Как всегда самоуверенный, намеревающийся решить все проблемы этого мира одним движением пальца Кайл. Если бы только сэр Макс был уверен… что ему не кажется. И за вниманием Кайла к Ник стоит нечто большее, чем то, что связывает пилота и штурмана. Он знает Кайла не первый год, видел неоднократно, как тот обращался со своими многочисленными девушками. И теперь он думает… ему кажется… А если все-таки только кажется? И как плохо будет, если он ошибается, плохо, прежде всего, для Николь! Если он ошибается в своих предположениях, этим он ударит, больно ударит по Ник, а ведь девочка хочет сохранить свою гордость.

Нет, он не будет рисковать. Но и молчать не будет.

— Лавинь сказал, что во всем виноват ты! Он точит мачете и намеревается спустить с тебя шкуру.

Кайл даже кофе поперхнулся от удивления. Прокашлялся, проморгался.

— Он с ума сошел?! Я-то тут при чем?

— Понятия не имею, — пожимает плечами сэр Макс. — Но он утверждает, что Ник из команды ушла из-за тебя.

— Это она так говорит? — осторожно, едва ли не затаив дыхание, спрашивает Кайл.

— Это говорит Лавинь.

— А она?

— А она молчит.

— Что дядя, что племянница — мастера маскировки и неочевидных выводов, — ворчит Кайл. — Я уже вообще ни черта не понимаю, Макс.

— Есть только одна непреложная истина, Кайл, — Мак-Коски серьезен и неулыбчив. — Причина ухода Ник из команды — в тебе, тут я согласен с Этьеном. И не спрашивай меня, какова именно эта причина, — упреждает он готовый сорваться с губ Кайла вопрос. — Единственный человек, который в состоянии это выяснить — ты. Хочешь ездить с Ник — выясни, какого черта она не хочет ездить с тобой!

Пусть они разбираются сами. Максу совсем не нравится роль старого сводника. Неприлично его статусу, а самое главное — опасно и неблагодарно.

Кайл совершенно бесцельно бродил по квартире. Компанию ему составлял бокал с виски. Со времени возвращения из Шотландии прошло уже два дня. Два дня, полных невероятного сумбура в голове и попыток понять, что произошло. Что происходит. С Ник. И с ним.

Наливает себе еще «Макаллан Файн Оак», презентованного Максом. Это моветон — надираться тридцатилетним виски, но ему все равно. Почти полбутылки минус. А на весах уже плюс два килограмма — следствие двухнедельного праздничного загула. Если так пойдет и дальше, то Джул с него действительно шкуру спустит. Но ему сейчас это абсолютно неважно. На фоне того, что он может лишиться своего штурмана. Считай, уже лишился.

Нет! Все внутри взбунтовалось, воспротивилось этой мысли. Не может быть, чтобы все закончилось именно так. Непонятно, невнятно, без объяснений! Нет, он вытрясет из Ник ответы на все свои вопросы. Почему? Какого черта? Что он сделал не так?!

Он остановился у панорамного окна и мрачно уставился на кипящий внизу порт. Подсознание услужливо подсовывало ему ответы на его вопросы. И эти ответы ему не нравились.

Она боится. После той аварии боится с ним ездить. И поэтому ушла. Это было бы больно, очень больно, но, в конце концов, справедливо. Кайл перестал себя обманывать и честно признал — такое возможно. Покрутив эту версию и поразмышляв, так же честно ответил себе — это маловероятно. Если бы она боялась сама — не смогла бы так виртуозно заставить его преодолеть собственный страх. Значит, дело не в страхе.

Она не простила. Так и не простила. Дотянула до конца сезона, но простить окончательно так и не смогла, и поэтому покинула команду. И его. Возможно? Еще как возможно. И адски больно и обидно, но винить, кроме себя, некого. Еще один стакан виски для храбрости, и он решается всесторонне обдумать и эту версию. И с облегчением понимает — это тоже мало похоже на правду. Не стала бы Николь наравне с ним сражаться за победу, временами вытягивая патовые ситуации только на своих хрупких плечах, если бы все еще злилась на него. Он каким-то непонятным образом чувствовал — нет в ней злости к нему. На его счастье, она действительнопростила его.

Что тогда? Что, черт побери, мешает ей и дальше выступать с ним? Что в нем не так?

Или… Все-таки не в нем? Что-то позвало ЕЕ обратно, в Аргентину? Или кто-то?

Залпом допивает очередной бокал. В бутылке плещется уже на дне. Внутри жжет. Самая последняя версия. И, похоже, самая правдивая. Ее там ждет кто-то. Кто-то, кто не может жить с ней в долгой разлуке. Кто заставил ее бросить любимое дело и вернуться в Аргентину. Ради кого она бросила команду. И это не Лавинь, нет. Другой мужчина. Любимый мужчина.

Пустой бокал из-под виски летит в стену. Кайл выдыхает шумно, отворачивается к окну. Прихлебывает остатки виски уже из бутылки. Взгляд сам собой среди калейдоскопа судов находит элегантный силуэт красавицы «Stella Marina», его парусной яхты, оснащенной, впрочем, еще и мощным мотором.

Нет, он так просто не сдастся. Не уступит. И в сторону не отойдет. И вообще — с чего это он должен строить предположения? Он получит ответы на свои вопросы — хочет Ник этого или нет. Он имеет право знать — какого черта происходит. Ник упряма? Он еще упрямее. И, кажется, он знает, что нужно сделать, чтобы заставить Ник ответить на его вопросы. Для этого нужно просто время, терпение и соответствующая обстановка. Он добьется своего. Он знает — как.

— Привет, штурман.

У нее пальцы дрожали, когда она брала телефон. Она ждала и боялась этого звонка. В первое время после отъезда из Уэльса вздрагивала каждый раз, когда телефон оживал звуками. Ждала его звонка, его упреков, после того, как сэр Макс ему скажет о ее уходе из команды. Но недели шли одна за другой. Он не звонил. Сэр Макс ему не сказал? Быть такого не может! Значит, ему все равно — с ним она или нет. Не Ник, так другой штурман, видимо, Кайлу нет разницы. И к тому же, он слишком гордый, чтобы уговаривать ее. Это было неожиданно, горько и обидно. И плевать, что совершенно непоследовательно с ее стороны! И что она сама ушла, и чем меньше проблем с ее уходом, тем лучше. Все равно — как же обидно, что ему все равно!

А теперь… спустя почти месяц… он позвонил.

— Привет… Кайл.

— Я тебя жду в пятницу.

Сказано так небрежно, словно они последний раз разговаривали накануне, вчера. И вообще, о чем он говорит?

— Извини, я не поняла тебя.

— Неужели забыла? — он вполне натурально демонстрирует в голосе изумление. Даже легкую обиду. — У меня день рождения в пятницу!

Врет, как пить дать, врет! Ноутбук под рукой, она быстро набирает в поисковике одной рукой привычное «Кайл Падрон». Действительно… не врет.

— Ну что, проверила?

— С чего ты взял? — Ник пытается замаскировать смущение.

— Во-первых, я тебя знаю. Ты была б не ты, если б не проверила, — голос у Кайла ехидный. — А во-вторых, даже мне по телефону слышно, как ты лупишь по клавишам.

Ник неопределенно хмыкает. Он ее поймал, что тут скажешь.

— Так что, приедешь? — продолжает тем временем Кайл.

— Где это будет?

— В Монако. На моей яхте.

— А я-то в Аргентине!

— За тобой самолет прислать? — и снова небрежно, и ни слова о том, что она ушла из команды. Не знает, или ему все равно? Черт, пропади ты пропадом, Кайл Падрон!

— А без меня никак?

— Никак. Без тебя праздник не праздник! — Кайл преувеличенно бодр. — Давай, Ник, приезжай! Будет немного народу, все свои, наши ребята из «Мак-Коски».

Для нее — уже не свои ребята, но Кайл упорно игнорирует этот факт. И как же она уже соскучилась по ребятам. И смертельно соскучилась по нему. Ладно, она позволит себе, она сможет, она выдержит. Один раз. Последний раз.

— Хорошо, я буду.

— Отлично! Сообщи, когда прилетишь. Я встречу.

Он кладет трубку и вытирает пот со лба. Уф, у него получилось. Он уговорил Ник приехать. Дальнейшее будет проще.

— Сал, привет.

— При звуке твоего голоса у меня до сих пор болит голова!

Кайл довольно хохочет.

— Вини собственную невоздержанность, а не меня!