Первым делом иду к врачу. Мы с ним очень долго общаемся.

- Меня интересует все о новорожденном малыше. Я могу оказаться его отцом, хотя, если честно, сам я в это верю мало.

- Странная история, странная. Когда роженицу привезли, мы предполагали, что роды будут сложными, попросили данные, номер телефона отца. Анна сказала, что у ребёнка нет отца, он умер. Мальчик родился с серьезным врожденным пороком. Сколько ребенок проживет - прогноза не даст никто, но полноценно расти и развиваться, он не сможет. С матерью ребёнка нам пока поговорить не удаётся, она в крайне неадекватном состоянии.

- Можно взглянуть на ребенка? Вы мне позволите взять его слюну для теста на отцовство? Для меня это очень важно. Если это все же мой ребёнок, то я готов нести финансовые расходы и на лечение в том числе.

Врач смотрит на меня несколько озадаченно. Видя его сомнения, я пишу на листке бумаги цифры. Он качает головой и приводит меня в отделение новорождённых. Показывает малыша, сам берет у него слюну для теста, передает мне.

Какое-то время стою и смотрю на малыша в синей вязаной шапочке. Это первый новорождённый, которого я вижу в своей жизни. Внешне обычный ребёнок. Даже не знаю, что хочу рассмотреть или найти в его маленьком личике. Сходство со мной или может со своими мальчиками. Так я и их не видел в дни их рождения. Может, я надеюсь почувствовать толчок родственных чувств, как к своим пацанам. И этого нет. Понимаю, что дальше стоять нет смысла.

- Я бы хотел пообщаться с матерью ребенка, но не сегодня, а завтра, когда будет готов результат теста. Вы можете подержать женщину в клинике несколько дней? Мы с ней давно не общались, но последний раз, когда она приходила ко мне выяснять отношения, мне показалось, что Анна немного не в себе. Может употребляет какие-то препараты? Возьмите у неё анализы, если нужно, проведите процедуры необходимые. Я все оплачу.

- Да, конечно, день, максимум два, мы поддержим ее на успокаивающих препаратах. Поспит немного, придёт в себя. Как раз и почистим ее кровь.

Результат теста получаю через день. Снова еду в больницу, прошу проводить меня к Анне.

Графиня в палате одна. В себя уже пришла. Внешне выглядит плохо. Увидев меня, нервно дергает плечами, надменно выпячивает нижнюю губу, глаза прищуривает, - всем своим видом выражает пренебрежение ко мне.

- Что, Алекс, приполз все же ко мне?! Я знала, что ты приползешь, ещё и в ногах у меня будешь валяться, вымаливая прощение за свое недостойное поведение по отношению ко мне, к графине! - Анна произносит слова, по одному, как будто выплевывая их мне в лицо.

- Как ты себя чувствуешь, Анна? Ты ребёнка своего видела уже? С тобой врач пытается поговорить по поводу твоего малыша. С ним не все хорошо, я бы даже сказал, что все плохо. Тебе ребёнком своим нужно заниматься!

- Что значит "моего ребёнка", Алекс? Это наш ребенок. Наш! - с нормального тона Анна переходит на крик. - И ты виноват в том, что он родился больным. Так случилось, из-за того, что я всю беременность нервничала. Моё нестабильное состояние отразилось на развитии

плода. Будешь мучиться, но жить со мной и с нашим ребёнком.

- Анна, у меня в руках результат анализа на отцовство. Он нулевой. Я не имею никакого отношения к твоему сыну. Поэтому тебе нужно сейчас думать прежде всего о ребёнке. О своём ребёнке! И малыш твой таким родился, потому что у мальчика генетическая патология, связанная с инцестом. В вашей родне были кровосмесительные браки. И ещё ты всю беременность употребляла наркотики. Каким должен был родиться ребёнок у женщины, которая постоянно на наркоте?!

- Да, плевать я хотела на результат теста. Ты не имел право его делать без моего разрешения. Не имел! Плевать мне на то, что ты мне тут несешь! Ты, Алекс, будешь жить со мной. Будешь! Ты - мой! - графиня истошно кричит, ее лицо искажено в гримасе ненависти, рот перекошен, глаза вытаращены, полные губы в слюне, которой она брызжет, как ядом. - Слышишь ты меня, Алекс?! Так я решила и так хочу! Я всегда получаю то, что хочу! Никому я тебя не отдам. Никому! Понимаешь, Алекс! Ни этой русской шлюхе, ни её отродью. Все русские бабы бляди! Все! Ну почему её тогда во время похищения не грохнули?! Не было бы ни её, ни её бы выбледков!

- Анна, что ты несешь? Ты не в себе! Ты - больна! Тебе лечиться нужно! Ради себя, ради ребёнка!

- Мне ты нужен, Алекс! Я люблю тебя! С самого детства люблю! Ты этого никогда не замечал. Все время общался как с сестрой друга и не более, а я сохла по тебе. Ночами не спала. Мастурбировала на твою фотографию. Готова была тебе все отдать, девственность, титул. Ты забыл, наверное, а я отлично помню. Мне 16 лет. Вы с Гарри вдрабадан пьяные к нам завалились. Правда, без потаскух. Я ведь всегда подглядывала за тобой, когда ты девок этих дешёвых трахал, а они орали как сумасшедшие. Так вот в тот раз вы опять ночевали у нас. Я к тебе в комнату пришла, стала раздеваться, ласкать себя. Ты сначала глаза вытаращил, а потом прогнал меня. Сказал, что пьян, и у тебя на меня не стоит. Ты меня оскорбил своим пренебрежением, унизил отказом. Гарри, вот он истинный джентльмен, не мог отказать женщине. И не отказал! И никогда мне не отказывал! Это ты голодранец предпочел меня, графиню, шлюхе русской. А эта блядь ещё и детей твоих нарожала. Говорила я Гарри, что надо было грохнуть эту ведьму рыжую под шумок и все. А он все, денег не дадут, денег не дадут. Его и так с деньгами все равно прокатили!

- Ты чего чего несешь? Ты - сумасшедшая! Чокнутая просто! Как можно взять и человека убить?! Так это вы все спланировали?! Гарри, ты и Ник? И как это вы деньги не получили, если деньги забрали из того места, где мы их оставили.

- Ты - дурак полный, Алекс! И при чем здесь я и Ник? Я, вообще, о похищении узнала, когда эту шлюху уже освободили. Да, чего уже тайну хранить, похищением занимался Гарри. Ему нужны были деньги. Похитить изначально хотели жену Ника, чтобы вы оба бабло искали. Хотя Гарри сразу сказал, что у Николауса кишка тонка, и нищ он, как церковная крыса. Тот, кто все спланировал, знал точно, где вы эти деньги можете найти. На это и расчёт был.

Пока Анна сбивчиво все это мне говорила, мое сердце периодически останавливалось. Оно постоянно пропускало удары. Последняя её фраза меня добила окончательно.

- Чего ты, Алекс, на меня глаза таращишь? Все до последней запятой организовала твоя мать. Ох, и выдумщица она! Хорошо они с дядей моим с твоего папаши поимели! Развели они вас как лохов! Жаль только, что Гарри слабаком оказался и не грохнул эту твою рыжую тварь! Но ничего, ничего я до неё и её выродков ещё доберусь!

Пишите комментарии. Уверена, у вас есть вопросы. Непросто Алексу. Ох, как непросто.

Вечное дежавю. Опять голоса сквозь вату, и куча вопросов: где я, что со мной, а еще, где мои мальчики и где мои малышки? Глаза мои закрыты, веки тяжелые, нет прямо пудовые, открыть пытаюсь, но не могу. Так же как и пошевелиться. Все тело будто свинцом налито. Пытаюсь двигать руками, ничего не выходит. Правая совсем не шевелится, чем-то прижата или зафиксирована. Еле-еле отрываю левую. Удается. Тащу ее к животу. Ощупываю. Его нет. У меня начинается паника, а следом за ней и истерика. Я начинаю кричать, но сама себя не слышу, а вот другой голос, да. Этот голос мне хорошо знаком. Он для меня как музыка.

- Тихо, милая! Тш-ш-ш-ш. Все нормально! С девочками все хорошо. Они живы и здоровы. Сейчас находятся под присмотром врачей в палате интенсивной терапии,- шепчет мне на левое ухо мой любимый голос. Саша, мой Саша.

Вместе со словами и голосовыми вибрациями чувствую нежное прикосновение к своей левой руке. Её гладят, перебирают пальчики, целуют каждый.

- Котена, не надо совершать лишних движений. Не трать напрасно силы. У тебя их и так мало. Побереги себя, родная! Вот, сейчас тебе сделают угольчик, и ты ещё немного поспишь. Я люблю тебя, вредная моя рыжулина!