжалов и положил парочку под подушку? Ты не отделалась бы лёгким испугом.

— Да ты и просто так был бы не прочь прирезать меня! — фыркнула, но это было скорее по привычке.

— Всё может быть, — он отпустил меня, вставая с кровати и закрывая окно. — Знаешь ли, холодно было спать! Больше ты туда не будешь летать! По крайней мере не из этого дома!

— Тебя забыла спросить! — я следила за его перемещениями — закрыв окно, не стесняясь стал надевать белоснежную рубашку, а затем и тёмно-синие штаны с сапогами с высоким голенищем.

— Я пойду? — робко поинтересовалась в надежде, что о браслетах он уже забыл. Но, увы! Его следующая фраза была как раз про них:

— Кстати, ручку протяни, ведьма! — безапелляционно заявил он, а я, даже не возмущаясь, повиновалась.

Во второй раз всё прошло менее болезненно. Парень, наученный прошлым опытом, решил, что если я буду сидеть на кровати, то на ней при потери сознания и останусь лежать. Увы, я не доставила ему такого удовольствия. Руку, как и в прошлый раз, будто опалило огнём, хотелось орать во всю глотку, плакать, пока не образуется на полу море, как-то сорвать это украшение с руки. Вместо этого меня хватило лишь на то, чтобы обмякнуть на кровати, кое-как свернувшись в клубок и тихо скулить, боясь, как бы меня не услышала другая прислуга, и по этому же поводу тихо давиться слезами. В этот момент я проклинала всё на свете: свой дар, своих родителей, кинувших меня на произвол судьбы, свою жажду наживы и приключений, заставившую залезть в замок и больше всего боялась потерять сознание, и вновь увидеть тот страшный сон. Когда боль стала понемногу утихать, я, шатаясь, попыталась подняться, но, не сделав и шага, завалилась в сторону, чуть ли ни налетев на что-то.