Неожиданно, вспучившийся песок вынес наружу толстую золотую цепь с подвеской из необработанного желтого бриллианта. В крупном камне еще теплились остатки силы.

— Мое! — крикнул Авось и дернулся за дорогой цацкой, но Элкил перехватил его прямо в воздухе. — Эй! Пусти, я первый заметил, так не честно!

— Зри в глубину… — с ноткой раздражения буркнул уставший следить за нами бог Зла и отпустив стягивающие Авося жгуты силы уронил его на обжигающий песок.

Я и сам уже присмотрелся к призывно переливающемуся украшению. Интуиция вопила об опасности, божественный взгляд вырисовывал в глубине бархана какие-то тени, умело прикрывающиеся природными потоками силы.

Попытка утащить артефакт телекинезом обернулась неожиданно мощным противодействием. Счетчик веры крутился, песок вносил свой кратный коэффициент, цепочка скрипела разжимающимися звеньями. Я уже хотел было плюнуть на все это дело, пока не додумался до принципа профессора Преображенского.

Покопавшись в инвентаре, извлек солидный кусок свежайшей крысятины, еще сочащейся теплой кровью. Бросил его к золотой наживке и тут же отшатнулся, вздымая дополнительный щит и наблюдая, как вскипел песок от переплетений упругих тел подземных червей. Мощные и крупные твари, длиной с бетонный телеграфный столб и такие же непробиваемые. На удивление неплохо экранированные от магии, в том числе — божественной. Впрочем, на этом ярусе магическому существу иначе не выжить.

Волнение песка улеглось. Четвертушка крысиной туши исчезла, даже сгустки крови ушли на глубину. Я осторожно потянул на себя телекинезом цепь с редким брюликом. Сопротивление возникло, хотя не столь уверенное как раньше.

Хмыкнув, извлек наружу очередной кусман мяса, помахал им как белым флагом чистых намерений и вновь потянул к себе артефакт. Секунда задумчивого противодействия и, под удивленные возгласы камрадов, сверкающая цепь приплыла в мои руки. Бросив в песок мясо из обменного фонда, я протянул арт Авосю:

— Учись студент! — затем повернулся к Элкилу и многозначительно поднял палец к небу. — Добром зачастую можно добиться больше, чем голой силой!

А про себя добавил: «а добрым словом и пистолетом еще большего»…

Возглас за моей спиной заставил меня вновь обернуться к бархану. На очистившемся песке поблескивал неизвестными рунами чуть пожеванный шлем с мятым плюмажем из алых перьев. В божественном зрении броня не представляла интереса, а вот плюмаж распознавался интерфейсом как перо птицы-гамаюн, божественного глашатого, способного зреть будущее. Броня с таким украшением получала очень серьезный бонус к увороту, так как ее владелец просто предугадывал удары противника.

В моем капюшоне зашевелилось очередное алчное создание. Не скрытый челкой глаз засверкал жадностью. Подрагивающий палец с крохотным адамантовым колечком указывал на алые перышки.

— Хочу… — с вожделением простонала фейка и мне вновь пришлось потянуться за мясом.

Следующие полчаса мы активно рыбачили. Червей вокруг становилось все больше. Привлеченные запахом крови крупные и матерые особи поднимались из глубин, притаскивая в своих пастях все более интересные дары. Твари явно могли чувствовать силу и совсем уж бесполезные вещи не приносили.

Я с возрастающим беспокойством следил за кипящим песком. Мелкая рябь сменилась волнами, зарождающийся шторм набирал силу. Я уже уплотнил поверхность под нашими ногами, но то, что творилось вокруг — мне однозначно переставало нравиться. Посеявши ветер, мы пожинали бурю.

— Хорош, братва! Артефакты на мясо — это круто, но не забываем о цели. Авось, хватит говорю! Млин, ты кого приманил?! В этой твари метров пятнадцать, ей твой окорок, на один зуб! Сворачиваемся, пока еще кто побольше не приперся!

— Поздно… — спокойно констатировал Элкил и ткнул пальцем вперед.

Буквально в километре от нас, пустыня вспучилась гигантским горбом, который со скоростью цунами мчался к нашей сжавшейся группе. Попытка прощупать вскипающую волну удалась с большим трудом — скрывающийся в песке мега-червь был практически полностью экранирован от магии.

— Лаит… — чуть охрипшим голосом поинтересовался Авось. — Ты точно не можешь уйти порталом?

— Точно. — констатировал я очевидный факт, без особого удивления глядя как разбегаются во все стороны мелкокалиберные черви.

Приоткрыв дверь Чертогов, я, под возмущенный крик Дурина, извлек из склада пару крысиных туш и метнул их подальше в сторону.

— Надо уплотнить песок и рвать отсюда когти!

Авось торопливо скинул в инвентарь свою последнюю добычу — полутораметровый клык неизвестного богоравного зверя. С готовностью кивнув, он встряхнул руки:

— Ваши молитвы услышаны! Я сделаю, мне нужны деяния для перехода на следующий уровень! — и напрягшись, с хеканьем выдал поток силы на треть баланса.

Протянувшаяся от нас дорога напомнила мне о родном ЖКХ и укладке асфальта в снег. Те же трещины и заплатки. Я с сомнением покосился на бога слепой удачи, у которого похоже случился рецидив профдеформации:

— Выдержит?

— Конечно! — уверенно кивнул Ав и запрыгнул на нервно переминающую ногами лошадку. Затем подумал, и добавил. — Ну… должно выдержать… я сам проверю!

Авось пришпорил маунта и тот легко запрыгнул на уходящее в горизонт шоссе. Лебер творению хозяина не доверял и помогал себе взмахами крыльев, уменьшая давление на спрессованную полоску грунта. Я качнул головой — у меня в Гумунгусе пятнадцать тонн веса! Что мне докажет эта грациозная лань?!

Ав меня понял, и всплеском силы создал над собой гравитационный пресс. Лебер крякнул от неожиданности, хрустнул спиной и в одно мгновение провалился в асфальт по самую шею.

Докатившаяся до нас волна гигантского червя легко смела пассивный щит и поднырнула под дорогу.

Конь жалобно заржал, щедро плеснула кровь. Откушенная половинка туши упала на бок и забилась в агонии. В тон коню закричал Авось, лишившийся щегольских сапожек вместе с ногами ниже колен. Разрядив в песок мощные лучи силы, добившие до самого фундамента яруса, он возмущенно проорал:

— Не жри меня, червь! Я ведь и твой бог!

— Твою мать… Дурдом… — прошептал я в полголоса, подхватывая телекинезом орущего Авося и закидывая его в Чертоги. — К бою братцы! Не спать!

Вскипевшая в моих руках вера вгоняла бетонные сваи в островок безопасности вокруг нас. Элкил шустро спаивал стеклянный песок в огромные колючие ежи, способные остановить тяжелый танк. Фейка кружила над нами, рассеивая ядовито-зеленую пыльцу и пропитывая пустыню ядом.

Выглянувший из Чертогов Сиреневый одним прикосновением усыпил орущего божественным матом Авося и оглядевшись, деловито шмыгнул носом:

— Фортификации — это ко мне…

Вскинув руки, мелкий домовенок буквально оживил пустыню. Миллионы тонн песка поднялись на десяток метров ввысь и приняв форму моста застыли нерушимой твердью. Висящий у меня на шее Кулон Истинной Веры обжег душу льдом. Сир умудрился дотянуться до него и под ноль выкачать всю веру Творца.

Сотворив чудо божественного масштаба, домовенок улыбнулся и рухнул без сознания. Сменившаяся над его головой цифра уровня показала, что Древо зачло деяние.

Забросив надорвавшегося Сиреневого в Чертоги, я захлопнул проход и быстро скомандовал:

— Вперед! Неизвестно сколько продержится мост, вряд ли долго!

Элкин сверкнул глазами из под тьмы капюшона и произнес неожиданно хриплым голосом:

— Долго. Это творение вечно…

— Тень, ты видишь?

— …

— Тень, ответь!

— …

— Тень, не молчи!!!

— …

— Тень!!!

Мост устоял.

Он играюче выдержал торопливую рысь наших маунтов. Безразлично поглотил прилетевший невесть откуда магический удар на полмиллиона очей веры, сжатой в короткий импульс раскаленной смерти. Лишь остывая, тихо потрескивал каменный столбик маговода, принявший на себя плазменный росчерк жахнувший по нам из астрала. Гнев божий… развелось, мать их, громовержцев…