Враг, застигнутый врасплох, смог оказать огневое противодействие — сперва довольно слабое — только через 10–12 минут после начала высадки. За это время моряки и подразделения полка закрепились на захваченном плацдарме, выставили охранение на флангах и стали продвигаться в глубь города. У причалов принимались корабли второй и третьей групп отряда. А через 40 минут на берегу находился весь полк майора Молчанова, высадившийся без потерь. Вступила в действие группа артиллерийской поддержки. Целеуказания дивизиону плавбатарей и бронекатерам (высадив десантников, они заняли огневую позицию на Пине километрах в трех ниже) давал с переднего края, из освобожденных кварталов Пинска, корректировочный пост старшего лейтенанта А. И. Телепаева.
Так начался в ночь на 12 июля десант в Пинск. Начался удачно, но торжествовать было еще рано. Противник, хотя он и прохлопал высадку, имел в городе большой перевес в силах. И мы вполне сознавали, как трудно будет питать десант во вражеском тылу, куда второй раз скрытно не пройдешь. А войска, наступавшие вдоль железной дороги и шоссе, были еще далековато от города.
Первейшая задача теперь состояла в том, чтобы без задержки переправить в Пинск второй эшелон десанта — еще один полк 415-й стрелковой дивизии. Корабли, которым надлежало принять его на борт, спешили в Лемешевичи.
Однако полка там не оказалось. Как выяснилось, в Лемешевичи он не прибыл потому, что получил новый приказ. Спешно вернувшись на «Каманин», я донес о создавшемся положении командующему 61-й армией. Командарм Белов ответил, что подкрепление десанту будет выделено, и просил обеспечить переброску его в Пинск следующей ночью. Он сообщил также, что надеется на прорыв к городу той же ночью частей 89-го корпуса.
Однако ждать ночи развитие событий не позволило. Полк майора Молчанова, поддерживаемый плавбатареями и группой бронекатеров (полевая артиллерия, кроме полковой, находившейся в боевых порядках десантников, помочь им еще не могла), за первые часы после высадки вышел на подступы к центру города. Но малочисленность десанта дала себя знать, когда гитлеровцы, опомнившись и подтянув танки и самоходные орудия с ближайших участков фронта, начали контратаковать, пытаясь сбросить десантников в Пину. К 10 часам утра десант был оттеснен в примыкающий к речному порту парк и занял там оборону. Водные подходы к плацдарму простреливались немецкими батареями.
Промедление с усилением десанта грозило тяжелыми последствиями. И как только к нам прибыло наконец подкрепление, собранное в тылах 415-й дивизии (к нему добавились краснофлотцы из обеспечивающих подразделений 1-й бригады), группа бронекатеров пошла на дневной прорыв в Пинск. Катера имели на борту 450 бойцов, несколько полевых орудий, боеприпасы. Как и в минувшую ночь, на кораблях, не имевших штатных политработников, находились политотдельцы — сейчас еще важнее было морально поддержать, воодушевить людей, идущих на виду у врага в бой.
Дневной прорыв дался недешево. Лишь бронекатер лейтенанта Андрея Евгеньева — славный «Сорок третий», очень удачно действовавший и под Паричами на Березине (как и тогда, теперь на нем находился командир отряда старший лейтенант И. М. Плёхов), высадил подкрепление на причал речного порта и остался невредимым.
Подошел к причалу и бронекатер № 92 лейтенанта Игоря Чернозубова. Но в этот момент снаряды самоходки, появившейся на набережной, угодили в рубку, в орудийную и пулеметную башни, в моторный отсек… Кроме командира, чудом оставшегося в живых, в рубке были убиты все, в том числе заместитель начальника политотдела бригады капитан Н. М. Булаткин. После первого прямого попадания в башню орудие еще продолжало вести огонь, но после второго оно вышло из строя. Те, кто был на верхней палубе, рассказали потом, как из башни выползли старшина комендоров, парторг отряда Набиюлла Насыров и заряжающий Герой Советского Союза Алексей Куликов. Оба раненные и обожженные, они помогли друг другу подняться на ноги и, запев «Интернационал», пошли по трапу на берег, увлекая в бой выбиравшихся из кубрика десантников.
Это были последние мгновения жизни двух доблестных днепровцев. Старшина Насыров служил раньше на черноморском эсминце, участвовал в обороне Одессы и Севастополя, а затем Сталинграда. А Куликов, как, наверное, помнит читатель, — герой форсирования Днепра, солдат, попросивший командующего фронтом перевести его в матросы. Насыров и Куликов похоронены вместе с другими моряками и пехотинцами, павшими за освобождение Пинска, недалеко от того места, где совершили свой последний подвиг.
Фашистские самоходки, бившие с кратчайшей дистанции, потопили еще один бронекатер (точнее — посадили на грунт, так как скрыться под водой он тут не мог) — «Двойку» лейтенанта Николая Бураминского. Погибли несколько членов экипажа и находившийся на борту инструктор политотдела лейтенант И. Л. Прокофьев. Командир катера был тяжело ранен.
Но подкрепление десант получил, хотя часть его пришлось высадить на противоположный берег Пины, откуда бойцы под прикрытием огня кораблей переправлялись на плацдарм на шлюпках или вплавь. Для транспортировки грузов протянули через реку трос.
Пополнение, пусть и не очень большое, прибавило десанту сил в трудные часы, когда атаки гитлеровцев следовали одна за другой. Десант держался стойко, но тревога за его судьбу не ослабевала. Тем более что из-за плотности вражеского огня дальнейшие рейсы в Пинск пришлось отложить до наступления темноты.
В течение всего дня 12 июля наша 2-я бригада, поднявшись по Ясельде, содействовала — артогнем и высадкой небольших десантов — наступлению 397-й стрелковой дивизии.
Эта дивизия была теперь ближе всех к Пинску на направлении главного удара. Но на укрепленных высотках правого берега Ясельды враг оказал ожесточеннейшее сопротивление, и к ночи стало ясно, что десантникам в Пинске надо продержаться во всяком случае еще один день.
В обеспечении и поддержке десанта прямо или косвенно участвовали практически уже все силы флотилии, развернутые на Припяти, Пине и Ясельде. Удалось наладить доставку десантникам боеприпасов и продовольствия через перевалочный пункт в полутора-двух километрах ниже Пинска — прорываться дальше корабли не могли.
На перевалочном пункте в тот день я вместе с Лялько побывал дважды, удостоверившись, что снабжение доходит до десантников. С полуглиссера, заведенного в камыши, мы видели нестихающий бой на рубежах удерживаемого десантом плацдарма. Видели и то, как разрывы снарядов наших плав-батарей преграждают путь фашистским танкам и пехоте. Дивизион К. В. Максименко вел огонь с дистанции более десяти километров, а ложились залпы исключительно точно.
Побывав затем на огневой позиции дивизиона, я рассказал Климентию Васильевичу и его комендорам, как выглядят результаты их боевой работы. Хотелось расцеловать всех этих славных ребят, показавших высокий артиллерийский класс в первой своей боевой стрельбе. Без поддержки плав-батареями десант вряд ли смог бы удержаться. Но и дивизион Максименко не выручил бы десантников, не имей он такого корректировщика, как старший лейтенант Телепаев.
Однако использовать плавбатареи приходилось с некоторой оглядкой. Ко второй половине дня 13 июля они произвели почти по полтораста выстрелов на орудие, и снарядов оставалось немного. А кто поручился бы, что они уже не понадобятся завтра? Следующая же партия боезапаса еще не дошла и до Киева. Армейцы снарядов такого типа не имели.
Экономя залпы плавбатарей, мы включали в группу арт-поддержки все больше бронекатеров, выдвигая их на ближние подступы к Пинску. А если создавалось опасное положение на флангах плацдарма, корпост Телепаева вызывал бронекатера на стрельбу прямой наводкой. И атаки врага отбивались. Надежда на то, что десантников ему с плацдарма не сбросить, крепла, перерастала в уверенность: выстоят!
На исходе второго дня боев в городе натиск гитлеровцев на позиции десанта начал слабеть. К Пинску подступали наши войска.
Наступление 397-й дивизии, почти достигшей к вечеру окраин Пинска, продолжали поддерживать корабли 2-й бригады. Когда возникла задержка с подвозом боеприпасов (расход их был очень велик), тральщики бригады доставили снаряды по Ясельде. Груз увеличил осадку кораблей, и без того проходивших здесь с трудом, и кое-где морякам пришлось самим, утопая в вязком иле, проталкивать корабли вперед метр за метром.
