Леди Катарина, — заметил Макгрегор, — пожалуйста, просите меня сопровождать вас, когда вы в следующий раз пожелаете выйти за стены замка.

Катарина стиснула зубы и бросила на него мрачный взгляд.

Неужели вы думаете, что я собираюсь бежать? Он только молча смотрел на нее. Катарина тут же пожалела о своих словах.

Мне отсюда не выбраться, и вы это отлично знаете, — сказала она. — Но я не собираюсь сидеть взаперти в этих мрачных каменных стенах. — Она протиснулась мимо Макгрегора, и Ги последовал за ней.

— Катарина!

— Что, Ги?

— Вам здесь не нравится?

Она перестала злиться. До нее вдруг дошло, что Ги расстроится, когда она уедет отсюда. Пожалуй, зря она привязала его к себе. Но она любила детей, и Ги не составлял исключения. Осторожно выбирая слова, она сказала:

Мне здесь нравится. Но в другом месте у меня есть семья и друзья, и мое пребывание здесь — только временное.

Ги уставился на нее со слезами на глазах.

Понятно. Я-то думал, что вы не похожи на других, что вы останетесь. А вы такая же, как другие. Вы уедете рано или поздно.

У Катарины перехватило дыхание. Другие. Сколько же других перебывало здесь? Она не хотела знать этого. И ей необходимо было знать. Но она промолвила только:

Да, я такая же, как другие, — и отвернулась, чтобы не показывать своих чувств.

Испытывая одновременно скуку и беспокойство, остро ощущая отсутствие Лэма, надеясь, что он успеет вернуться до прибытия корабля с припасами из Белфаста, и в то же время не желая этого, Катарина прошла к каменному особняку. Ги плелся за ней следом. Выдался еще один теплый денек, и Катарина решила собрать букетик из первоцветов, которые она обнаружила у тропы сразу за воротами.

Теперь она с букетом в руке привстала на цыпочки и попыталась заглянуть в застекленное окно. Но шторы оказались задернуты. Она повернулась к Ги:

Лэм как-то упоминал про этот дом. Он новый.

Почему Лэм живет не здесь, а в этом ужасном полуразвалившемся замке? Ги пожал плечами:

Я уже больше двух лет с капитаном, и он всегда жил в крепости. Но этот дом построил он, Катарина.

Катарина только разинула рот. Для чего Лэм тратил силы и деньги на строительство дома, если не собирался жить в нем?

— А ты бывал внутри?

— Никогда, ни разу. Он всегда заперт.

Бросив на мальчика таинственный взгляд, Катарина торопливо прошла к дверям. Как Ги и говорил, большие входные двери из мореного дерева, украшенные резными панелями, были заперты.

— И что вы собираетесь делать? — с любопытством спросил Ги.

— Проникнуть внутрь.

Ги широко раскрыл глаза, потом расплылся в улыбке.

— Наверное, у буфетчика есть ключи, но мне он их не даст. И капитан может рассердиться, когда узнает, что мы сделали.

— Пусть О'Нил тебя не волнует. — Мгновение Катарина размышляла. — Не думаю, чтобы буфетчик дал их мне тоже… но попытка не пытка, верно?

Они со смехом повернулись, чтобы идти за ключом, и увидели Макгрегора. Его лицо, как всегда, казалось высеченным из камня, но Катарина заметила в его глазах какой-то необъяснимый блеск.

Могу я вам чем-то помочь, леди Катарина? — вежливо спросил он.

За время, прошедшее с момента ее прибытия на остров, Катарина успела изменить свое мнение об этом лысом и грубом с виду великане. Сначала она считала его простым безграмотным искателем приключений, но когда бы он ни обращался к ней, он всегда говорил вежливо и абсолютно правильно, и к тому же его манеры указывали на полученное им прекрасное воспитание. Кроме того, он любил читать и отлично играл не только на волынке, но и на скрипке и флейте тоже. Нет, этот крупный, похожий на быка мужчина был совсем не тем, чем казался. И те несколько раз, когда он счел нужным говорить с ней, он обращался к ней так почтительно, как будто она была дочерью графа или женой Лэма.

— Я желаю попасть внутрь, — царственным тоном произнесла Катарина.

— Никому не дозволено входить в дом капитана.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Я не считал нужным спрашивать.

— И у кого есть ключи?

— Конечно у капитана.

А у буфетчика? Макгрегор вздохнул:

Ему не понравится, когда он узнает, что вы заходили в дом.

Улыбка Катарины угасла. Лэму будет совершенно безразлично, если она зайдет в особняк без разрешения, потому что он придет в ярость, узнав о ее побеге. На мгновение она почувствовала грусть. Ей уже сейчас больно было подумать, что они расстаются.

Макгрегор не понял, чем она опечалена, и сказал:

Не расстраивайтесь, миледи. Я вам достану ключи, но вам придется объяснять капитану, зачем вам это понадобилось.

Катарина вскрикнула, не веря своим глазам. Рядом с ней остолбенело замер Ги.

Катарина уставилась на покрытый пылью паркетный пол. Даже во дворце она не видела такого великолепного паркета. Она разглядывала обшитые резным деревом стены и пришла к выводу, что это красное дерево. Резчики знали свое дело — они наверняка не были из поселка внизу. Она прошла по прихожей, разглядывая богатые яркие гобелены и великолепные старые картины в золоченых рамах, и остановилась на пороге обеденной залы.

Стены были обшиты темным дубом. Овальный стол, тоже дубовый, но более бледного оттенка, стоял на тяжелом резном основании с ножками в виде химер. Стол окружали зачехленные кресла, а дубовый пол устилали красно-золотые персидские ковры.

Два огромных сервировочных стола, тусклые серебряные вазы и супницы, покрытый пылью золотой канделябр. Набравшись духу, она прошла в следующую комнату. Это помещение было меньше, но так же богато обставлено. На стенах висели картины. Окна закрывали тяжелые шторы из ткани с тисненым рисунком. Здесь стояло множество стульев и кресел. Одну стену целиком занимал книжный шкаф, полки которого ломились от книг. И заметнее всего был огромный письменный стол, неизвестно как державшийся на тонких ножках с опорами в виде золотых копыт.

Катарина опустилась в ближайшее кресло. По необъяснимой причине ее глаза наполнились слезами.

— С вами все в порядке, миледи? — шепотом спросил Ги.

— Я не понимаю этого человека.

Ги ничего не ответил, снова со смесью страха и почтения оглядывая комнату.

Катарина осмотрелась, больше не сдерживая слез.

Я его не понимаю, — настойчиво повторила она. — Он притворяется пиратом, но на самом деле он джентльмен. Притворяется дикарем, но он грамотен и неглуп. Он называет этот отсыревший замок своим домом, а рядом стоит дворец, который удовлетворил бы принца крови.

Ги присел рядом с ней на деревянный табурет с кожаным сиденьем, украшенным медной клепкой.

— Он великий человек.

— Он грабит и берет то, что ему не принадлежит, Ги. Он пират.

— Так устроен мир, он сам мне это сказал. Или берешь ты, или отберут у тебя.

Катарина посмотрела на мальчика. Ее пробрал легкий озноб, потому что Лэм был прав. В этом мире правила сила, и она на собственном опыте имела возможность убедиться в этом. Ясно, что Лэм тоже усвоил этот жестокий урок. Она задумалась. Когда же ему пришлось столкнуться с горькой действительностью? Возможно, совсем в раннем детстве, когда Шон О'Нил забрал его от матери.

Тогда многое становилось понятным. Противоречивость его личности и характера, его двойственность, способность быть одновременно пиратом и джентльменом — человеком, которого она хотела и боялась понять.

С тяжелым сердцем Катарина тайком вышла из замка тем же способом, что и несколько дней назад. Одна из молочниц передала ей сообщение: корабль из Белфаста прибыл.

Она поспешила в поселок, вздрагивая от каждого звука, пугаясь каждой тени, боясь и в то же время надеясь, что в любой момент ее догонит Макгрегор или, того хуже, что она лицом к лицу столкнется с Лэмом. Но шотландца в этот день нигде не было видно, а Лэм еще не вернулся с моря.

Встреча с матросом должна была состояться неподалеку от пивнушки на Первой стрит — немощеном проезде, тянувшемся вдоль доков. Катарина заметила его среди пивных бочек, громоздившихся у деревянной стены заведения. Она оглядела улицу, но не заметила ничего необычного — только несколько медленно ползущих телег, спешащие по своим делам мужчины, торговка пирогами с рыбой, слоняющаяся по улице проститутка. Неподалеку от верфи ребятишки играли в мяч. Но через мгновение ее кровь застыла, и по коже побежали мурашки. Рядом с ближайшим доком на якоре покачивался «Клинок морей».