Сульг кивнул.

– То-то! – Пастух потянулся за кружкой.

Во дворе послышались голоса – прибыли новые путники. Пастух отхлебнул чай, причмокивая.

– Еще кого-то принесло… – пробормотал он.

Сульг поставил на ступеньки тяжелую глиняную миску и приподнялся, рассматривая прибывших. Четверо мужчин в простых дорожных плащах, по крайней мере двое вооружены, как быстро определил норлок. Военная выправка, точные и четкие движения. Сульг перевел взгляд на остальных – по спине пополз холодок опасности. Это были те, кого он опасался больше всего, – маги. Еще сидя в седлах, они оглядели двор и мгновенно что-то учуяли. Норлок закусил губу. Неважно, что именно они засекли, меч Фиренца или зелье Тисса. Главное, что они оказались здесь. Скорее всего, всадники почтовой службы сообщили, что наткнулась по дороге на крестьянина, убившего вира. Последовал приказ осмотреть место происшествия, и если солдаты пошарили в кустах и обнаружили трупы еще нескольких вир, то все сомнения отпали тут же.

Деревень на этой заброшенной дороге раз-два – и обчелся, потому-то они так быстро и добрались до Ледяного пути…

Проклятье! Кто-нибудь в трактире сейчас обязательно вспомнит нового постояльца и расскажет, конечно же, что вместе с ним была девушка!

Сульг стиснул зубы, наблюдая, как один из прибывших подзывает к себе мальчишку-слугу.

– Только бы у нее хватило ума не геройствовать, – пробормотал норлок, наблюдая, как мальчишка машет рукой в сторону дороги на Дайру. – Не делай глупостей, гадалка Румита. – Он говорил так, словно девушка могла слышать его. – Не вздумай запираться. Выкладывай все, что знаешь. Тогда твоя смерть будет быстрой.

– В старости-то развлекаться только с бутылкой придется! – говорил пастух, продолжая беседу. – Потому что ни на что другое уже…

Он поставил кружку, повернулся к своему собеседнику, и брови его поползли вверх: на крыльце никого не было.

Сульг пошевелился, чтобы размять уставшую спину, и снова поглядел на солнце. Оно наполовину скрылось за деревьями, освещая косыми закатными лучами пологую гору и десяток хижин, прилепившихся у подножия.

Это была последняя деревушка на земле Доршаты: несколько жалких лачуг, осевших от старости. Дальше тянулись лишь огромные пустые каменистые равнины, на которых свистел ветер, да вдали подпирали небо горы с белыми снеговыми шапками на вершинах.

Люди в деревне кормились лишь тем, что давала скудная земля, да дважды в год, во время прибытия караванов, ездили в Терке – продать или выменять нужные товары. Вся жизнь их была подчинена этому событию, год здесь отсчитывали по приходу караванов.

Сульг догадывался, каким событием будет в захолустье появление нового человека, и не собирался попадаться кому-либо на глаза. Потому-то он терпеливо ждал, пока солнцe полностью скроется за горизонтом. А оно не торопилось. Казалось, огненный шар зацепился пылающим краем за верхушку высокого дерева на невысоком холме, да так и повис. Норлок хмуро разглядывал окрестность и дорогу, ведущую в деревню. Вокруг ни души, но осторожность требовала дождаться темноты, прежде чем пробираться на вершину холма.

Вскоре он заметил облако пыли: в деревню брело небольшое стадо коз. Козий сыр, что делали здешние крестьяне, соленый, с острым приятным вкусом, можно было сушить, поэтому караванщики охотно покупали его в дорогу. Иной раз сыровары добавляли в сыры ароматные травы и изюм, но, помнится, Тирк, весьма консервативный в своих предпочтениях, такого нововведения не одобрял.

Сульг снова осторожно пошевелился, разминая затекшие ноги.

Да, последний раз он был здесь с Тирком и Азахом спустя несколько недель после окончания войны с Кадгаром. Положение норлоков тогда казалось прочным, но предусмотрительный Тирк настоял, чтобы по всей Доршате было сделано несколько небольших тайников с оружием и деньгами – «на всякий случай», как туманно он выразился. Всего тайников было десять, ни на одной карте их не отмечали, так что знали об их существовании очень немногие. Жителям деревни и в голову не могло прийти, что один тайник находится здесь, под корнями огромного высохшего вяза, торчащего на фоне вечернего неба, как грозящий кому-то черный перст.

Кроме денег и оружия в тайниках оставляли еще по две фляги с вином: за годы оно, конечно же, превратилось в уксус, зато деньги будут нелишними. Сульг мгновение колебался, не появиться ли все же утром в деревне, чтобы купить коня, но тут же отказался от этой мысли: вряд ли тут есть верховые лошади. Кроме того, если лазутчики Ордена Невидимых нагрянут сюда, жители, конечно же, опишут путника, и опознать норлока будет нетрудно.

Когда сумерки перешли в непроглядную темноту, Сульг счел возможным покинуть свое убежище в кустах. Он перемахнул через дорогу так быстро и бесшумно, что дремлющая у колодца пегая собака лишь слабо шевельнула ухом, заслышав осторожные шаги. У подножия невысокого пологого холма норлок остановился, прислушиваясь, бегом поднялся на вершину и снова прислушался: сонная тишина укрывала мир, лишь иногда внизу, в деревушке, взлаивали собаки. Ветер доносил запах дыма очагов, шелестел сухой травой.

Старое дерево, обожженное грозой, чернело впереди. Сульг подошел к толстому сухому стволу, сделал еще шаг, и вдруг сердце его тревожно стукнуло: рядом находился кто-то чужой! Норлок скользнул назад, и тут же чья-то ладонь запечатала ему рот, а другая крепко стиснула запястье, лишив возможности воспользоваться оружием. Пытаясь освободиться, Сульг упал на землю и вместе с невидимым противником покатился по траве. Но внезапно он прекратил сопротивление, плечи его затряслись в беззвучном смехе. Нападавший быстро вскочил на ноги и протянул Великому норлоку руку.

– Дождешься, прирежу как-нибудь, – пообещал Сульг. Он поднялся, отряхиваясь от сухой травы. – Я должен был догадаться, что ты сам сюда явишься!

Начальник тайной стражи засмеялся, блеснув в темноте зубами.

– Хотел ускользнуть из Доршаты незамеченным? Зря. Как только я понял, в какую сторону ты двигаешься, стало ясно, где тебя поджидать: у тайника. Рано или поздно появишься!

Сульг хмыкнул:

– Ясно. Румита все же добралась до Шармиша? Хорошо. Не сильно я на это надеялся.

Тирк бросил на землю плащ из грубой и толстой шерсти – такие обычно носили в дороге небогатые купцы – и уселся. Сульг сел напротив.

– Добралась. Оставь тайник в покое, одежду и еду я привез.

Тирк подтянул поближе седельную сумку, расстегнул ремни и принялся выкладывать свертки с провизией, Сульг, не дожидаясь приглашения, развернул первый попавшийся – там оказался пирог с мясом – и сразу же откусил половину.

– Печенкой чую, опять ты в какое-то дерьмо вляпался, – хладнокровно говорил начальник тайной стражи, аккуратно раскладывая на промасленной бумаге хлеб, куски копченого мяса, сыр и фрукты. – Причем по самые уши, а? И куда тебя несет с таким упорством? Рассказывай! Можешь же ты одновременно есть и говорить? Или с голоду помираешь?

Он выложил еду, заглянул в другую сумку и вытащил бутылку вина.

– Вроде того, – отозвался Сульг с набитым ртом. – Долго здесь дожидался? Как ты раньше меня тут оказался?

– Пару часов. Ты же шел пешком, в обход оживленных трактов, заброшенной дорогой. А мы напрямик ехали, почти без остановок, и меняли лошадей на каждой станции. Через реку переправились на пароме, выиграли почти полдня.

– Кто это – мы? – поинтересовался Сульг. Не переставая жевать, он отрезал кусок мяса, отломил хлеб. Тирк откупорил бутылку и осторожно поставил в траву.

– Я – купец, который едет, чтобы встретить северный караван в Терке, – пояснил он. – А люди моего положения, сам знаешь, без охраны не ездят. Взял с собой кое-кого. Мы, конечно, старались не привлекать особого внимания, когда сюда ехали. – добавил начальник тайной стражи. – Небольшой маскарад: форменные плащи в сумке у Решта, переоденемся, когда будем подъезжать к Доршате.

Сульг кивнул, только сейчас заметив, что Тирк тоже скрыл татуировку «волка» на лице.