- Откуда?

- Случайно мимо проходила, услышала. Представляешь, - усмехаюсь, но смешок выходит каким-то нервным, - надо же было мне в такой ответственный момент впервые за вечер захотеть  в туалет !

Лицо лучшей за всю жизнь подруги не белеет, не синеет и даже не зеленеет. Она только спрашивает:

- Почему не сказала?

- А зачем? Он ведь тебя отшил , так что, какие проблемы? Помнишь, кстати, что он сказал?

- Напомни.

- Что ты красивая девочка, но не в его вкусе.

- Хорошая у тебя память, Вик, но не отличная. Он сказал: ты красивая девушка, Адити, но Викки идеальная. И добавил: «для меня». А потом ещё спросил, случалось ли мне по-настоящему влюбляться, и заявил, что это «окрыляет».

- Однажды… так давно, что теперь и не верится, молодой парень по имени Кай уверял всех вокруг, что предательство прощать нельзя. Невероятно…

Я смотрю на мокрое стекло кафе, отражение городских огней в каплях и вижу…  ничего не вижу, кроме боли и безнадёжности.

 - Он был прав, - заключаю, старясь не раздражаться тем, как методично Адити щёлкает зажигалкой. - Наивно было надеяться, что однажды предавшая подруга не предаст повторно. А теперь всё это не важно.

- Важно, и ещё как важно, потому что никто тебя не предавал. Особенно, подчёркиваю, это касается твоего мужа.

- Он сказал, что это я должна была смотреть за ней! - взрываюсь, чувствуя, что в глазах жжёт.

- А что он должен был сказать?! – восклицает Адити. -  «Да, Викки, это моя вина, что ты оставила дочь без присмотра»? Он же тоже просто человек, Вик! И он так же, как и ты, потерял ребёнка, так же, как и ты прошёл все стадии принятия. Прошёл, живёт дальше и тебя держит, только ты у нас намертво застряла где-то в жалости к самой себе!

Правда хлещет, обжигает, но я молчу и принимаю.

- Господи, Вик! Да когда же до тебя дойдёт, что мир вовсе не обязан вращаться вокруг тебя? И, тем не менее, Кай все последние годы делал именно это - крутил его вокруг оси своей несравненной Викки!

Наконец, она закуривает – даже мне становится легче, и я запахиваю ветровку плотнее – сегодня на террасе слишком холодно. Затянувшись сигаретой, единственная за всю мою жизнь подруга, продолжает свою беспрецедентно откровенную тираду:

- Обычно сильные люди находят сильных, слабые паруются со слабыми. Вы с Каем как лебедь и бенгальский тигр - несовпадение, понимаешь?

- В природе случаются исключения.

- Только не такие. Чем занимается твой муж?

- Разрабатывает компьютерные игры.

- Давно уже нет. Все последние годы он занят развитием и исследованием искусственного интеллекта. Именно твой муж, а не кто-то другой, достиг в этой отрасли наибольших достижений. Результаты его работы обсуждаются на конференциях и в научных журналах. Он давным-давно уже не просто бизнесмен, а одержимый идеей учёный, уважаемый и ценимый другими. А теперь скажи мне, как давно ты интересовалась смыслом и образом жизни мужчины, столько лет делящего с тобой кров и постель? Когда в последний раз спросила его, чем он увлечён? Над чем работает? Чем живёт?

Её пальцы нервно стряхивают пепел прямо на пол:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я советую тебе подойти к зеркалу, заглянуть в свои глаза и искренне ответить на простой вопрос: как много ты ему даёшь и как много безвозвратно забираешь?  Ты как бездонная воронка засасываешь его время, силы, отравляешь жизнь, лишая не просто радости, а даже возможности её испытывать. Он не живёт рядом с тобой, ты понимаешь это или нет? Он и дышит-то только по той причине, что нужен работе и друзьям, но только не самому близкому человеку - не собственной жене! Все устали спрашивать у него самого и друг у друга, какого чёрта он не разведётся с тобой. Ты словно многотонный булыжник тянешь его на дно к неминуемой гибели, и он знает об этом, однако всё равно добровольно не соглашается скинуть ярмо.

Я не способна выдержать ни такой натиск правды, ни потерю единственного оставшегося в моей жизни живого человека. Встаю и собираюсь выходить из кафе, не желая ничего и никого больше.

Мне приходит в голову мысль, что очень долгое, но слабо осознаваемое мною время я жила как желе, не понимая, что день сегодняшний запланирован только на сегодня, и он никогда не повторится, не даст шанса прожить себя заново - на этот раз осмысленно, ощущая ценность каждой его минуты.

Я словно подняла голову, очнулась, вначале только приоткрыла свои глаза и почти сразу же распахнула их настежь, внезапно постигнув глупость и фатальность своей основной ошибки: главная жизнь, за которую я несу ответственность - моя собственная.

- Знаешь, - говорю докуривающей сигарету бывшей подруге, - я только одного понять не могу: неужели мои взгляды в адрес чужого парня стоили всей этой грязной игры, боли, которую он мне причинил, выходя из отеля с женщиной, к которой я всю жизнь его ревновала?

Некоторое время Адити смотрит на меня в упор, затем начинает хохотать. Долго и неадекватно. Люди в кафе оборачиваются на нас, но ей, похоже, наплевать. Успокоившись, она легко и непринуждённо уничтожает во мне остатки достоинства:

- Ты так и не поняла? Мальчишка тут ни при чём! Всё дело в тебе! Чтобы разбудить тебя, твой муж купил тебе любовника, Виктория! Ты уникум! Тебе достался не просто один из самых обеспеченных мужиков, но ещё и самый щедрый! А я говорила, не разводись с ним!

Март 2019

Lisa May - Another Love (Cover)

Любовь не всегда гордо шествует или легко влетает в твою дверь. Иногда она тихо скребётся, как в моём случае, и ты подходишь к окну, видишь её:

- Кто? Любовь? Рад встрече, но прости, сегодня я занят - зайди в другой раз.

- Когда? - робко вопрошает она.

- Может, через год? Два?

И она, с грустью глядя в глаза, разворачивается и уходит, оставив в груди щемящее о себе напоминание.

Уходит, чтобы вернуться через годы и постучать в дверь тяжёлым мужским кулаком.

- Опять ты, Любовь? А зачем привела с собой этого щегла в дизайнерских ботинках?

Она безразлично пожимает плечами, пока её спутник выносит вместе с петлями мою дверь.

- Ты ненормальный, - говорю ему.

- Это не предмет для обсуждения. Просто назови цену.

- Цену счастья?

- У всего есть своя цена.

- Самое распространённое заблуждение в твоём мире.

Он трёт запястье, и мне в глаза бросается блеск его часов, соседствующий с потёртыми кожаными ремнями.

- Не хочешь думать, я сделаю это за тебя: сколько лет ты рисуешь?

- Пишу картины. Какое отношение имеет моя история к вопросу?

- Боюсь, что самое прямое. «Пишешь» ты вот уже семь лет, а толку ноль - ни славы, ни денег, ни даже экспозиции.

Режет больно, но я улыбаюсь ему в ответ.

- В тебе есть потенциал - назовём его талантом, но нет вектора движения.

Помолчав, он добавляет:

- Я знаю людей, которые умеют создавать бренд на пустом месте - Тиффани Соппер, например. Слышал о ней?

Ещё бы не слышать: на её счёту самые громкие имена, самые успешные выставки, проекты.

- Подумай, что может получиться, если умножить твои способности на её возможности.  Услуги Тиффани недёшевы, а тебе потребуется серьёзный проект, но уже через год твоё имя будет знать весь Ванкувер, а за ним и Нью-Йорк.

- Что если она влюбится в меня?

Я жду самоуверенного смеха в лицо, но у него и на это уже есть ответ:

- Значит, сделай так, чтобы не влюбилась. Просто дай ей немного радости. Сделай счастливой.

А вот теперь уже я хочу ржать, и притом, в голос: кажется, моя первоначальная версия об извращённых играх пресытившихся людей разбилась вдребезги о тривиальную импотенцию:

- Что, сам не в состоянии? – мне тяжело скрыть свою иронию и презрение, хотя чего только не случается на свете – может,  его половые функции пострадали по причине какой-нибудь коварной болезни и теперь невосстановимы?