— Хотя доказательства в пользу этого все добавляются, есть и другое возможное объяснение поведения О'Нила, — ответил секретарь. — Пока я не стал бы утверждать, что он замешан в заговоре против вас, ваше величество. — Его лицо оставалось бесстрастным, не позволяя угадать, о чем он думает и к какому выводу пришел незадолго до этого. Он не имел привычки обременять королеву тем, что ей не требовалось знать.

Ясно, что он замешан в заговоре, — почти выкрикнул Том Батлер. — Боже милостивый, неужели вы все потеряли разум? Зачем бы еще О'Нилу везти девушку к ее отцу? А если Фитцджеральд вербует себе сторонников, война затянется еще не на один год! Вы хотите заполучить в Южной Ирландии еще и мятеж Фитцджеральда вдобавок к мятежу Фитцмориса? — обратился он к королеве.

— Вам известно, что не хочу! — воскликнула она. Лечестер и Сесил переглянулись. Хотя их нельзя было назвать друзьями, потому что каждый из них завидовал влиянию другого на королеву, время от времени они становились союзниками. Это был как раз такой случай.

Лечестер взял Елизавету за руку.

— Наверняка красота девушки вскружила голову О'Нилу. Хоть он и жестокий пират, но все же мужчина. И он известен своими победами. Помните вдовую принцессу Мэриан? — Елизавета поежилась. — Пират, как всегда, ищет двух вещей — золота и удовлетворения своей похоти.

— Вы все еще поддерживаете Фитцджеральда, — тоном обвинителя сказал Ормонд.

— Неужели вы двое всегда должны быть на ножах? — недовольно спросила Елизавета. — Ясно одно. Перро утверждает, что девушке нельзя доверять, что она наверняка поддерживает Фитцджеральда и своих родичей. Я готова положиться на суждение сэра Джона. Но чтобы она передала какие-то сообщения… — Елизавета помолчала. — Думаю, что нет. Нет, Лэм со мной не поступил бы так. Ормонд не выдержал.

— Конечно, передала! Бет, не позволяйте себя одурачить! Поручите ее моей опеке, и с этим заговором будет покончено!

Лечестер сощурил глаза.

— У вас вдруг появились братские чувства к давно позабытой сестре, Том? А может, это чувства не братские, а скорее мужские? — фыркнул он.

Не обращая на него внимания, Ормонд подступил к королеве.

— Милая кузина, позвольте мне ею заняться. Я ее единоутробный брат, и если вы передадите ее под мое покровительство, это не будет выглядеть странно. Я отошлю ее к своим братьям в Килкенни, где она все время будет под наблюдением. Она не сможет связаться со своим отцом, могу вас заверить.

— Она просила меня выдать ее замуж, — сказала Елизавета. — И очень убедительно. Она настаивает, что ее единственное желание — выйти замуж за благородного человека. Если она говорит правду, тогда сговора между ее отцом и О'Нилом не существует.

— Это притворство, — вставил Ормонд.

— Она неглупая девушка, и ее просьба это подтверждает, — пробормотала Елизавета. — Видит Бог, ее мать была очень умна, а отец хитер, как лиса.

— Мой совет — оставить все как есть, — сказал Сесил. — Я тоже думаю, что она ни в чем не замешана. А если это не так, пусть занимается изменами дальше. Фитцджеральд всего-навсего узник, ваше величество, и в этом качестве не может нанести большого вреда. Если девушка виновата, она наведет нас на каждое существующее осиное гнездо. — Сесил высказал все это, не моргнув глазом, исполненный уверенности, что О'Нил достаточно умен, чтобы не быть пойманным сейчас в той смертельно опасной игре, которую он затеял.

Ормонд издал громкий стон. Лечестер молча уставился на Сесила. Сесил ответил ему ясным спокойным взглядом. Хотя Лечестер не нравился Сесилу, сейчас он знал, что они согласны друг с другом. Лечестер — из чисто личных соображений, потому что он не выносил Ормонда. Сесил — потому что хотел обезопасить свою страну и свою королеву.

— Вы могли бы, — небрежным тоном произнес Лечестер, — выдать ее за кого-нибудь близкого вам, кто мог бы присматривать за ней и направлять ее — или использовать, если это потребуется.

Елизавета повернулась и без улыбки уставилась на него.

— Если бы у меня было вас двое, Роберт, я могла бы выдать ее за одного из вас. — Ее взгляд был тверже алмаза.

Он блеснул улыбкой, ослепительной на фоне смуглого лица.

— Но я всего лишь один-единственный, и если вы решите, что я должен обзавестись женой, я буду безутешен.

Елизавета не мигая вглядывалась в него. Постепенно ее взор смягчился.

— Мы приняли решение, — объявила она. — Мы используем все высказанные здесь идеи. Пока девушка останется незамужней, а если мы все же посчитаем возможным выдать ее замуж, это надо будет тщательно обдумать. Она останется с нами при дворе. — Елизавета улыбнулась. — В качестве одной из наших фрейлин. — И мы предоставим ей некоторую свободу и позволим навещать отца в надежде, что сумеем выведать его намерения. А чтобы быть уверенными, что мы ничего не упустим, мы приставим к ней служанку, которая будет следить за каждым ее движением и каждый день докладывать нам.

Все согласно заулыбались. Катарина станет фрейлиной королевы и поможет им уничтожить осиное гнездо заговора и измены.

Лэма вызвали к королеве не посреди ночи, как в прошлый раз, а на следующее утро, задолго до полуденной трапезы. Он и не ожидал полуночной аудиенции. Особенно после того, как увидел Лечестера, выходившего из спальни королевы после явно личной и дружеской встречи. Ясно было, что Лечестер снова попал в любимцы королевы.

Лэм мог вздохнуть с облегчением.

Елизавета встретила его в гостиной, где присутствовали и две ее фрейлины. Обе были замужем, тем не менее обе покраснели, захихикали и заулыбались Лэму, стараясь привлечь его внимание. Он никак не отреагировал на их заигрывания, и Елизавета, нахмурившись, отослала их прочь. Она плотно затворила двери, и они остались вдвоем.

Она улыбнулась ему, но улыбка получилась натянутой.

— С вашей стороны было необычайно благородно, Лэм, доставить Катарину обратно в Лондон, — сказала она, вынимая из рукава запечатанное письмо. — Она, наверное, была ужасно расстроена после встречи с Хью Бэрри.

— Катарине это не доставило радости.

Но она сильная женщина, совсем как Джоан. Уже заглядывает вперед, надеясь, что я благосклонно к ней отнесусь и устрою ей подходящий брак.

Лэм внутренне напрягся.

— Вы будете к ней благосклонны, Бет? Елизавета посмотрела ему в глаза.

— Возможно. Вам это как будто не очень нравится. Он пожал плечами, не найдя, что ответить. Королева пристально посмотрела на него.

— Она все еще не запятнана, или вы оправдали свою пиратскую репутацию?

— Я не тронул ее, Бет.

— Значит, ваша репутация слишком преувеличена?

— Очень сильно преувеличена. — Он улыбнулся, так что показались ямочки на щеках.

Елизавета отлично все поняла.

— Ну и пройдоха! Если она все еще девушка, то, я полагаю, не из-за недостатка вашего старания.

— Разве вы не предупреждали меня, чтобы я держал свои страсти в узде?

— Да, предупреждала. Но разве вы меня когда — нибудь слушались, Лэм?

— Вы — моя королева, а я — ваш покорный слуга. — Он склонил голову.

Елизавета фыркнула.

— Без сомнения, девушка не поддалась вам, обнаружив больше здравого смысла, чем можно было подумать. И конечно же, она умна, о чем свидетельствует ее просьба. На меня очень подействовало ее красноречие.

— Поэтому вы решили удовлетворить ее просьбу?

— Я еще не решила, что с ней делать, но в любом случае она не для таких, как вы. Вам она не достанется, Лэм. — Елизавета не сводила с него глаз.

Он сохранял спокойствие, но сердце его упало. Она выплевывала плохо скрываемую ревность, словно змея яд. Ему надо найти способ сделать Елизавету своей союзницей.

Я бы никогда не дала разрешения на брак между вами как по политическим, так и по сословным соображениям. Вы меня понимаете?

Лэм старательно подбирал слова.

Я никогда не говорил, что хочу жениться на леди, о которой идет речь.