Катарина обхватила его и закрыла глаза, уткнувшись лицом ему в грудь. Он исхудал, но от него исходило ощущение теплоты и силы. Он наверняка найдет выход из ее ужасного положения.

— Кэти, у тебя все в порядке? Катарина с усилием улыбнулась.

— Да. Я… со мной ничего не случилось. Джеральд коротко взглянул на Лэма, потом снова стал рассматривать дочь.

Как ты выросла! — У него на глазах вдруг выступили слезы. — Какой ты стала красавицей — точь-вточь как твоя мать. Никогда бы не подумал!

Шесть лет назад длинную и тощую Катарину вряд ли можно было назвать хорошенькой. Услышав сравнение со своей красавицей матерью, она вспыхнула от удовольствия.

— Я совсем не похожа на нее, — прошептала она.

— Очень даже похожа.

Катарина переводила глаза с отца на Лэма, глядевших друг на друга в напряженном молчании, невольно сравнивая их между собой. Джеральд был не просто тощим и изможденным, но и очень бледным, гораздо бледнее, чем она его помнила, и она не думала, что эта бледность объяснялась только его пребыванием в четырех стенах. Вдобавок в уголках его рта и глаз залегли глубокие морщины, как будто он все время хмурился. Чуть поморщившись, он отстранил ее и неуверенными шагами двинулся к креслу. Теперь Катарина поняла происхождение морщин — он хромал и жил с постоянным ощущением боли.

Она снова взглянула на пирата. Лэм О'Нил был крепко сложен, молод и силен. От постоянного пребывания на воздухе и солнце не только волосы, но и его кожа приобрела золотистый оттенок. Он возвышался над Джеральдом и всеми остальными, и от него исходило ощущение силы, настоятельное и подавляющее.

Отец, что случилось с вашей ногой? — спросила Катарина.

Он неловко опустился в кресло.

Чертово бедро. После сражения при Эффейне оно так толком и не зажило. Мушкетная пуля. Хуже всего зимой по ночам. Сейчас не так уж плохо. — Он чуть улыбнулся ей.

Катарина опустилась у кресла на колени.

Отец… как могло случиться, что все перешло в собственность короны, а вы живете в изгнании в такой бедности? Неужели не осталось никакой возможности, никакой надежды на справедливость?

Черные глаза Джеральда сверкнули, он сжал подлокотники кресла.

Надежды почти никакой, Кэти, во всяком случае не на справедливость королевы.

Катарина шумно вздохнула. До этой минуты она в глубине души как-то по-детски надеялась, что все окажется просто нагромождением чудовищной лжи. Или что ее всемогущий, неуязвимый отец найдет способ исправить положение. Она старалась сдерживаться, чтобы не заплакать. Когда-то Джеральд Фитцджеральд, граф Десмонд, был самым могущественным из ирландских лордов, так же как его отец и отец его отца. Он был рожден для власти и богатства, от рождения зная, что вечно будет властелином Десмонда и повелителем других ирландских лордов. Большей несправедливости Катарина не могла себе представить.

Кэти, изгнание мне нелегко дается. Я живу только мыслями о возвращении в Ирландию. Не надо плакать, милая. Во всяком случае, меня не заточили в Тауэр. Благодаря Элинор. — Он улыбнулся жене. — В прошлом году она перевернула небо и землю, чтобы добиться аудиенции у королевы, и в конце концов убедила Елизавету поместить меня под надзор сэра Уорэма Легера. — Он перевел взгляд на Лэма. — Как вам удалось миновать охрану, О'Нил?

Лэм улыбнулся.

Очень просто. Они были слишком заняты выпивкой и игрой в кости. Теперь им снятся выпивка и игра в кости.

Катарина вытерла глаза кулаком.

А как моя девочка оказалась с вами, О'Нил? Странно видеть вас вместе.

Лэм положил руку на плечо Катарине, прежде чем она успела что-то сказать.

Ваша дочь сумела уговорить аббатису отпустить ее из монастыря, куда вы ее поместили. Я захватил корабль, на котором она добиралась домой. У нее не было покровителя, поэтому я решил выступить в этой роли.

Катарина вскочила на ноги.

Отец, он захватил меня! И держит против моей воли! Он хочет, чтобы я стала его… его любовницей!

Джеральд, упираясь в подлокотники, поднялся с кресла.

Катарина, сообразив, что ей следовало помолчать, застыла, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Они не сводили глаз друг с друга, как готовые к дуэли соперники. Элинор также наблюдала за ними сверкающими от любопытства глазами.

Наконец Джеральд нарушил молчание.

Вам очень повезло, О'Нил, что моя капризная дочь решила удрать из французского монастыря, а я, изгнанник без средств, не имею возможности что — либо поделать с вами.

— Да.

Но, отец, не может быть, чтобы вы не сумели заплатить ему хотя бы небольшой выкуп! — воскликнула Катарина. — И отговорить его от этого ужасного намерения.

— Тихо, девочка, — сказал Джеральд. Катарина отступила на шаг. У нее перехватило дыхание. Но она не в состоянии была молчать, когда на карту ставилось все ее будущее.

Отец, вы должны меня освободить! Я не могу оставаться с пиратом… я хочу выйти замуж… наверняка мой дядя сможет раздобыть приемлемую сумму…а если нет, вы можете как-то договориться с пиратом.

Выражение лица Джеральда чуть смягчилось, и он обернулся к дочери.

Кэти, у меня нет ничего, кроме одежды, прикрывающей тело, и воздуха, которым я дышу. Я не могу заплатить пирату ничего — ни большую сумму, ни маленькую. И я не могу найти тебе мужа — сейчас, во всяком случае. Ни один уважающий себя мужчина тебя не возьмет — ни один.

Она задохнулась. — Но…

Ты собираешься со мной спорить? Катарина чуть съежилась, потом расправила плечи и высоко подняла голову.

Нет, — прошептала она.

Джеральд глубоко вздохнул. Он весь дрожал. . — У меня не осталось ничего! У меня все отобрали. Отобрали и раздали англичанам, будь они прокляты. У меня нет ничего, а ты жалуешься, что у тебя нет мужа!

Катарина уставилась на отца. Ее глаза туманили внезапно выступившие слезы.

Десмонд полностью уничтожен, — пронзительным голосом добавила Элинор. — Честолюбивый кузен вашего отца, Фитцморис, поторопился занять его место, пытаясь объединить других ирландских лордов и выгнать англичан. Но, видит Господь, он сжег все деревни, а что осталось, разграбил сэр Генри Сидни! Сейчас ирландцы прячутся в лесах и болотах — простые и благородные, мужчины, женщины и дети — все голодные и замерзшие до полусмерти! — Элинор вытерла глаза. — Десмонд уничтожен, отец потерял все, что имел, а ты приезжаешь сюда, полагая, что мы найдем тебе мужа? У нас слишком серьезные проблемы, чтобы заниматься такой ерундой. Катарину охватили угрызения совести. Она решила, что и вправду чересчур эгоистична.

— Простите.

— Хотел бы я знать, чем сейчас занимается Фитцморис! — яростно вскричал Джеральд. — Чертов кузен, будь он проклят!

— Новый лорд-президент Мюнстера загнал его в долину Ахерлоу, — сказал Лэм. Все, включая Катарину, уставились на него. — Фитцморис решил перезимовать там, но я думаю, что очень скоро он появится и возобновит битву.

— Да, весна — подходящий сезон для войны, — задумчиво произнес Джеральд.

— Фитцморис объявил себя графом Десмондом вместо твоего отца, — добавила Элинор. — В уме ему не откажешь. Он уже заручился поддержкой Испании и Папы Римского, и он не успокоится, пока не вырвет Десмонд из рук его законного повелителя!

У Катарины краска схлынула с лица, сердце ее отчаянно билось.

Я ничего этого не знала, — прошептала она. Ее мысли вернулись к Л эму О'Нилу. Откуда он мог все это знать, если, как он сам сказал, у него не было ни клана, ни родины — ничего, кроме жизни на море?

Теперь ты все знаешь. — Джеральд в бессильной ярости затряс головой. — Тебе надо было оставаться во Франции. Я ничем не могу помочь тебе, Кэти.

Катарина обхватила себя руками.

Я помогу ей, — спокойно проговорил Лэм. Джеральд обжег его яростным взглядом.

Нет. Я не позволю вам пользоваться моей дочерью, как какой-нибудь крестьянской девкой. Она принадлежит двум великим домам.

Лэм чуть заметно улыбнулся.

Боюсь, что в данном случае вы не сможете мне помешать.