Лондон

Шел дождь. Непрекращающийся серый моросящий дождь — обычное явление для Лондона в это весеннее время. Серый туман окутывал каминные трубы. Налетевший порыв ветра усилил дождь, и окна покрылись крупными каплями.

Джулианна сидела в гостиной своего лондонского дома. Обычно в такие дни она больше всего любила устроиться с чашечкой любимого ароматного чая перед камином, отделанным красновато-коричневой плиткой. Джулианне нравилась ее гостиная. Она была и уютной, и красивой. Стоило больших усилий обставить ее по своему вкусу. Неделями она разъезжала по магазинам, отыскивая подходящие вещи. Панели цвета слоновой кости контрастировали с ярко-синими стенами, затянутыми Дамаском, зеркало в золоченой раме хорошо сочеталось с обтянутым шелком канапе. Но сегодня ее не радовал привычный уют. Чай остыл. Она даже не притронулась к нему, да и настроение соответствовало унылой погоде.

«Может быть, по-новому оформить гостиную? Надо что-то делать. Что-нибудь, чтобы отвлечься от мыслей о Дейне».

С тех пор, как она покинула охотничий домик, прошло две недели. Она твердо решила не тосковать, не сожалеть о том, что могло бы быть, но все было тщетно.

Джулианна все же съездила в Бат, ее там не ждали. Она была рада, что горничная Пегги осталась в Лондоне. Деревенский воздух вдруг потерял для нее всю свою привлекательность, и она не захотела оставаться там дольше. Помаявшись, Джулианна вернулась в Лондон.

Неделю, проведенную в Лондоне, она постаралась заполнить обычными занятиями, но в обществе не появлялась. Безрадостнее всего были одинокие ночи.

Потому что, когда он вошел в ее жизнь, весь мир изменился. Она вдруг ожила. В ней ожило что-то давно спящее. Это были ее надежды и мечты, которые она отвергла. Она-то думала, что они исчезли в тот самый день, когда ее бросил Томас.

Зачем он целовал ее? Обнимал? Разорвал на части, казалось бы, хорошо защищенное сердце? Уничтожил то, что оставалось от ее намерений и стремлений? Она замкнула свое сердце, но время, проведенное с Дейном, открыло ей глаза. Долгие годы она убеждала себя, что счастлива. Она была уверена, что знает себя. Знает, чего она хочет и что ей нужно.

А теперь она с горечью думала о том, что вряд ли когда-нибудь будет счастлива. Какое счастье? Не теперь. Не после того, что было. Не после встречи с ним. Когда Томас женился на Клэрис, ей не было так больно. Сейчас она чувствовала себя так, как будто у нее оторвали часть сердца.

Неожиданный шум у парадного входа заставил ее отвести глаза от огня. Она вышла в прихожую, где уже стряхивали с одежды дождевые капли ее братья. Их впустила миссис Макартур, экономка, служившая у Джулианны почти три года.

— Джул! — крикнул ей Джастин. — Мы возвращались из «Уайтса» и решили заглянуть к тебе.

— Я подозреваю, что вы просто захотели переждать дождь.

Себастьян наклонился и привычно поцеловал ее в щечку.

— Привет, Джул.

Миссис Макартур расправила фартук.

— Я принесу чай, милорды, — радостно Сказала она.

— Хорошо, — без энтузиазма добавила Джули-анна, — оставайтесь на чай.

Братья последовали за ней в гостиную. Себастьян уселся на другом конце канапе, а Джастин втиснулся в изящное белое кресло напротив. Он расстегнул свой сюртук.

— Где ты пропадала? Арабелла недавно заезжала сюда, и ей сказали, что ты на несколько дней уехала в деревню. Я думал, что ты давно возвратилась.

— Да, мы не виделись целую вечность! — Себастьян смотрел на нее с любопытством.

— Я решила побыть там подольше. Но вот уже почти неделя, как я в Лондоне.

Это почти не было ложью. Все же Джулианна не могла совсем не чувствовать себя виноватой. Трудно представить, что сказали бы ее братья, если бы узнали, что она была у Магпая. Боже праведный! Это показалось бы совершенно невероятным. Кто бы ей поверил? Они скорее посчитали бы ее сумасшедшей или сочли ее слова за хорошую шутку. И потом она обещала Дейну.

Джулианна поклялась. Она сдержит клятву.

Миссис Макартур возвратилась и поставила на столик перед ними поднос. Джастин благодарно заулыбался, и щеки экономки порозовели от удовольствия. Улыбка Джастина пленила немало женщин, но, как ни странно, не жену Джастина. Арабелла покорила ее повесу-брата тем, что не поддалась его чарам.

— Каждый раз после твоего посещения, — сказала Джулианна, стараясь казаться беспечной, — миссис Макартур сияет. Наверное, мне стоит шепнуть Арабелле, что ты очаровал еще одну женщину.

— Для меня существует только одна женщина. Скорее две, — поправился он.

В его ответе чувствовалась какая-то особенная убежденность. Джулианна понимала, что он имеет в виду маленькую дочку.

— А я? — притворно обиделся Себастьян. — Меня, выходит, никто не любит?

Джулианна наморщила носик в сторону своего франтоватого старшего брата.

— Я знаю одну женщину, которой ты очень нравишься. — Она помолчала. — Как двойняшки?

— Все время лепечут и двигаются. Девон и я к концу дня с ног валимся. — Он сделал недовольное лицо, но никого не обманул. Он обожал своих детей и просто боготворил жену.

Они неторопливо беседовали. Миссис Макартур подала к чаю разные булочки и крошечные открытые пирожки с фруктовой начинкой. Себастьян заметил, что Джулианна не притронулась к своей тарелке.

Чашечка звякнула, когда он поставил ее на блюдце.

— Джулианна, ты чем-то обеспокоена? — спросил он участливо.

Джулианна встрепенулась. Все эти дни она изо всех сил старалась держаться, но прошлой ночью проиграла битву. Дейн не выходил у нее из головы. Золотисто-карие глаза стояли перед ее мысленным взором. Его тепло окутывало ее. Как ей не хватало этого тепла! Ей явно не хватало его. Боже, неужели ей удастся забыть вкус его губ? Его гладкую смуглую кожу? На какое-то время пустота в ее сердце, в ее жизни заполнилась. Тем сильнее она ощущала пустоту теперь. Тем невыносимее.

Внутри ее что-то сломалось. Она уткнула лицо в подушку и заплакала. Уснуть ей удалось, только когда уже начало светать. Эта тяжелая ночь оставила след в виде теней под глазами и чего-то нового, появившегося во взгляде:

— Вовсе нет, — торопливо сказала она. — Почему это пришло тебе в голову?

Она отпила чай, чуть не ошпарив язык, и брат нахмурился, выразительно переведя взгляд с нетронутой тарелки на нее.

— Это твои любимые. Ты всегда с удовольствием ела их.

— Я поздно обедала, — солгала Джулианна.

Себастьян изучающе смотрел на нее. Чувство пустоты в сердце не проходило. Она пыталась скрыть это, но братья слишком хорошо ее знали.

— Джулианна, ты выглядишь усталой.

Она опустила глаза, но успела заметить брошенный на нее внимательный взгляд Джастина.

— Ты изменилась, — прямо сказал он, — немного даже похудела.

— Да, — согласился Себастьян, — ты не такая жизнерадостная, как прежде. Где твое прежнее веселье? — Он нахмурился.

— Ты приболела? Неважно себя чувствуешь?

Джулианна держалась изо всех сил, чтобы не заплакать. Хотелось броситься к братьям, найти у них успокоение, ведь они всегда были рады прийти к ней на помощь.

Но она попыталась сохранить самообладание.

— Я совсем не больна, — бодро сказала она. — Наверное, мало света. День сегодня совсем пасмурный.

Теперь заговорил Джастин:

— Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы подумал… — Он замолчал и оценивающе смотрел на Джулианну своими зелеными глазами.

— Я прекрасно себя чувствую, — объявила Джулианна, начиная раздражаться.

— Тогда докажи это, — потребовал он. — Поезжай на сегодняшний бал у Фардингейлов. Уверен, ты получила приглашение.

— В отличие от тебя я могу противостоять соблазнам.

«Подумать только, а я-то думала, что женитьба изменит его привычки!»

— Если честно, я хотела этим вечером спокойно по-' сидеть дома, — добавила сестра.

— Один выход в свет, конечно же, тебе не повредит. И наверное, тебе стоит немного отдохнуть, чтобы набраться сил, — присоединился к Джастину Себастьян.