— Кайл!!! Что происходит?! При чем тут контракт?! Мы столько лет вместе работаем! Да что там работаем… — Макс ослабляет узел галстука, расстегивает пару пуговиц. — Охххх… Ты меня угробишь, мерзавец!

На лице Кайла мелькает виноватое выражение.

— Послушай, Макс, я уверен…

— Нет, это ТЫ меня послушай!!! — Мак-Коски с шумом выдыхает, пытается успокоиться. Получается, не сразу, но получается. — Кайл, послушай. Мы столько лет вместе. Ты мне… почти как сын. Ты можешь мне сказать, что происходит?! И чего ради тебе взбрела в голову идея бросить гонки?!

Кайл молчит какое-то время, а потом отвечает, тихо, но видно, что это дается ему непросто.

— Макс, вот ты говоришь — я тебе как сын. А у меня есть СЫН!

— Кайл, я не понимаю…

— Я не могу собой рисковать! Ради Джо! И ради Ник! Если со мной что-то случится… Черт, я не хочу оставлять сына одного. Я отвечаю за него. Я — отец! Ты понимаешь?!

За все годы их сотрудничества Кайлу не так уж часто удавалось удивить своего шефа. А вот сейчас — уже второй раз всего за десять минут. Мак-Коски долго собирается с ответными словами.

— Кайл… Я понимаю твое беспокойство. Но НЕ понимаю, с чего ты взял, что с тобой что-то может случиться?

— Потому что это автогонки, а не Диснейленд! Я уже разбивался несколько раз!

— Ну, все обошлось же…

— А вдруг в следующий раз не обойдется?! Я не могу рисковать, понимаешь?! Я принадлежу не только себе!

— Да понимаю я все! — Мак-Коски до сих пор пытается справиться с удивлением. И это Падрон, который в принципе не знал таких слов как «страх», «опасение», «осторожность»?! — Но послушай… Ты же супергонщик. Ты выступаешь в ралли уже почти десять лет, и ни разу твоя жизнь не подвергалась серьезной опасности! С тобой ничего не случится, потому что ты не позволишь этого! Ты же, с твоим талантом, стопроцентно контролируешь ситуацию! Ты Бог на трассе, Падрон, а потому — бессмертен!

— Не богохульствуй, Макс, — морщится Кайл, — всегда есть вероятность…

— Всегда есть вероятность утонуть в собственной ванной! — не сдержавшись, рявкнул сэр Макс. — Ты двукратный раллийный чемпион, твою мать, Падрон! И станешь и трех, и четырехкратным! Если прекратишь валять дурака!

Кайл вздыхает.

— Я принял решение и не изменю его.

— Как ты мне напоминаешь свою жену в аналогичной ситуации, — стонет Мак-Коски. А потом, неожиданно встрепенувшись: — Ник знает?

— Пока нет, — морщится Кайл.

— Отлично! — приободряется сэр Макс. — Значит, есть шанс.

— С чего ты взял, что Ники будет против моего решения и поддержит тебя?

— С того! — огрызается Мак-Коски и хватает телефон. — Все, иди с глаз моих долой! Я хочу поговорить с тем человеком в вашей семье, у которого есть мозги!

— Дело твое, — пожимает плечами Кайл. — Но, по-моему, ты тратишь попусту время.

— Мне кажется, — он не просто недоволен. Он взбешен. А потому старается говорить негромко и размеренно. Потому что если сорвется на крик — будет форменный скандал и потом стыдно, — что мы могли бы решить этот вопрос между собой!

— Вопрос касается команды, — эта предательница отвечает так же спокойно. Сидит рядом с Максом, а не с ним! Напротив, через стол от него. — И поэтому мы будем обсуждать его здесь.

— Это мое решение! И я не собираюсь менять его!

Макс раздраженно выдыхает. А Ники, все так же спокойно:

— Хорошо. Ты завершаешь свою карьеру как гонщик. Что дальше? Как ты будешь зарабатывать на жизнь? Как ты собираешься содержать семью?

Кайл даже моргнул от неожиданности, от такого поворота разговора.

— Ну… придумаю что-нибудь.

— Что именно? — Ники неумолима.

— Что-что!? — он разражается всерьез. — С моим опытом… найду себе какую-нибудь работу, можешь не сомневаться!

— Не сомневаюсь, — кивает Ник серьезно. — Значит, собираешь стать автоспортивным чиновником?

— Хотя бы так! — огрызается.

— Думаешь, справишься?

— Значит, ты справляешься… Макс справляется… дядя твой справляется… А я не смогу?!

— Кайл, послушай, это все не так-то просто… — вмешивается Мак-Коски.

— Не в этом дело, — перебивает шефа Ники. — Как и к любому делу… тут нужна склонность. Или талант, если угодно. Нужно уметь обращаться с цифрами, бумагами, иметь аналитический склад ума! Это нудно, кропотливо, не всегда интересно.

— Я прекрасно понимаю…

— Ты пилот, Кайл! Пилот от Бога! И нечего тебе заниматься всякой чушью, которую могут делать другие.

— Я принял такое решение, — мрачно процедил он, — ради вас, между прочим. Ради тебя и Джо.

— Красивый жест, — согласно кивает Ники. — Но я к ним равнодушна, как ты помнишь…

— Ну, знаешь!.. — он все-таки вскакивает с места. У Макса возникает серьезное опасение, что напрасно он привлек к этому вопросу Ники. Но Николь олимпийски спокойна. Или делает вид.

— Не дури, Кайл. Я ценю твое беспокойство. Но я совершенно уверена: до тех пор, пока ты помнишь, что тебе есть ради кого возвращаться с трассы — с тобой ничего не случится. Не с тобой. Ты же профессионал, которому есть к кому возвращаться. Ради кого возвращаться.

Кайл вздыхает, трет лицо ладонями. И потом, обреченно и, тем не менее, все так же упрямо:

— Нет. Не могу. Я ухожу.

— Отлично! — Ники резко поворачивается. — Сэр Макс, место второго штурмана еще вакантно?

— Да, — растерянно отвечает шеф «Мак-Коски».

— Тогда я бы хотела его занять, если вы не против.

— Как бы не так! — Кайл орет, а Макс понимает — нарастает чисто итальянский скандал. — Кто тебе разрешит?!

— Кто мне запретит, хотела бы я знать?! Это мое решение! — она обжигает его взглядом, которого он давно не видел. Наверное, с того бала в Монако. Сто миллионов лет назад. — Учти, Кайл! В нашей семье кто-то обязательно будет выступать в ралли. Если не ты, то я!

Между ними только что воздух не искрит, а у Макса идиотское, но непреодолимое желание залезть под стол.

— Ах, так!? Так, значит?! Ну, раз ты так… — он с трудом подбирает слова. — Готовь контракт, Макс! МОЙ контракт!

И с этими словами он вылетает из кабинета, оставив Макса и Ник наслаждаться грохотом захлопнувшейся двери.

— Ох, Ники, что ж мы наделали… — спустя несколько секунд произносит растерянно сэр Макс.

— Нда… что-то он разошелся, — задумчиво отвечает Николь. — Пойду-ка я исправлять то, что натворила. А вы, сэр Макс, готовьте контракт. Его.

Она нагнала его на полдороге к боксам. Положила руку на плечо, он, разумеется, тут же ее сбросил. Снова руки туда же, теперь уже обе. Он снова резко повел плечами в попытке скинуть их. Ник не сдалась, обхватив его крепче за плечи, прижавшись к спине, губами в основание шеи, туда, где заканчивалась футболка.

Ну, хоть остановился. Но стоит, как каменный, только дышит тяжело. И кулаки сжимаются. Тихонько гладит твердое плечо.

— Кайл… — шепотом, в шею. — Ну, Кайл…

— Я это сделал ради тебя! И ради Джо! — он и говорит-то с трудом. — А ты… ты… — снова дернул плечами, но она не отпустила.

— Я все понимаю…

— Ни хрена ты не поминаешь! — он срывается в крик, выворачивается из ее рук, и она видит его глаза — потемневшие, разочарованные, гневные. Но она все равно держит его за плечи. Не отпустит! — Мне иногда кажется… — он говорит это тише, но горько, — что для тебя интересы команды важнее… чем я. Или чем наш сын.

— Не дури! — притягивает его к себе, близко, глаза в глаза. — Я это сделала ради тебя!

— Да? — усмехается желчно, неверяще. — Где логика? Ждешь, когда я убьюсь нахрен?!

— Кайл!!! Не провоцируй меня! Иначе я тебе все-таки влеплю пощечину!

— Давай, валяй! Покажи, как ты на самом деле любишь меня!

Идиот! За шею притягивает его близко, несмотря на его нехилое сопротивление. Но влюбленную женщину трудно остановить! И яростным шепотом в ухо:

— Ты НЕ сможешь без этого! Не ври себе! Ты зачахнешь. Через полгода или через год! А, может, и раньше. Хочешь превратиться в унылого типа с потухшими глазами?! Я не хочу такого мужа!