В полдень, когда он уже собирался пойти обедать, раздался телефонный звонок. Медсестра в приемной, которая соединила его, извинилась:

— Доктор, это междугородний звонок от доктора Эммета Салема из Миннеаполиса. Он звонит из аэропорта и настаивает на том, чтобы поговорить с вами немедленно.

Эммет Салем! Он взял трубку.

— Эдгар Хайли слушает.

— Доктор Хайли? — Тон был ледяным. — Доктор Хайли из больницы Христа в Девоне?

— Да. — Язык стал неповоротливым от холодного тошнотворного страха, губы онемели.

— Доктор Хайли, вчера вечером я узнал, что вы лечили мою бывшую пациентку, миссис Венджи Льюис. Я сейчас вылетаю в Нью-Йорк, остановлюсь в отеле «Эссекс Хаус». Хочу вас предупредить, что собираюсь проконсультироваться с судмедэкспертом Нью-Джерси по поводу смерти миссис Льюис. У меня с собой ее медицинская карта. Справедливости ради, предлагаю вам обсудить этот случай прежде, чем я выдвину обвинения.

— Доктор, мне не нравится ваш тон и намеки. — Теперь он мог говорить. Его собственный голос стал твердым, как гранит.

— У меня начинается посадка. Я остановлюсь в номере 3219 в «Эссекс Хаус», буду там около пяти. Вы можете мне туда позвонить.

Связь прервалась.

Когда Эммет Салем вышел из такси, он уже поджидал его в гостинице. Быстро вошел в лифт, поднялся на тридцать второй этаж и прошел мимо комнаты 3219 до того места, где коридор поворачивал под прямым углом.

На этаже остановился другой лифт. Щелкнул замок, и посыльный сказал:

— Сюда, доктор.

Через минуту посыльный вышел.

— Спасибо, сэр.

Он подождал, пока не услышал, как посыльный вошел в лифт. В коридорах было тихо, но это вряд ли надолго. Здесь, вероятно, остановится немало делегатов съезда АМА. Есть опасность встретить знакомого. Но придется рискнуть. Он должен остановить доктора Салема.

Он быстро открыл кожаный саквояж и вынул пресс-папье, которым сорок восемь часов назад собирался остановить Эдну. Нелепо, невозможно — он, целитель, врач, вынужден постоянно убивать.

Он опустил пресс-папье в карман пальто, надел перчатки, крепко сжал саквояж левой рукой и постучал в дверь.

Эммет Салем распахнул дверь. Он только что снял пиджак.

— Что-то забыли? — Он смолк. Очевидно, думал, что вернулся посыльный.

— Доктор Салем! — Он взял руку Салема, продолжая идти вперед, вынуждая того отступить в комнату. Закрыл за собой дверь. — Я Эдгар Хайли. Рад видеть вас снова. Вы прервали разговор так внезапно, что я не успел сказать вам, что ужинаю с коллегами, прибывшими на съезд. У меня всего несколько минут, но я уверен, что мы сможем решить любые вопросы.

Он продолжал двигаться вперед, вынуждая Салема отступать. Окно за спиной Салема было распахнуто. Возможно, попросил посыльного открыть его. В комнате было очень жарко. Окно находилось низко над полом. Его глаза сузились.

— Я пытался дозвониться, но ваш номер не отвечает.

— Не может быть. Я только что разговаривал с телефонисткой. — Доктор Салем напрягся, лицо стало настороженным.

— Тогда я вынужден извиниться. Впрочем, неважно. Мне не терпится вместе с вами посмотреть карту Льюис. Она у меня в саквояже. — Он нащупал в кармане пресс-папье и крикнул: — Доктор, сзади, осторожно!

Салем резко обернулся. Зажатым в кулаке пресс-папье он ударил Салема по голове. От удара тот пошатнулся и упал на подоконник.

Засунув пресс-папье обратно в карман, Эдгар Хайли обхватил ступню Эммета Салема и толкнул вверх и вперед.

— Нет. Нет. Боже, пожалуйста! — В полубессознательном состоянии Салем выскользнул из окна.

Он бесстрастно смотрел, как Салем упал на крышу пристройки пятнадцатью этажами ниже.

Раздался глухой удар.

Видел ли кто-нибудь? Надо спешить. Из кармана пиджака Салема он достал связку ключей. Самый маленький ключ подошел к «дипломату», лежавшему на полке для багажа.

Медицинская карта Венджи Льюис была сверху. Он схватил ее, засунул в саквояж, запер «дипломат» Салема и положил ключи обратно в пиджак. Вытащил из кармана пресс-папье и положил в саквояж вместе с картой. Из раны кровь не текла, но пресс-папье было липким.

Он закрыл саквояж и огляделся. Комната в полном порядке. Никаких следов крови на подоконнике. Все дело заняло менее двух минут.

Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Коридор пуст. Он вышел. Когда он закрывал дверь, в комнате Салема зазвонил телефон.

Он не осмелился войти в лифт на этом этаже. Его фотография была в «Ньюсмейкере». Возможно, людей будут опрашивать. Его могут узнать.

Пожарный выход находился в конце коридора. Он спустился на четыре пролета до двадцать восьмого этажа и вернулся в застеленный ковром коридор.

Лифт как раз остановился. Он вошел и вгляделся в лица пассажиров. Несколько женщин, двое подростков, пожилая пара. Никаких врачей. Он уверен в этом.

Он быстро пошел к выходу из вестибюля на 58-ю улицу, повернул на запад, потом на юг. Через десять минут забрал машину с охраняемой стоянки на Западной 54-й улице, забросил саквояж в багажник и уехал.

Крис приехал в аэропорт Твин-Ситиз без десяти час. До вылета в Ньюарк оставался час. Тело Венджи будет в том же самолете. Вчера, когда летел сюда, он не мог думать ни о чем, кроме гроба в багажном отделении. Он пытался сохранять видимость нормальности, уверяя себя в том, что скоро все кончится.

Он должен поговорить с доктором Салемом. Почему доктор Салем так встревожился? Сегодня вечером, когда он выйдет из самолета в Ньюарке, тело Венджи будут встречать судмедэксперты.

А его встретят люди из прокуратуры. Уверенность в этом не давала Крису покоя. Конечно. Если у них появились какие-либо подозрения насчет смерти Венджи, они захотят получить от него ответы. Будут ждать его, чтобы отвезти на допрос. Возможно, даже арестуют. Если они провели расследование, то уже знают, что он вернулся в Нью-Джерси в понедельник вечером. Он должен увидеть доктора Салема. Если его задержат для допроса, то поговорить с ним не удастся. Он не хотел рассказывать про доктора в прокуратуре.

Крис снова подумал о Молли и Билле Кеннеди. Ну и что, что Молли — сестра Кэти Демайо? Они хорошие, честные люди. Ему надо было довериться им, поговорить с ними. Ему надо поговорить с кем-нибудь.

Ему надо поговорить с Джоан.

Он изголодался по ней. В ту минуту, когда он скажет правду, Джоан будет втянута в это дело. Джоан, которая в этом подлом мире сохранила чистоту, скоро будет втянута в грязь.

У него был телефон стюардессы, у которой она остановилась во Флориде. Еще не зная, что скажет, он пошел к телефону, машинально продиктовал номер своей кредитки, услышал гудки.

Сняла трубку Кей Корриган.

— Кей, Джоан у тебя? Это Крис.

Кей знала про него и Джоан. Голос ее звучал озабоченно.

— Крис, Джоан пыталась дозвониться до тебя. Звонила Тина из Нью-Йорка. Прокуратура округа Вэлли интересуется вами. Джоан с ума сходит!

— Когда она вернется?

— Она сейчас на новой квартире. Там нет телефона. Оттуда поедет в отдел кадров компании в Майами. Вернется не раньше восьми.

— Передай ей, чтобы никуда не уходила и ждала моего звонка, — сказал Крис. — Передай, что мне нужно поговорить с ней. Передай…

Он повесил трубку, прислонился к телефону и подавил сухие рыдания. Господи, это уже слишком, все это слишком. Он не мог думать. Он не знал, что делать. И через несколько часов он окажется в тюрьме по подозрению в убийстве Венджи… или по обвинению в убийстве Венджи.

Нет. Есть другая возможность. Он полетит в Нью-Йорк. Он еще успеет. Тогда он сможет встретиться с доктором Салемом почти сразу, как тот прибудет в отель. В прокуратуре до шести часов не узнают, что его нет на рейсе в Ньюарк. Может, доктор Салем сумеет как-нибудь помочь.

Крис едва успел на рейс. Во втором классе не было мест, но он купил билет в первый и сел в самолет, даже не вспомнив о багаже, зарегистрированном на рейс в Ньюарк.