— …

— Ох… Именем Творца, кто-нибудь, помогите! Защитите группу двигающуюся по сотворенному мосту первого яруса Древа! Во имя ЕГО и именем ЕГО!

Ошарашенный Ратурас рефлекторно проверил цифровую подпись. Гигабайтной длины ключ подтверждал — подписавшийся ЕГО именем имел на это полное право.

Неожиданное спокойствие накатило на механического бога. Разрывающая искусственную душу неопределенность перестала сыпать в логи ошибками. Параллельные потоки сознания запищали сигналами успешного выполнения столетиями нерешаемых задач. Исчезла фантомная боль из былого места соединения сетевого кабеля.

За спиной раздался топот множества лап и легкий шелест приземлившегося ковра-самолета. Система распознавания мгновенно определила прибытие группы вольных охотников-боголовов.

— Ратурас, ржавчину тебе на спину! Что ты расселся?! Это же та самая группа, о которой нас предупреждали! За их поимку минусовики предлагают зерно магического мира, а Гильдия обещает тысячелетнего птенца Дракона междумирья! Я уже молчу, о чем нам намекнули хаоситы, вирус тебе задницу!

Кто-то из громовержцев не поскупился, и ахнул плазмой через астрал. Пришедшая от моста ответка бросила его на песок и выгнула дугой. Кровавая пена вперемешку с легочным фаршем запузырилась на губах торопливого бога.

— Не атакуйте мост силой, он прикрыт чем-то непонятным!

Склонивший голову Ратурас едва заметно улыбнулся. Глупые самодовольные Высшие, позабывшие что и над ними есть ОН!

Механический бог погрузил руку себе в грудь и осторожно коснулся мягкого меха рыжего котенка, спящего внутри бронированной полости. С нежностью его погладив, он шепнул:

— Спи малыш. Теперь, все будет хорошо… Скоро мы вернемся ДОМОЙ…

Ратурас мягко поднялся. Из его рук выдвинулись мифриловые клинки. Над плечами развернулись жерла плазменных турелей. Полудюжина дронов синхронно повторила действия лида.

Командир прибывших охотников неправильно расшифровал мотивацию перешедшего в боевой режим бога.

— Точно, работаем холодным оружием! Брать сволочей живьем! Вперед, ленивое племя!

В груди бога из машины крохотным сердцем мурчал бессмертный котенок. Ратурас улыбнулся и качнул головой:

— Не в мою смену…

Не знаю, кто там сцепился за нашей спиной, но бойня вышла знатная. Во всю силу и без дураков. Надеюсь, что это боголовы делили нашу неубитую тушу и оптовыми партиями отправляли друг друга в ад.

Огненное зарево полыхало в половину неба. Росчерки магии рикошетили от неуничтожимого потолка и спекали барханы в гигантские глыбы мутного стекла. Но только лишь затем, чтобы спустя секунду заморозить их в трескающийся монолит, затем заново разбить в мелкое крошево, а после — влепить в него ментальный разряд такой силы, что песчинки на мгновение обретали разум и в ужасе расползались по сторонам.

Души богов отлетали в высь. Кого-то притягивала запасная аватара, заботливо припасенная на черный день. Кто-то отправлялся прямиком в Великое Ничто, лелея нелепую надежду на перерождение. А за странной блеклой душой, что торжественно всплыла над затихающим полем битвы, прилетела невероятная черная тень. Её шесть крыльев на мгновение скрыли светило, а затем заботливо укутали павшую душу вместе с крохотным рыжим светлячком, что беззаботно носился вокруг…

Переход на следующий уровень прошел штатно. Нас выбросило не особо удачно — почти в геометрической середине яруса. Топать до границы перехода — три сотни верст. С другой стороны — никто не пытался нас сожрать, пленить, либо уничтожить. По нынешним временам — уже позитив.

Как и обещала купленная на нулевом карта, второй ярус не впечатлял чудесами. Тривиальная лесостепь, укрытая зеленой травой, многочисленными рощами и мелкими речушками. Изредка встречаются магические растения, еще реже — животные. Биосфера защищена от мутаций и неизменна хаос знает сколько миллиардов лет. Уничтожать ее также не стоит, люто дебафит в карму — не отмоешься. Кострища и мелкая охота — не в счет. Но вот с массовым геноцидом лучше повременить до менее строгих ярусов не отмеченных заботой ЕГО.

В трех условных сторонах света — выходы на древние ветви, на которых трепещут сотни тысяч листов. Когда-то была и четвертая. Но неведомый катаклизм разрушил ее, оставив один лишь сочащийся соком обрубок. Перейти на него можно, а вот вернуться… слишком уж могучие сущности припали к нанесенной Древу ране. Сразившего хоть одну из них — ждет небывалый дождь из достижений и добычи. Но дураков среди богов не много, а умные… умные молчат и продают нубам подозрительные карты с жирными пометками: «халявные ништяки тут!». Вот куда мы точно не пойдем, так это туда…

Выбрав место в низинке с повышенным белым шумом давней магической битвы, я объявил дневку и упрятал всех в Чертогах. Хорошо бы затаиться так лет на тысячу, но время не ждет, да и с богами такие шутки не особо проходят. Память у них хорошая, терпения хватает, как и специалистов по поиску оставленных чертогами червоточин.

Найдут, впишут в гигантскую пентаграмму и тепло встретят на выходе. Хоть через век, хоть через два. Нет, играть пассивно мы не будем. Так что отдыхаем всего сутки, регеним конечности, надорванные каналы и покоцанный разум. А затем снова на крыло — в путь-дорогу.

Фейка пришла в себя первой. Организм летуньи быстро справился с ядом, хотя зеленоватый цвет лица бесил ее до самого вечера и играюче проступал сквозь самый ядреный мейкап.

Следом очнулся Сиреневый. Обзаведшийся морщиной мудрости, ставший еще более задумчивым, но по-прежнему идущий в отказ при попытке прощупать его воспоминания. У меня уже появились некие мысли по этому поводу, но озвучивать их я опасался даже наедине с собой. К тому же идея была формата мемасика «да ну нафиг!»

Авось же чудил, закопавшись в божественный конструктор и потерявшись среди кучи плюшек которые ему хотелось навесить на новые ноги. Тюнинг для мужика дело важное. Хочется всего и вся, и чтобы за это еще ничего не было.

Усиление, ускорение, прочность, резисты и сотни других параметров. Главное — чтобы на выходе не получились танковые гусли на реактивной тяге.

К назначенному сроку Ав справился. Я даже удивился, когда он вышел на своих двоих, не особо примечательных ногах. Бледных, с острыми коленками и едва прокачанными квадрами. Классический «подснежник» — чел, пришедший в качалку по весне, дабы набрать форму к лету.

Уловив мой удивленный взгляд, Авось довольно осклабился:

— Все учтено могучим ураганом! Это сейчас мои ноги невзрачные, но каков потенциал! Здесь одного генома — от девяти могучих существ! Шесть лямов совушек отдал, гарем дешевле стоит!

Хмыкнув и неопределенно качнув головой, я проверил заложенные в округе Чертогов сторожки. Вроде все норм — никто не сорвал крохотные пылинки силы, не зацепил тонкое кружево контрольной полосы.

— Выходим! — командую негромко и открыв проход, выдвигаюсь вперед.

Щиты в параноидальном режиме, вера горит в холостую, жаба давит, но жить-то хочется! В тысячный раз думаю — а что бы я делал, если б не увел у Стоединого накопитель на триллион сов? Наверное, до сих пор рубил бы руду в забое минус восьмидесятого. Либо опять пытался бы мутить какие-то рисковые схемы. Рано или поздно, одна из них меня угробит. Я не Ося Бендер, который знал пятьсот, относительно честных способов заработка. Мне приходится креативить самому. Я словно на ощупь передвигаюсь в темной комнате с разбросанными детскими адамантовыми граблями.

— Чисто! — даю отмашку остальным, после того как поисковые заклинания перекопали в четыре слоя все доступные стихии — землю, воду, воздух и астрал.

Грустного вида фея выпорхнула наружу, и закружила вокруг нас ориентируясь на местности. Серые искры пеплом сыпались с ее крыльев. Мелкие полевые цветы склоняли бутоны, кузнечики рыдали ей вслед.

Я с облегчением выдохнул. Последние сутки летунью дико штормило. Ее эмоции скакали от: «ненавижу вас всех!», до «как же вы родненькие без меня?».