— Если что — кричи и окна бей, чтобы соседи услышали!

Седрик с нескрываемым облегчением вздохнул, едва за ней закрылась дверь. Не сел, а буквально рухнул в первое же попавшееся кресло и устало посмотрел на меня снизу вверх.

— Я думал, она драться полезет, — горестно пожаловался он мне. — И где ты такую воительницу отыскала?

— Верность слуги в наше время многое значит, — уклончиво ответила я, оценив самоотверженность Доры. — Но ты не увиливай от разговора. Что со мной случилось? Почему у Кайла такой вид, будто он умертвие вживую увидел, а Дора тебя голыми руками разорвать готова?

— Лучше бы я умертвие увидел. — Кайл с нескрываемым отвращением передернулся. — И вообще, Седрик, перед лицом найны я во всеуслышание заявляю, что не одобряю твоих методов расследования! Беатрикс, честное слово, если бы я знал, что он собирается предпринять, то постарался бы всеми возможными способами остановить его.

— Я же говорю — трус, — презрительно обронила Дейла, которая примостилась на подлокотнике его кресла. — Кайл, ты же вроде как боевой маг. Как ты собираешься сражаться с врагами, если из-за вида пустячной ранки в истерику впадаешь?

— Я воспитан в старых традициях! — Кайл горделиво задрал нос. — Для меня кажется немыслимым кощунством заставлять страдать женщину.

Последний многозначительный намек заставил меня сжать кулаки. Все, не могу больше терпеть! Или мне немедленно все рассказывают, или я кого-нибудь поколочу, забыв про свои хорошие манеры девушки из знатной семьи.

— Все-все! — без слов понял меня Седрик, когда я повернулась к нему, многозначительно сдвинув брови. — Я просто не знаю, с чего начать объяснение.

— Начни с начала, — посоветовала ему я и в свою очередь села, на всякий случай заняв кресло поближе к двери. А то вдруг в словах Доры есть некий резон и мне придется спасаться бегством от этой троицы.

— В общем, как ты уже поняла, я несколько изменил ритуал, — виновато проговорил Седрик, глядя на меня исподлобья. — Видишь ли… Я боялся, что Мизерд не откликнется на мой зов. Призракам обычно ведомо все, чем занимаются живые. А он, как мы уже выяснили, выбрал местом своего временного пристанища именно твое жилище. Кстати, на твоем месте я бы произвел обряд очищения. Дом старый, поэтому духов тут хватает. Тот же Флавий вполне может навестить место своей гибели, когда пройдут положенные одиннадцать дней его присутствия в обители богов.

— Не отвлекайся, — посоветовала ему я, почувствовав, как отчаянно он пытается увести разговор в сторону. Я в курсе таких штучек, сейчас еще начнет рекомендовать приятелей-специалистов, которые сумели бы помочь мне в этом деле. Сама порой так же поступаю, когда не знаю, как ответить на неудобный прямой вопрос клиента.

— Да я так… — Седрик опустил плечи и печально вздохнул. Нехотя продолжил: — В общем, при подготовке ритуала я использовал символы полного подчинения. Призрак не имеет права проигнорировать подобный призыв. Потому, собственно, и не потребовалось твоего согласия на то, чтобы впустить Мизерда в свое тело. Ты дала его раньше, когда согласилась быть в круге. А дальше…

Седрик окончательно замолчал, не в силах произнести страшное признание. Опустил голову и принялся пристально разглядывать что-то у себя под ногами. Только кончики его ушей полыхали ярко-алым огнем, выдавая стыд и смущение.

— О небо, не мужчины, а тряпки какие-то! — неожиданно вмешалась Дейла, видимо утомившись от столь долгой прелюдии. — Один в обморок при виде крови падает, другой не смеет сказать, что натворил, хотя на мой взгляд поступил более чем правильно и логично. Найна, Седрик тебя пытал. Ну то есть, не совсем тебя, а Мизерда, который в тот момент занял твое тело. Но сути этого не меняет. Потому и горло у тебя болит. Орала так, что даже заклинание неслышимости прошибла. Потому и Кайл зеленый весь. Не привык высокородный к таким методам ведения допроса. Потому и служанка твоя на Седрика волком смотрит. Я вообще удивляюсь, что ей с сердцем плохо не стало. Как увидела, что происходит, кулем у дверей осела. Оно и к лучшему — Седрик успел ритуал закончить, пока она на него с кулаками не накинулась. А то тебе бы намного хуже пришлось. Кто же к некроманту лезет, когда он подобным делом занимается.

— А вот сейчас, пожалуй, я бы не отказалась выпить чего-нибудь покрепче, — сдавленно произнесла я. Покачала головой. — Дейла, ты же вроде говорила, что у Седрика принцип — никогда не поднимать руку на женщин. И как это соотносится с только что услышанным?

— Вы разговаривали про меня? — искренне удивился Седрик.

— Недолго. — Дейла улыбнулась с напускной невинностью и скромностью. — Так, посплетничали немного. Чисто по-женски. Ты не переживай, я тебя в самом лучшем свете выставила.

— О да! — зло фыркнула я. — Куда же лучше. Седрик, это правда? Ты пытал меня?

— Не тебя. — Приятель стушевался пуще прежнего и невольно глянул в сторону двери, словно прикидывая, успеет ли сбежать, если я начну кидаться в него чем-нибудь тяжелым. — Мизерда в твоем теле.

— Разве это что-нибудь меняет? — Я потерла перевязанное запястье. До откровений Дейлы оно меня ни капли не беспокоило, но теперь начала отчаянно зудеть кожа под повязкой. Небо, что же со мной сделал Седрик? Неужели поставил какое-нибудь клеймо?

— Ну — замычал Седрик, — Трикс, как бы тебе объяснить… В тот момент это была не ты. Это был Мизерд. И мои попытки разговорить его в основном сводились к нематериальным методам воздействия. То есть физический вред твоему телу был причинен минимальный. А ментальная пытка относилась исключительно к Мизерду, а не к тебе. Боль в горле — это ведь такая мелочь, право слово. Я при всем желании не мог запретить упрямому призраку кричать.

— А что с моим запястьем? — Я подняла перебинтованную руку в обвиняющем жесте. — Это тоже относится к минимальному физическому вреду?

— Видишь ли… — На этом месте Седрик сделал паузу и горестно пожевал губами, думая, как правильнее сформулировать следующую фразу. Затем осторожно начал, делая паузу после каждого слова и внимательно следя за моей реакцией: — Мне необходимо было запереть Мизерда в твоем теле, чтобы он не сбежал. Символы подчинения гарантировали, что он явится на мой призыв, но со временем любое заклинание подобного рода слабеет. Поэтому я воспользовался иным способом, чтобы обезопасить себя от побега Мизерда в самый разгар допроса.

— И что же это был за способ? — вкрадчиво поинтересовалась я, уже примерно догадываясь, каким будет ответ.

— Я вырезал символ на твоем запястье, — покаянно признался Седрик. — Это превратило твое тело в настоящую ловушку для призрака. Но, Трикс, я клянусь, ты ничего не чувствовала в тот момент, поскольку была без сознания! И я гарантирую, что не останется и крохотного шрамика от этой метки! Все заживет очень и очень быстро. Уже к вечеру ты сможешь снять повязку.

Я со свистом втянула в себя воздух. Устало сгорбилась и принялась растирать виски, в которых горячими молоточками застучали первые признаки мигрени. И что мне делать? Теперь я вполне понимала реакцию Доры и Кайла на проведенный ритуал. Права Дейла, еще повезло, что сердце моей верной служанки выдержало это страшное зрелище, все-таки лет ей немало. Представляю, как сильно она перепугалась, когда на мои отчаянные крики ворвалась в кабинет и обнаружила меня привязанной к стулу. А если учесть, что рядом стоял Седрик с окровавленным ножом… О, действительно, приятелю повезло, что Дора сразу же в полицию не отправилась. И изысканная зелень лица Кайла вполне объяснима. Он ведь из знатного древнего рода, его отец дружен с моим. А тут бедного мальчика заставили наблюдать, как коллега измывается над беззащитной девушкой.

Но с другой стороны, что удивительно, я не ощущала особой злости по отношению к Седрику. Да и на что мне было обижаться? Я сама дала ему разрешение на ритуал. Более того, он полностью исполнил свое обещание, и мне не было больно. Точнее, возможно, и было, но я этого не помню. И что мне теперь, закатить истерику? Нет, мне, конечно, не очень приятно осознавать, что Седрик так бесцеремонно обошелся с моим телом. Но на войне, как говорится, все средства хороши. Главное, чтобы это не вошло у него в привычку. Впрочем, вряд ли я когда-нибудь еще дам ему разрешение на проведение столь опасного обряда с моим участием в качестве подопытного кролика.