Сабрина стояла в дверях дома, высота которых едва позволяла проходить, не наклоняя головы. Ей было приказано ждать, когда привезут портшез, взятый накануне внаем. Предполагалось, что этот стул на колесиках окажется достаточно прочным, чтобы выдержать миссис Таддеус Нойз — хозяйку и тюремщицу Сабрины — при перевозке туда и обратно в галерею минеральных вод, где располагался павильон под громким названием «Ванная королевы». Миссис Нойз получала там сеансы лечебного купания.

Помня характеристику, данную кузеном Робертом миссис Нойз, Сабрина ожидала встретить благочестивую и в высшей степени набожную даму, отвергающую все земное. Так оно и было. К тому же ее хозяйка оказалась еще и отшельницей, а потому со дня приезда в Бат Сабрина ни разу не побывала ни в одном светском салоне или доме.

Построенный из грубого камня дом миссис Нойз располагался в старом квартале города, вблизи средневековых Восточных ворот и местного аббатства.

Немногочисленные окна были до того маленькими, что в комнатах постоянно царил полумрак. Единственной уступкой времени стали выложенные плитами полы. Миссис Нойз с гордостью рассказывала, что, когда это ее нововведение увидел градоначальник Бо Наш, он заявил, что использует подобный опыт для мощения улиц города. Уж тогда они не будут походить на переполненные нечистотами сточные канавы!

Но это было делом будущего. И скорее всего не самого близкого. А пока Сабрина смотрела на улицу, зажимая нос платком, чтобы не задохнуться от зловония, к которому добавлялся запах гари из расположенной неподалеку мастерской. Со стороны реки несло тухлой рыбой…

К тому же здесь было чрезвычайно шумно. Несмотря на скверную погоду, по узкой грязной улице спешили ранние прохожие из числа обитателей соседних домов. Они громко разговаривали, кричали, ругались и шумно шаркали ногами. Стены дома сотрясал стук колес экипажей и повозок. Не умолкал собачий лай. В общем, этот квартал популярного курортного городка мало чем отличался от пользующихся дурной славой лондонских трущоб.

Заунывный голодный стон, раздавшийся у самых ее ног, заставил Сабрину оторваться от происходящего на улице и взглянуть вниз.

— Ну и что же все это значит?

Вопрос был адресован большому коту, тершемуся мордочкой о ее лодыжку. Симпатичное животное впервые переступило порог этого дома в тот же день, что и она. Миссис Нойз, панически боявшаяся «крадущихся тварей», приказала немедленно выгнать его. Но Сабрина позволила себе ослушаться и втайне от хозяйки приютила кота у себя в комнате.

Уже через несколько дней пребывания здесь Сабрине стало ясно, что скупость кузена Роберта во много раз уступала аналогичной черте характера миссис Нойз. Даже малюсенького кусочка объедков ей было жаль для домашних животных, живших во дворе дома. Она берегла каждую крошку, чтобы, смочив несколькими каплями молока или вишневого сока, приобщить ее к омерзительному вареву, которое называла «хлебным пудингом».

Сабрина росла и воспитывалась в провинции, а потому никогда не отличалась повышенной чувствительностью, присущей столичным дамам. Но грубость и подлость большинства здешних домочадцев удивляли даже ее. Не говоря уж о том, что патологическая жадность хозяйки порой доводила ее почти до отчаяния.

— В этом доме можно не бояться за свою фигуру, — пробормотала она себе под нос, глядя на голодного кота. И была недалека от истины. За столом миссис Нойз ей подчас было страшно проглотить лишний кусок. Между тем сама миссис Нойз ела чудовищно много, отправляя в рот каждую остававшуюся на тарелке травинку.

— Ну а теперь кыш!

Сабрина опустила кота на пол и проверила, закрыла ли дверь на задвижку. Некоторые меры предосторожности были в данном случае необходимы: кот жил в ее спальне нелегально.

— Сабрина! — неожиданно раздался раздраженный крик снизу. — Как дела с портшезом?

— Мисс Сабрина!

Это был другой голос, скрипевший, подобно несмазанной телеге. Стиснув зубы, Сабрина на цыпочках спустилась по лестнице. Учитывая наставления кузена Роберта, она решила не возражать против роли служанки этой женщины, лишенной всякого вкуса, а тем более тонкости.

— Мисс Сабрина!

На этот раз голос, уже более тонкий, донесся из комнаты в глубине дома. Где-то хлопнула дверь, послышались легкие торопливые шаги, и Сабрина с облегчением увидела худощавую девушку с копной каштановых волос, выбивавшихся из-под чепчика. Это была служанка миссис Нойз.

Сабрина сделала строгое лицо и сказала:

— Софи, пойдите к госпоже и скажите, что я жду, когда привезут портшез.

— Слушаюсь, мэм.

Служанка побежала выполнять распоряжение. Сабрина некоторое время смотрела ей вслед. На девушке было не подходившее ей по размеру черное платье, причем грязное, засаленное, испачканное сажей и наспех залатанное во многих местах. Казалось, будто оно сшито из старых лоскутков. Сабрина подумала, что среди ее старых платьев найдется вполне приличное, которое можно было бы и подарить бедной девушке.

— Са-бри-на!

Она узнала голос хозяйки и горестно вздохнула.

В первый же день после приезда Сабрины хозяйка настояла, чтобы та написала письмо кузену с описанием «ужасного поведения» разбойника, лишившего миссис Варней кошелька. Сабрина добросовестно исполнила это приказание, доведя до сведения Роберта и требование хозяйки «возместить расходы на два лишних рта в доме».

Сабрина насмешливо скривила губы. Сейчас в доме миссис Нойз остался только один «лишний рот». Ибо нападение разбойника на их карету имело, несомненно, ценные последствия: хозяйка немедленно отослала миссис Варней назад в Лондон, заявив при этом:

— Я не могу оставлять в своем доме человека, который не в состоянии сберечь даже свое собственное имущество! Это же надо, заплатить такие деньги за совершенное над ней же черное дело!

Сабрина очень жалела, что хозяйка не разрешила ей переписываться ни с кем, кроме кузена Роберта.

Сабрина заподозрила, что хозяйка в данном случае лишь выполняла указание Роберта обрубить все контакты кузины с внешним миром.