Чудовищный удар взбесившейся атмосферы едва не вышвырнул Сергея из кабины. Несмотря на титаническую мощь стабилизирующего поля, дисколет отшвырнуло на десяток метров и почти поставило на ребро, потом бросило вверх, вниз, снова вверх… Ставший непроницаемым мрак на миг разодрало ослепительной вспышкой — Сергей увидел угрожающе близкие вершины скал и опустевшую лесенку, понял, что Ахмед сорвался, может быть, погиб, что через мгновенье может погибнуть и он сам, плюхнулся в кресло (лучемета в нем уже не было — видимо, вышвырнуло при толчке) и повел аппарат круто вверх. Автоматика наглухо задраила защитный прозрачный купол,

молнии били сверху, снизу, со всех сторон, потоки ливня окутали дисколет, словно он мчался в глубинах океана, цифры на приборах словно взбесились, дисколет кидало, и раскачивало, и несло в неизвестном направлении с какой-то немыслимой скоростью. Все это продолжалось страшно долго — час, два, три, может быть, больше. Потом удары стали тише, черный мрак посерел, и Сергей понял, что ураган кончается. Это было не так — свирепый черный тайфун по-прежнему мчался над планетой, но дисколет уже вышвырнуло в сторону из основного русла урагана, и вскоре Сергей снова увидел сквозь распахнувшийся черный занавес фиолетовое небо, и солнце, и зеленую равнину внизу. Черная стена втягивала свои клубящиеся отростки, таяла, исчезала за горизонтом. Сергей посадил аппарат на склоне песчаного холма, открыл колпак, с трудом перевалился через борт и лег на горячий песок. Его трясло от усталости, и страха. Он посмотрел на часы и решил, что они стоят — часы показывали, что весь этот ужас продолжался меньше пяти минут. Сергей полежал немного, потом забрался в аппарат, поставил в гнездо валявшийся на полу лучемет, проглотил две таблетки антенна — сразу сделалось легче, включил для очистки совести рацию — как всегда, днем связи не было, — затем поднял дисколет в воздух. Он не представлял, куда занес его ураган и где теперь искать Ахмеда, поэтому на полной скорости повел аппарат обратно, надеясь выйти на пеленг базовой радиостанции.

Ураган прошел в стороне от базы, слегка задев ее своим крылом. Но и этого достаточно, чтобы причинить значительный ущерб. Новый дом, правда, выстоял — он был рассчитан и не на такие переделки, но метеостанцию будто корова языком слизнула, огромный трехтонный рулон надувного дома катило метров пятьсот, пока он не застрял в овраге, антенны были сорваны, огород выглядел так, словно на нем плясало стадо взбесившихся слонов.

Шавров, застигнутый ураганом в доме, очень тревожился за космический бот — их средство связи с кораблем, оставшимся на орбите. Он знал, что урагану не под силу перевернуть бот — четыре прочные ноги надежно вцепились в грунт, а при необходимости автоматически сработали бы мощные двигатели стабилизации, и все же за те пять минут, пока над экспедиционным домом с воем и громом летела черная мгла, он успел много раз выругать себя за беспечность — за оставшийся открытым входной люк и за не убранный после заливки питьевой воды шланг, от которого теперь осталось, наверно, одно воспоминание. Как только ураган стих, он сразу бросился в дисколет, чтобы слетать к боту.

Бартон с крыльца окинул взглядом картину учиненного ураганом разгрома и горестно вздохнул. Хорошо хоть, что успели переселиться в дом, подумал он. Кто знает, выдержал бы такой натиск наш “уйди-уйди”… Он рассеянно взглянул на огорченную Машеньку — та успела обойти разгромленный огород, который сажала с таким старанием, и теперь шла обратно, разглядывая тонкий хвостик морковки.

— Это что — весь урожай? — невесело пошутил Бартон, взял морковку, машинально обтер ее и сунул в рот. — А ничего, сладкая…

Тут на крыльце показался серьезный Шерман.

— Плохо дело, — сказал он. — Пропал Ахмед… Лавров возвращается.

Через час, когда прервавшие свои полеты разведчики вернулись обратно, спасательная экспедиция была готова к вылету. Дисколеты сразу поднялись в воздух. Подробности происшествия Сергей докладывал Бартону уже по дороге, на других дисколетах его слушали по радио.

Лежавшая внизу чуть всхолмленная равнина выглядела так, словно над ней и не проносился чудовищный ураган. Небо, как всегда фиолетово-голубое, начинало дышать зноем, мелькнувший внизу серебряный зигзаг речки был чист и ясен. Сбоку проплыла группа скал, среди которых прятался в роще домик Дон Кихота. Сергей подумал, что надо было бы заглянуть к старику: вдруг и ему нужна помощь? Тут ему пришло в голову, что старик очень умно выбрал место для жилья — не случайно только там, под прикрытием скал, росли высокие деревья — на равнине при таких ветрах они, конечно, уцелеть не могли.

— Эх мы, горе—исследователи, — сказал он вслух. — Шляпы мы, а не первопроходцы. Это же такая очевидная вещь…

— Ты о чем, Сережа? — спросила сидевшая рядом Ева.

— Да о том, что мы думать разучились. Обрадовались, что нашли уютную планету — дремучих лесов нет, пустынь лет, климат отличный, летай, радуйся! А почему нет лесов? Везде есть, а тут нет? Почему всюду одни ползучие кустарники да карликовые деревья? Вот до этого вопроса никто не додумался. Удобная планета — ну и ладно. А то, что большим деревьям здесь не выжить, в голову нам не пришло. Вот и потеряли человека…

Из динамика раздался голос Кулешова — он управлял соседним дисколетом, и его лысина высвечивала над бортом аппарата.

— Ураган довольно необычный. Метеопикеты сообщили о нем лишь тогда, когда он практически уже начался. Атмосферное давление до последних секунд было в норме. А вот жучки притихли уже за час до урагана. Я все думал: почему они перестали орать?

— Значит, почувствовали, — сказала Ева.

— Мы тоже должны чувствовать. Только как?

Место, где пропал Ахмед, обнаружили довольно быстро — помог хорошо заметный сверху кабель. Было ясно, что искать надо на склоне и дальше на равнине — именно в ту сторону дул ураган. Скалы, валуны, груды камней, раскиданные по склону, могли дать укрытие от ветра. Поэтому люди развернулись цепью и двинулись вниз по склону, тщательно проверяя каждый куст, а Кулешов поднял дисколет метров на пятьдесят и осматривал местность сверху.

Через два часа склон был прочесан вдоль и поперек — до самой кромки болота.

— Может быть, мы не там ищем? — усомнился Шерман, когда все присели возле ручья — передохнуть и обсудить дальнейший ход поисков. — А если он укрылся в скалах наверху?

— Его обязательно должно было сбросить на склон, — возразил Сергей, хорошо помнивший чудовищный удар урагана, бросивший дисколет на скалы. — А там, за гребнем склона, могла быть мертвая зона. Уверен, что внизу ветер был тише.

— Тогда куда же он делся?

— Его могло зашвырнуть в болото… — помедлив, сказал Бартон. — Надо смотреть там.

Двигаться по болоту оказалось не очень легко. Поэтому Бартон распорядился вести поиски с дисколетов. Еще часа три аппараты зигзагами скользили над болотом, цепляясь за кустарники своими полированными днищами. И тут Кулешов заметил следы.

Неглубокая, по пояс, прозрачная речка, почти ручей, неторопливо текла здесь между несколькими группами выветренных валунов. Выше и ниже, где речка скрывалась в пестром кустарнике, ее берега были топки, а здесь, в плавной излучине, золотился крохотный, шагов в пять длиной, песчаный пляж. И на этом песке довольно ясно были видны следы босых человеческих ног.

Люди тревожно переглянулись. Все прекрасно помнили вчерашний рассказ Бартона о таинственном исчезновении Бестужева.

Бартон опустился на колени и осторожно тронул след.

— Свежий…

— Конечно, свежий, — ответила побледневшая Ева. — Старые следы ураган стер.

Следы пересекали узкую полоску песка и уходили в воду. Кулешов проследил взглядом направление и вдруг шагнул в ручей.

— Что ты? — спросил кто-то. Кулешов Молча шарил руками по дну. Наконец он выпрямился, держа в руке лучемет.

Сергей взглянул на номер лучемета, и надежда, что следы оставлены не Ахмедом, пропала, потому что номер был тот самый.