Именно поэтому разговор с Аланом заканчивается быстро. Обсуждаем детали, хотя я ещё не готов взяться. Слишком сильной отдачей может накрыть, если кто-то узнает.

Играть с акциями и банкротить компанию — очень рисковое дело. Получилось только раз и спонтанно, без должной подготовки. Только тогда мне не было, что терять.

Теперь на кону всё.

— Алан, я не дал согласия. Нужно всё обдумать, решить. Посмотрим, как пойдёт. Уверен, что война с отцом того стоит?

— Если мне понадобится взорвать его фирму — я так и сделаю.

— Не шути так.

— Я не шучу. Он мою мать в гроб свёл из-за своего бизнеса. Единственное, что волновало. Поэтому — я отберу фирму у него. Просто способы разные.

Алана я в кой-то мере понимаю. Сам ни цента не оставлю своим родственникам. Как шакалы крутятся вокруг, надеются урвать кусок потолще. Только я умру, а им ничего не оставлю.

Потому что, когда остался один — хер кто мне помог. Зато как начали деньги появляться, то все вспомнили, что семья это важно. У меня есть своя семья, обойдутся.

Обещаю подумать, вызывая водителя. Вместо городской квартиры еду к Лане. Чтобы ещё раз всё прояснить и обсудить. Она меня зацепила, а это просто так не проходит.

— У цветочного тормозни, купи какой-то букет из дорогих.

— Какие цветы?

— Любые. Розы там, без излишеств.

Потому что букетом может и по лицу прилететь. Лана с виду тихая, но когда выталкивала из квартиры — силы были. Да и кто знает, может её соседка более боевая.

Поэтому запасаюсь терпение, когда подъезжаем к нужному дому. Как студент, мля. С букетом роз и извинениями. Правда, извинений от меня Лана не получит, но что-то решим.

Застываю у подъезда, слыша возню и стоны. Хороший район, ничего не скажешь. Кто-то трахается прямо так, не скрываясь. Никогда неловкостью не страдал, но лицезреть двух подростков нет желания. Или алкашей.

Достаю сигарету, прикуривая.

Ладно, подождём.

Мерзко и противно, страх, что это никогда не закончится. Мне сложно дышать, грудь сдавливает от веса мужчины. А стоит глотнуть кислорода, как меня выворачивает наизнанку.

Сильный запах пота и алкоголя, сигареты, ещё что-то. Не хочу даже разбирать. Горло сдавливает спазмами, почти теряю сознание. Пытаюсь царапаться, кричать, оттолкнуть.

Но всё напоминает пытку, игру мухи против слона. Меня легко скрутить, сильнее вдавить в стену. Остаётся лишь барахтаться и звать на помощь.

— Заткнись, сука.

Губу обжигает, слизываю капли крови, а затем ору во всё горло, получая ещё один толчок. И мужская ладонь запечатывает мне рот, не давая издать ни звука.

Кусаюсь, бью локтями, пока не оказываюсь лицом к лицу с нападавшим.

— Стой-стой, секунду, — прошу, пока придумываю что-то. Как же так? Разве могут просто зажать и… — У меня машина во дворе, давай там? Не хочу в подъезде.

— Чо?

— В подъезде грязно, давай в машине? А потом разойдемся.

Какая машина, какой подъезд? Во дворе ведь тоже пусто, большинство вернулись с работы. А дети в такое время не гуляет, темно же. И спасения никакого нет.

Но не могу поверить, что меня сейчас…

Здесь…

— Я не против, просто испугалась. Не хочу боли. Договорились?

Не жду ответа, просто бегу на улицу. секундная заминка, которая дает мне шанс. меня колотит, ноги превращаются в глину. Задыхаюсь от мысли, что меня догонят. Никто не поможет.

Тяжелая металлическая дверь не поддается с первого раза, я чувствую приближение насильника. Но толкаю сильнее, вырываясь на свежий воздух. Не знаю, куда бежать. Просто кричать?

Едва не падаю на крыльце, врезаясь в кого-то. Мужчина, хорошо же. Спасение. А если подельник? Если…

— Лана, — меня грубо поднимают, в лицо бьёт свет фонаря. — Блядь.

— Тигран Ру… Я…

Меня прорывает на рыдания. Просто падаю на мужскую грудь, выплескивая свой страх и панику. Обхватываю Тиграна за шею, не веря, что он сейчас здесь.

Рядом.

И меня никто не тронет, пока он тут. Не отпускаю, сильнее сжимаю руки, хватаясь за шею. Видно, что его вводит в ступор моё поведение, пытается отстраниться.

Но я не могу, ещё чуточку. Вот прямо сейчас отпущу, просто успокоюсь. Только плачу ещё сильнее, пока рубашка не станет насквозь мокрой. Остановиться кажется нереальной задачей.

— Лана, объясни что случилось, — Тигран мягко отодвигает меня, заглядывая в глаза. — Что с твоей губой?

— Я… Там тот мужчина и…

Слова не прорываются сквозь плачь, пытаюсь стереть слёзы. У меня ощущение, что сейчас насильник вернётся и Тигран отдаст меня. Не станет ввязываться в потасовку.

— Не надо, — цепляюсь за его предплечья, нахожу в себе силы. — Просто… Не уходите.

— Так, Лану в машину под замок, — меня вдруг передают другому мужчине. Виталий, кажется. Водитель Тиграна. — А мы посмотрим, кто там обижает мышек, да?

Никто не реагирует на мои слова, подводя к машине. И стоит оказаться на заднем сидении, как дверь тут же захлопывается. Срабатывает сигнализация, я остаюсь в одиночестве.

Заламываю пальцы, пытаюсь разглядеть что-то в темноте. Меня все ещё потряхивает. Жму на кнопку, но окно не открывается. мне жутко душно, губа продолжает гореть.

Не придумываю ничего лучше, чем забраться на сиденье с ногами, продолжая всхлипывать. Что там происходит? А если Тиран пошел по соседям и они всё узнают?

Тогда же будут говорить обо мне, сплетничать.

Я должна была оттолкнуть, а вместо этого пыталась отвлечь. По факту, сама и сказала, что не против. Никто же мне не поверят, точно. Малолетка, которая сбежала от отца…

Дергаю ручки двери, запуская прохладный воздух. Он кусает щеки, немного трезвит. Кожу лица стягивает из-за слез, но убеждаю себя, что буду в порядке. Просто переживу.

— В машину, Лана, — Тигран рявкает так, что начинаю трястись ещё больше. — На переднее сидение. Давай.

— Я домой…

— В машину, я сказал!

Слушаюсь, потому что такой Тигран — пугает не меньше насильника из подъезда? А что, если он никого не нашел и решил, что я просто вру? Или тот мужчина сказал, что сама хотела.

А Мирзоев поверил и сейчас расскажет, что нельзя наговаривать.

Меня колотит в лихорадке, холодный пот стекает по стене, пока я пристегиваюсь. Не уверена, что мы куда-то поедем, но так ощущаю себя в порядке. Занимаю чем-то дрожащие пальцы, пытаясь не всхлипывать.

— Дома есть кто-то? Лана?

— Нет, сестра… Она на работе, занята. Я просто тихонько уйду к себе, я в порядке. Я… Можно я пойду? Вы нашли его? Того, кто меня пытал… Кто напал на меня.

— Нашли, Витали сейчас его выведет и дождётся ментов.

— Зач-зачем? Не надо. Я просто хочу, чтобы всё закончилось. Если узнают, то…

— Вот что вы за девки народ такой? — Тигран разворачивается ко мне, сжимает ладонь. — Если такое произошло, то надо доводить дело до суда. А если он завтра ещё на кого-то нападёт? Ммм? Или других не жалко.

— Ну… Нет, но… Все узнают и…

— И что они тебе сделают, Лана. Ты — жертва, — его ладонь мягко касается щеки. Греет и успокаивает. — Это точно не твоя вина.

— Ночью, в короткой юбке.

— Да хоть, блядь, голая! Он получит свой срок, не переживай. И твоё имя нигде не будет фигурировать. У меня знакомые есть, тихо оформят. Слышишь, Лан? Он мразь и будет наказан. Сам бы прикопал, но возни слишком много. Поедем ко мне.

— Зачем? Нет, я не хочу, не надо! Выпустите меня, пожалуйста.

— У тебя истерика, Лан, я тебя одну не оставлю. В твоей квартире места мало. Да и, не обижайся, у меня лучше. Я даю тебе своё слово, что не буду приставать. Тебе нужно просто отдохнуть, хорошо? У меня есть вино, закажем ужин. Отдохнешь. А завтра вместе на работу, согласна?

— Я…

— Отлично, тогда едем ко мне.

Ерзаю на сидении, мну край плато пальцами. Мне неуютно от происходящего. Я среди ночи еду с взрослым мужчиной к нему. Мы знакомы два с половиной дня. А ещё я с ним впервые получила оргазм, от его пальцев. Наверное, это был оргазм, я не уверена.