– Жена Дженнингза присматривала за ней, а сейчас Мэнли везет ее домой. Ее ни в чем не обвиняют, она свободна.

Облегчение вспыхнуло в глазах Эндрю, но быстро померкло.

Брэнд осторожно опустился на койку, Эндрю подвинулся, давая ему место. Они сидели плечом к плечу. Эндрю угрюмо проговорил:

– Ты собираешься читать мне лекцию о грехах моего отца?

– Нашего отца, – поправил Брэнд. – Ты был пьян? Эндрю выпрямился:

– Я выпил всего один глоток пива!

– Ты заигрывал с девушками? Эндрю сердито зыркнул на него:

– Это отвратительно!

– Ты проиграл состояние за карточным столом?

– У меня нет состояния, чтобы его проигрывать!

– Нашего отца это никогда не останавливало. Я знаю, что ты совсем не такой, как наш отец.

– О том, что он был пьяницей, я услышал от мальчишек в школе, – сказал Эндрю.

Брэнд кивнул.

– Честно говоря, я надеялся, что ты никогда об этом не узнаешь. Но у людей долгая память.

Плечи Эндрю поникли.

– Прости, что подвел тебя. Это замечание напугало Брэнда.

– А ты меня подвел?

– Я ведь здесь.

Брэнд на некоторое время погрузился в задумчивое молчание, затем неожиданно встал.

– Подойти сюда, Эндрю, – попросил он, – и скажи, что ты видишь.

Он подошел к задней стенке камеры. Эндрю послушно начал разглядывать кирпичную стену:

– Здесь вырезаны буквы.

– Какие?

– «Г» и, кажется, «К».

– Ах да, это Гарри Корнелл, настоящий сорвиголова. Он сейчас служит на флоте, и весьма успешно. Посмотри повыше.

Озадаченный Эндрю исполнил просьбу. Он пробормотал несколько букв про себя, затем остановился…

– Я вижу «Б», и «Ф», и «Г».

– Мои инициалы, – сказал Брэнд.

– Я знаю. – Эндрю повернулся и задумчиво посмотрел на Брэнда. – «Ф» означает «Фицалан». Брэнд Фицалан?

– Ты слишком много знаешь, – сказал Брэнд улыбаясь.

Эндрю рассмеялся.

– Бабушка рассказывала мне, что ты добавил фамилию своего дедушки назло отцу.

Улыбка Брэнда погасла.

– Нет, это сделал мой дед. Я хотел, чтобы ты увидел мои инициалы. Ты не единственный Фицалан, который побывал в арестантской. Наш отец всегда приходил и выкупал меня.

Эндрю заулыбался, но его удовлетворение было недолговечно. Когда он снова посмотрел на Брэнда, в его глазах застыло беспокойство.

– Сэр Джайлз собирается выдвинуть против меня обвинение?

– Ну, это будет зависеть от того, что сегодня произошло. Почему бы тебе не поведать мне свою версию событий, прежде чем я встречусь с сэром Джайлзом?

Все началось вполне безобидно. Молодой Молверн вызвал Эндрю на состязание экипажей. Эндрю знал, что Молверн обманщик и грубиян, и отказался. Произошел обмен язвительными репликами.

– Я не мог не согласиться, – убежденно добавил Эндрю, – я не хотел ударить в грязь лицом перед друзьями Эмили.

Перед друзьями Эмили, отметил Брэнд и ощутил укол совести. А есть ли у Эндрю свои друзья? Он не знает. Он был слишком занят собственными делами, чтобы уделять парню достаточно внимания.

– Продолжай, – мягко подбодрил он. Эндрю пожал плечами.

– Я выиграл, и мы все пошли в «Розу и корону», чтобы это отметить. Девушки, разумеется, оставались в закрытых каретах и пили ликер, а для нас официанты принесли кружки пива. Вот тут-то и появился Молверн со своими приятелями. Он снова вызвал меня, заявив, что соревнование было несправедливым, но я сказал, что мы возвращаемся в Прайори на бал. Он замолчал, неуверенно взглянул на Брэнда и отвел глаза.

– Молверн сказал такое, что не потерпит ни один джентльмен, и я набросился на него с кулаками.

Брэнд нахмурился.

– Он оскорбил Эмили?

– Нет.

– А-а, значит, меня?

Эндрю не ответил. Он шумно выдохнул.

– Тогда все начали толкаться, и я и глазом не успел моргнуть, как началась драка.

– И тут появился констебль? Эндрю кивнул.

– Констебль Хинчли приказал всем расходиться по домам, а меня и Молверна задержал. Молверн сказал, что я напал на него безо всякого повода. А я не хотел повторять оскорбление Молверна, поэтому не мог защищаться.

Брэнд молча обдумывал услышанное. Он не представлял, чем заслужил такую преданность.

– Расскажи мне об Эмили, – пробормотал он. Эндрю улыбнулся:

– Она выпрыгнула из кареты и начала спорить с констеблем. Я понятия не имел, что у нее такой крутой нрав. Ничто не могло заставить ее замолчать, даже угроза ареста.

Но не лицо Эмили встало перед мысленным взором Брэнда, а лицо Марион.

Его мысли были прерваны громкими голосами за дверью. Кажется, приехал Хардкасл. Брэнд толкнул дверь и пошел узнать, в чем дело. После секундного колебания Эндрю вышел за ним.

Сэра Джайлза и доктора Хардкасла, стоящих нос к носу, они нашли в кабинете. Молодой Молверн сидел на скамейке с хитрой улыбочкой на лице. Дженнингз стоял в стороне, сложив руки на груди и явно наслаждаясь зрелищем.

Физиономия сэра Джайлза была красной от злости.

– Я говорю, что мой мальчик был сильно избит, и если вы не напишете это в своем отчете, я потребую повторного осмотра.

– А я заявляю, что ваш мальчишка симулянт. Я был на войне, так что способен отличить настоящего пострадавшего от притворщика. Несколько царапин и синяков? – Хардкасл пригвоздил молодого Молверна стальным взглядом. – Постыдились бы, молодой человек, поднимать такой шум. Я слышал, вы собираетесь поступить на военную службу. Советую вам передумать. В армии не место трусам.

Сэр Джайлз от ярости пошел пятнами. Он повернулся, увидел Брэнда, презрительно ухмыльнулся и ткнул в него дрожащим пальцем.

– Ты впутал в это Хардкасла! Что ж, в суде ты получишь по заслугам. Не думай, что женитьба на графской дочке возвысит тебя до ее уровня. Ты как был ублюдком, так им и останешься.

– Теперь понятно, с кого мальчишка берет пример, – сказал Хардкасл.

Брэнд скучал. Эндрю сердито хмурился. Дженнингз, поигрывая мускулами на руках, сделал угрожающий шаг в сторону сэра Джайлза.

– Еще одно такое слово, – предупредил он, – и я арестую вас за нарушение общественного порядка.

Сэр Джайлз оглядел мускулистые плечи Дженнингза и сжал губы.

– Идем, Виктор, – сказал он, – мы отомстим в день выборов.

После того как отец с сыном выскочили из кабинета, повисло довольно продолжительное молчание, затем Хардкасл повернулся к Эндрю и сделал боксерскую стойку, словно приготовился к драке.

– Ты врезал ему в солнечное сплетение, как я учил? Эндрю покраснел и метнул виноватый взгляд на Брэнда.

– Да, сэр, точно как вы меня учили.

– И он сдулся как лопнувший шар? Эндрю ухмыльнулся:

– Он целую минуту хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

Брэнд был поражен.

– Вы учите моего брата драться? – спросил он у доктора.

– Ну да, учу, и у него отлично получается, как я и думал. Я горячий поклонник бокса. Если есть возможность, никогда не пропускаю бои профессионалов.

Брэнд взглянул на Эндрю:

– И как давно ты учишься драться? Эндрю неловко переступил с ноги на ногу.

– С того вечера, как доктор Хардкасл вытащил из тебя пулю. Мы поговорили, одно-другое…

– У тебя рана на лице, Эндрю, – сказал доктор, – дай-ка мне взглянуть.

Выйдя из арестантской, Брэнд и Эндрю пешком отправились в «Розу и корону». Ущерб оказался не таким уж большим: разбитое окно и несколько поломанных стульев и скамеек. Экипаж и лошади ждали хозяев в гостиничной конюшне, и Брэнду пришлось заплатить за постой.

Эндрю сел на козлы, а Брэнд откинулся на спинку сиденья и вскоре погрузился в размышления. Он думал о том, что совершил ошибку, что Эндрю все эти годы нужен был не наставник, а друг, больше – брат. Брэнд не хотел, чтобы брат стал таким, как их отец, поэтому старался, чтобы Эндрю всегда был занят, вначале учебой, потом делами поместья. Нельзя сказать, что он не уделял внимания Эндрю, просто слишком однозначно подходил к его воспитанию. Это ему следовало бы учить Эндрю драться.

Несмотря ни на что, из Эндрю выходит настоящий мужчина. Брэнд гордился тем, как он держался сегодня. На оскорбление Молверна Брэнд не обратил внимания. За свою жизнь он уже привык к таким оскорблениям. К чему он не привык, так это к брату.