Я подняла глаза к окну.

— Чего тебе? — спросила я ребенка, округленными глазами смотревшего на меня, сквозь запотевшее от его дыхания стекло.

— Разговор есть, — деловито заявил он.

— Вот как? — улыбнулась я его детской настойчивости.

— Выходи, — ребенок кивнул, но по все видимости слишком резво, потому что его голова, резко шмыгнула вниз, послышался грохот.

— Ты там цел? — крикнула я, вскакивая с кровати. Пошарив глазами по комнате, я, к своему изумлению, не нашла своих вещей.

— Цел, — проворчал ребенок.

Обмотавшись простыней, встала с кровати и направилась к двери с большим медным кольцом вместо ручки. Взявшись за него, я потянула, и дверь легко распахнулась, а на пороге появилась маленькая фигурка мальчика, на вид не больше десяти лет, который с нескрываемым интересом осматривал меня с ног до головы.

— Ты взаправдашный человек? — с сомнением спросил он.

— Да, — удивленно ответила я, осторожно минуя порог.

— Живой?

— Да.

— Живым тут не место, — высоко задрав нос, заявил парнишка.

— Где «тут»?

— В Городе Мертвых. Сюда приходят те, кто умер.

— Постой, малыш, где, ты говоришь, я?

— В Городе Мертвых, — повторил мальчик, и его взгляд выражал сомнение в моих умственных способностях. Неужели, Демьян выбрал себе место для уединения в…

— И я, вообще-то, не малыш, — и, вероятно, чтобы придать веса своим словам, красноречиво вздернул бровь. — Но отец не разрешает таскать сюда земных женщин для плотских утех. Как тебя зовут?

— Лина, — ответила я удивленно.

— А я князь Мстислав, — гордо выпятив грудь, представился мальчик. — Ты не должна тут находиться, если отец узнает…

Он едва доходил мне до груди, но умудрился посмотреть на меня сверху вниз.

Я не успела открыть рот и ответить, как появилась женщина. Мы обменялись приветствиями, я даже умудрилась простодушно улыбнуться, глядя, как та поворачивается и грациозно направляется к мальчику. Ее тяжелый, пошитый из черного сатина косоклинный сарафан, делал ее величественной, а широкий декорированный жемчугом пояс обтягивал тонкую талию. Подол, унизанный драгоценными камнями, шуршал по земле. Она ласково потрепала мальчишку за щеку, чем была вознаграждена недовольным фырканьем.

— Не стоит так пугать смертную девушку, Славушка.

— Бабушка! — заворчал мальчик, — не называй меня так! Я — Мстислав! Я, пожалуй, пойду, не то ты испортишь мою репутацию.

Бабушка? Нет, все-таки для чудес должен устанавливаться лимит. Если она — бабушка, тогда я — Костя Дзю.

— Беги, мой взрослый Мстислав, — женщина улыбнулась и отослала его.

Едва мальчик скрылся из виду, незнакомка повернулась ко мне, и я смогла вблизи рассмотреть ее лицо. Даже образ соблазнительной роскошной русалки мерк рядом со святой красотой этой женщины. Ее безупречная кожа сияла белизной, а глаза цвета морской волны казались такими… проницательными что ли. И это здорово напомнило мне взгляд Демьяна, с единственной разницей — у Демьяна глаза почти черные. На вид ей было лет двадцать пять, однако, взгляд выказывал многовековую мудрость. Сначала я удивилась странному сочетанию, но быстро нашла ответ — я в Нави, а здесь все не как у людей. Ее голову венчала золотая кичка, с прикрепленным на лбу «хвостиком» из белых перьев.

— Дети такие непосредственные, — беспечно рассмеялась она.

— Забавный мальчик, — согласилась я с гостьей, отмечая потрясающий оттенок волос, выбивающихся из-под убора, — не седой, а именно снежный.

Теперь она с любопытством осматривала меня. Не спеша, вкрадчиво, создалось впечатление, что она смотрела и на меня, и одновременно сквозь. Когда осмотр был завершен, она удовлетворенно улыбнулась и произнесла:

— Ты будешь великолепна.

Смутившись, я опустила глаза, сделав вид, что увидела что-то интересное на земле. Мысли лихорадочным хороводом закружились в голове. Я была почти уверена, что снова услышала пророчество. И мне не по душе пришлась эта догадка.

— Демьян вынужден был покинуть тебя. Я пришла проводить тебя в Явь.

— А… он ничего больше не передавал?

— Он передал, что найдет тебя, как только уладит свои дела. Несмотря на то, что время в Нави течет медленно и лениво, твое отсутствие может стать ощутимым.

Я не сдержала вздох разочарования.

— Хорошо, дайте мне пять минут.

Женщина вернула меня в Явь рано утром. Оказывается, здесь я отсутствовала чуть больше двух часов.

Евдокия Николаевна уже была в чемоданном настроении, но скрыть волнение за меня она не смогла. Я извинилась за непростительную грубость и, заручившись ее прощением, пообещала в двенадцать часов помочь ей добраться до вокзала и отправилась в универ.

Путешествие в Навь меня успокоило. Заряд бодрости продолжал удивлять — я не ощущала усталости, только легкое головокружение. Продолжая смаковать в памяти сказочное путешествие, я вошла в широкие стеклянные двери универа.

Коридоры гудели, как стаи разъяренных пчел, и телефонный звонок я услышала не сразу.

— Алло?

— Привет, Лин, — раздался голос Стаса, и реальность обрушилась на меня, как ушат ледяной воды. — Прости. Временами я веду себя, как осел.

Голос мужа отрезвлял, вынуждая обрести ясность мысли. Выдох вырвался из легких судорожным хрипом. Толчок сердца, разнесший кровь по венам, и я забыла, что дыхание является неотъемлемой частью жизни. Стоя посреди переполненного коридора, не обращая внимания на ехидные взгляды и сдавленные смешки, я начала понимать, что ничего не изменилось и выбор, поставленный передо мной, остался прежним. Но от того, что еще пару мгновений назад я была абсолютно счастлива, вспышка вины вывернула меня наизнанку. От одной мыли, что его может сегодня не стать, меня пробила дрожь.

— Прости меня, Стас…

— За что? — спросил он неуверенно.

— Нам нужно поговорить. Ты где?

— На работе. Ты в порядке?

— Да, все хорошо.

Я с трудом понимала, о чем он говорил, обдумывая как спросить его о призраке самого себя. И сделать это так, чтобы он не решил, что я тронулась умом.

— Скажи, тебе не виделось ничего необычного? То есть… я хочу сказать, может ты видел что-то, что объяснить невозможно?

На этот раз молчание длилось гораздо дольше.

— Ты в универе? Я скоро подъеду.

Уверена, если Стас и видел что-то, то счел это игрой воображения. Но я все-таки решила проявить настойчивость.

— Ты не ответил.

— Что?

— Ты видишь что-то необычное?

— Нет. Он обидел тебя? — неожиданно спросил муж, неверно истолковав мое состояние. — Только скажи, я его в порошок сотру!

— Нет, Стас. Он тут ни при чем.

— С тобой все в порядке? — после недолгого молчания еще раз уточнил он.

— Нет, черт возьми, со мной не все в порядке! Хотя бы раз в жизни, просто послушай меня. Это важно. Если увидишь что-то странное, то сразу позвонишь, хорошо?

— Ладно, — растерялся Стас.

Я поняла, что рыдаю вовсю, только когда тяжелые капли скатились с подбородка на шею.

Я ворвалась в туалет на первом этаже, к счастью, он оказался пуст. Справа располагались две кабинки, слева у стены стояли три умывальника. Включила кран с холодной водой, едва сдерживаясь, чтобы не опустить под струи голову, и ополоснула пылающее лицо.

Еще вчера я была уверена, что обвела Судьбу вокруг пальца, а сейчас реальность сомкнулась вокруг меня безнадежностью. Умом я понимала неизбежность гибели, но сердце упорно продолжало ее отвергать. Что со мной творится? Какая разница, что там происходит в этой Нави! Жизнь Стаса по-прежнему в опасности!

Я оперлась руками в края умывальника и, посмотрев в зеркало, замерла от шока, когда вместо своего отражения увидела хорошенькое личико Берегини.

— Разве можно так пугать! — выдохнула я, пытаясь унять сердцебиение.

— Прости, — заворковал мелодичный голос, и русалка улыбнулась.

— Как… — начала было я и умолкла, не найдя подходящих слов.