Джек сидел в маленькой холодной камере в Вестминстере, ожидая решения палаты лордов. За окном дул ледяной ветер, из черных туч шел дождь со снегом. Но Джек, казалось не чувствовал холода и даже не замечал, что воротник его dv-башки расстегнут.

Он думал о том, как изменчива и капризна судьба. Он на себе испытал ее тяжелые удары, взлеты и падения. Сейчас он сидит в этой камере и ожидает приговора. Каков будет этот приговор, для него уже не имеет значения. Ведь главное в жизни потеряно… Этим главным была Сабрина Линдсей…

Он любит ее и понял это только сейчас. А поняв, пришел в полнейшее замешательство и даже испугался, не зная, что теперь делать. Джек видел ее в зале, но не мог даже подойти. Не говоря уж о том, чтобы прошептать на ухо девушке пару нежных слов. Сейчас же вокруг него вообще одни холодные стены…

Джек запрокинул голову и горько рассмеялся.

В этот момент дверь камеры широко распахнулась, впустив лорда Лавлейса. Быстрым шагом он подошел к Дарлингтону и застыл, услышав смех виконта. На мгновение у него мелькнула мысль, что тот сошел с ума. Но, внимательно посмотрев на узника, Рэн убедился, что Джек вполне здоров. И только тогда спросил:

— Слышали?

— Что?

— Вы свободны!

Джек откинулся на спинку стула и посмотрел на своего защитника.

— Вы в этом сомневались? Рэндольф удивленно выгнул брови:

— Сомневался ли я? Да по десять раз на день! А сегодня вообще целый день не знал покоя!

Рэн отступил к двери и смахнул остатки снега с сапог.

— Вы могли бы по крайней мере сказать мне о существовании этого Жака Тристе!

— И тем самым упустить возможность удивить? Нет, не мог!

— Удивить? Кого же?

— Тех знатных пэров, которые заседали в суде.

— Ах вот что! А известно ли вам, что половина из них требовала сегодня же вас повесить за дерзость? Правда, другая половина палаты лордов высказалась за то, чтобы объявить вас чуть ли не национальным героем.

— В человеческой природе очень быстро поддаваться настроениям.

— Да, но даже доброжелатели, голосуя за оправдательный приговор, поставили вам условия.

— Какие же?

— Вы, верно, не ждали от них благодарности за то, что лишь подразнили призраком известного преступника, который, как выяснилось при попытке его арестовать, уже прощен королем?

— Это было необходимо, — улыбнулся Джек, — чтобы уговорить того джентльмена сыграть роль Черного Джека.

— Черт побери, как вам удалось склонить короля на этот акт милосердия?

— Боюсь, что здесь не обошлось без меня, — раздался женский голос.

Оба обернулись и увидели стоящую в дверях Лотту.

— Вы здесь? — удивился Рэн. — Откуда?

— Шла за вами.

— Тогда не томите и рассказывайте!

— Все было очень просто. Я получила аудиенцию у королевы и уговорила ее величество воздействовать на короля. Естественно, я имела в виду Джека Дарлингтона, которому грозила виселица в случае сурового приговора палаты лордов. Получилось, что я спасла сразу две жизни!

По лицу Рэндольфа пробежало облачко.

— Когда вы успели все это сделать?

— Неделю назад. Джек написал мне записку, в которой попросил прийти. Я пришла и получила от него письмо к королю, которое он просил передать через королеву. Сама я этого письма не читала, но догадывалась, о чем идет речь. Мне удалось добиться встречи с королевой. Я отдала ей письмо, попросила передать его величеству и уговорить короля быть милостивым. Она согласилась. Вот и все! Рэн и Дарлингтон переглянулись.

— Теперь мы уже знаем содержание письма, — сказал Рэндольф. — В нем была просьба простить некоему французу Юстису де Тристе былые преступления.

— Так вы знали этого француза? — спросила Лотта у Дарлингтона.

— Очень отдаленно. Несколько лет назад я познакомился с ним в Европе. Там-то месье де Тристе и поведал мне свою историю. Она довольно романтична.

— Да?! Ну, рассказывайте же! — Лотта от нетерпения дернула Джека за рукав.

— Что касается любых романтичных историй, то моя жена всегда их обожала, — добродушно хмыкнул Рэн.

— Какой же вы зануда! Рассказывайте, Джек!

— Месье де Тристе был капитаном пиратского капера, долгое время наводившего страх на южное побережье Англии. Как-то раз его корабль под британским флагом зашел в порт Экстер. Там месье де Тристе встретил девушку, в которую безумно влюбился. Бросив морской разбой, он остался в Англии, занялся торговлей и начал долговременную осаду возлюбленной. Одновременно, чтобы иметь дополнительный доход, месье де Тристе стал пошаливать на больших дорогах. Но никогда никого не убивал.

— И как долго он ухаживал за своей возлюбленной, прежде чем она сдалась?

— Около года. После чего они поженились.

— Как вам пришла в голову мысль использовать его в роли Черного Джека? — спросил Рэндольф. — И каким образом удалось его отыскать?

— Я думал об этом человеке не одну неделю. В том, что когда-то действительно существовал некий бандит по кличке Черный Джек, сомнений у меня не было. Но с тех пор прошло много времени. Думаю, что его уже давно нет в живых. А то, что разбои на дорогах со ссылками на Черного Джека продолжались, говорило лишь о том, что другие бандиты стали пользоваться этой кличкой. Вот я и подумал о том, чтобы создать своего Черного Джека, причем без неприятностей для исполнителя этой роли. Лучшей кандидатуры, чем месье де Тристе, найти было невозможно. В первую очередь потому, что его руки не были обагрены кровью. К тому же, как мне удалось выяснить через друзей, ведя честную жизнь с любимой женой и шестью детьми, он очень тяготился прошлым и хотел получить прощение за все содеянное. Мне показалось, что добиться этого не составит большого труда.

Опять же через друзей мне удалось списаться с де Тристе и пообещать добиться для него полного прощения за согласие выступить в суде в роли Черного Джека. Он с готовностью согласился. Вот и вся история!

— Но для этого надо было связываться с друзьями. Как вам это удалось из тюремной камеры?

— Вы же понимаете, что в мире нет тюремщика, который за некоторую плату не оказал бы небольшую услугу заключенному.