— Поправьте меня, если я ошибаюсь. Когда той ночью О'Нил вас похитил, вы были потрясены не меньше меня.

Катарина медленно наклонила голову. Он гневно уставился на нее.

— Значит, вы клюнули на его смазливую физиономию.

Катарина не осмелилась что-либо сказать — ни возразить ему, ни согласиться с ним.

— И когда он попросил вас выйти за него замуж, вы обрадовались.

— Нет, Джон, — негромко сказала она, — все было совсем не так.

— А как? — потребовал он.

— Он притащил меня в церковь, несмотря на мои возражения, говоря, что скорее всего вы уже развелись со мной. И там католический священник сразу же обвенчал нас. — Катарина замолчала, обхватив себя руками. Она не собиралась говорить Джону, что уже почти влюбилась в своего похитителя и охотно смирилась со свершившимся браком.

— Он принудил вас выйти замуж? — резко спросил Хоук.

Она прикусила губу. Хоукне понимал, а она не могла объяснить. Она заморгала, чтобы смахнуть слезы.

— Выходит, у меня два мужа? — воскликнула она. — И что же мне теперь делать?

Джон снова взял ее за руку. Когда он заговорил, его голос звучал мягко, успокаивающе, но решительно.

— Кто-нибудь еще знает об этом браке? Она отрицательно покачала головой.

— Ничего никому не говорите.

— Почему? — Ее вдруг снова охватила паника.

— Потому что мы повенчаны по закону, Катарина, а пирата повесят. Я не собираюсь бросить вас сейчас, когда вам требуется помощь. За кого вы меня принимаете?

Катарина уставилась на него, как пришибленная.

— Не думайте, что это доставляет мне удовольствие, — мрачно продолжал он. — Но со временем, после смерти пирата, мы сумеем начать новую жизнь. Если бы я в это не верил, то, наверное, оставил бы вас.

Катарина заплакала.

— Почему вы плачете? — сердито спросил Джон. — Вы плачете о нем? Вы его любите?

Она выдернула руку и снова неловко обхватила себя, зная, что не должна говорить правду.

— Он отец моего ребенка. Я не хочу, чтобы его повесили.

— Его повесят, — уверенно сказал Хоук, — потому что в данном случае королева не может допустить никакого послабления. И это к лучшему. Так будет лучше для всех, и вы с этим согласитесь, если только хорошенько подумаете и о себе, и о вашем ребенке.

Ее ребенок. Дитя пирата-изменника. Весь свет будет презирать его. Вдруг Катарина поняла Лэма, хотя и слишком поздно. Какое трудное у него было детство и как тяжело приходилось сейчас — жить с вечным осознанием того, что он никогда не избавится от позорного клейма сына Шона О'Нила. Катарина вспомнила, как издевалась над ним, обзывала и презирала его за то, что он сын пирата. Вспомнила и их последнюю яростную ссору, когда сказала ему, что никогда не сможет его любить, потому что Шон О'Нил был его отцом.

Катарина была потрясена до глубины души. Как могла она быть такой бессердечной, такой жестокой?

Неужели ее дитя будет, так же как и Лэм, страдать за грехи своего отца?

Катарина вытерла слезы и посмотрела на Джона.

— Вы будете растить моего ребенка? — дрожащим голосом спросила она. — Будете хорошим добрым отцом? — Ее сердце снова разрывалось на части. Лэм, мне ужасно жаль, но я должна, должна позаботиться о нашем младенце!

— Я не только буду хорошим отцом для вашего ребенка, Катарина, я дам ему свое имя, — сказал Хоук. — Даже если это окажется мальчик.

Из горла Катарины вырвалось рыдание. Она не могла говорить.

— И конечно, вы дадите мне моих собственных сыновей, — добавил он.

Катарина отвернулась, не в силах сдержать слезы. Скоро она будет матерью и, как любая мать, она готова на все, чтобы защитить своего ребенка. Но до чего тяжело было ей смириться со своей судьбой, как трудно, как болезненно! Но у нее не было выбора. Во всяком случае, сейчас. Даже если случится чудо и Лэму удастся бежать или его освободят, она не сможет вернуться к нему, хотя теперь поняла, что все еще любит его всем сердцем.

Но Катарина должна была прямо смириться с суровой действительностью. Вряд ли Лэм получит прощение, и еще никому не удавалось бежать из Тауэра. Казалось, его могло спасти только чудо.

А Катарина уже давно перестала верить в чудеса.

Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы спасти Лэма. Это будет ее прощанием с ним, подарком вечной юной любви, даром жизни.

Катарина решила не спускаться в обеденный зал к ужину, а остаться в своей комнате. Ей требовалось время, чтобы все обдумать, и у нее не было никого желания выносить любопытные и плотоядные взгляды придворных. Они с Джоном решили отложить на несколько дней отъезд в Корнуэлл, потому что Катарина была совсем измучена. Катарина вздохнула с облегчением. Значит, у нее остается время подыскать влиятельного союзника, который помог бы ей спасти Лэма.

К тому же Катарина решила тайно посетить Лэма. Она не переживет, если не увидится с ним до отъезда в Корнуэлл. Она не знала, что скажет или сделает, если найдет возможность встретиться с ним. Она знала только, что должна еще раз увидеть его. Но как?

Она не осмеливалась обратиться к Джону.

Катарине представилось смуглое, красивое, мрачное лицо. Улыбка Дадли была обольстительной и опасной, выдавая откровенно любовные намерения. Роберт Дадли, граф Лечестер. Один из самых влиятельных людей при дворе и во всей Англии. Он мог ей помочь, если бы решил это сделать.

Катарина совершенно точно знала, какую цену ей придется заплатить за его поддержку, но была готова на все ради спасения жизни Лэма.

Катарина не могла прямо обратиться к Лечестеру. Она слишком хорошо помнила угрозу королевы отрубить ей голову, если она когда-нибудь заберется к нему в постель. Был только один человек, которому она могла доверить передать свое сообщение. Она уже послала записку Энни Гастингс с просьбой зайти к ней.

Катарина подскочила, заслышав стук в дверь. Открыв, она с облегчением, смешанным со страхом, увидела улыбающуюся Энни.

Энни вошла в комнату, Катарина задвинула засов, и они обнялись.

— До чего я рада видеть вас, Катарина! — воскликнула Энни. — Я так за вас беспокоилась весь этот год. До чего вы прелестны!

— Спасибо, что зашли, Энни.

— Как я могла не зайти? — весело ответила Энни. — Катарина, вы почти год провели с одним из самых опасных и, говорят, самых страстных мужчин. И последовали за ним сюда, хотя наверняка знали, какая встреча вас ждет!

Катарина уселась на кровать, глядя на свою подругу. Энни принялась ее рассматривать.

— И как же? Такой ли он сексуальный, как говорят? Он действительно несравненен и ненасытен? Это как будто пошло вам на пользу. И скоро у вас будет ребенок от него.

Реакция подруги разочаровала Катарину.

— Может, вам стоит попытаться узнать самой, Энни?

— О! Я вас огорчила. Но разве можно винить меня за то, что я стараюсь представить, каков он? Мой муж стар и толст, да еще похотлив к тому же. Ну, ну, милая, не расстраивайтесь. Я рада за вас, Катарина. Такой мужчина достается не всем. Как бы я хотела, чтобы меня похитил пират!

Разочарование Катарины пропало. Энни просто была легкомысленна.

— Я боюсь, что его повесят.

— У вас есть основания бояться. Королева не выносит изменников и готова из принципа повесить даже самого мелкого заговорщика.

— Вы меня не утешили.

— Я не хочу вас утешать. Если вы любите своего пирата, вам требуется быть такой же умной, какой была ваша мать. Милая, вы должны вникнуть в суть этого дела. Могу сказать вам одно. Мнения ее советников разделились. Сесил не хочет, чтобы О'Нила повесили.

В груди Катарины вспыхнула искорка надежды.

— Королева часто слушает лорда Бергли?

— Но Лечестер презирает О'Нила. Он доволен таким поворотом событий. Он уговаривает Елизавету немедленно судить его и при каждом удобном случае напоминает о царящей кругом анархии и об интригах против нее здесь, в Англии. Он отлично знает, что ее страх перед заговорами может вынудить ее пожертвовать Лэмом ради устрашения других.

Сердце Катарины на миг остановилось. Лечестер. До чего она была права, когда подумала о нем.