Тем временем врач проверил на свет пузырьки воздуха в шприце. Из острия тонкой, длинной иглы прыснул едко пахнущий раствор. Один из медбратьев с видимым усилием прижал Филиппа к подушкам, позволяя доктору уколоть парня в плечо, и под действием лекарства, как по взмаху волшебной палочки, больной расслабился. Прерывистое дыхание ведьмака медленно выравнивалось, и персонал отступил.

Тут неспокойный пациент пошевелился, заставляя присутствующих нервно податься вперед. Окончательно приходя в сознание, он схватился за голову и, резко распахнув глаза, с недоумением воззрился на тянувшийся от запястья проводок.

— Какого черта? — Парень грубо содрал датчик и обвел палату осмысленным взглядом.

Комната застыла в оцепенении. Темно-карие глаза очнувшегося молодого человека казались бездонными, но из них исчез ведьмовской огонек. Молодого Хозяина Вестича покинула родовая Сила.

Не понимая причины коллективного столбняка, он мрачновато пошутил осипшим голосом:

— У вас гримасы, как на поминках.

— Вот дерьмо! — с истеричным смешком выдохнула Кошка и сконфуженно прижала ладони ко рту.

С тихим стоном Аида провалилась в обморок.

Ночь превратилась в беспрерывную круговерть, в которой, кажется, лишь потерявший Силу Фил сохранял хладнокровие. В самый неподходящий момент, когда мачеха пришла в чувство, у Заккари затрезвонил мобильный телефон. Злясь, ведьмак долго хлопал себя по карманам, пытаясь выискать настырно тренькающий аппарат, и с досадой обнаружил на экране номер Саши. Всего пять минут назад сводный брат потребовал четкого ответа, пострадала девушка или нет, и сделал вид, будто поверил, что с ней не случилось ничего страшного. Покосившись на Филиппа, бессильно лежавшего на больничной койке, блондин быстро вышел в безлюдный коридор.

— Чего тебе? — грубо рявкнул он в трубку.

— Твой номер определился, когда ты звонил мне из больницы. — Сбивчиво объяснила девушка странным голосом. — В общем, у меня проблема.

— У тебя тоже проблема? — пробормотал Зак.

Через окно в стене он наблюдал за тем, как в палате нервная медсестра трясущейся рукой вкалывала зареванной Аиде лошадиную дозу успокоительного лекарства.

— Да. — Саша запнулась. — С дверью.

— Ты издеваешься?! — взбеленившись, заорал в трубку ведьмак. — У тебя заело дверь, и ты звонишь мне?! Я, по-твоему, похож на слесаря?

— Извини. — Девчонка замолкла, вероятно, решая, как поступить дальше. — Я не знаю, к кому еще можно обратиться… С таким.

— А мне, откуда знать, что люди делают с заевшими дверьми?! Разбуди соседей. Пусть вызовут службу спасения и выломают замок. — Парень цедил слова резко, сквозь зубы, не сдерживая раздражения. — Ты сообразительная девушка, неужели сама не можешь додуматься?

— Зак, — она прочистила горло, — проблема не в замке. Я просто не могу попасть домой.

— И что я должен сделать с твоим «просто»?

— Приехать.

Что-то в тоне Саши заставило сердце нехорошо сжаться. По спине пробежал холодок. Сквозь стекло ведьмак поймал пристальный, прожигающий взгляд свободного брата.

Было непривычно видеть у него резкие черты лица, не сдобренные силой магии. На щеке проявился прежде невидимый шрам — напоминание об укусе злобного бульдога в раннем детстве. Филипп, обычный человек, измотанный нападением демона, каким-то чудом, казался сильнее их всех, сильнее Заккари. Как и всегда, проигрывая в поединке характеров, блондин отвернулся первым.

— Пожалуйста, — сдавленным шепотом добавила девушка на другом конце огромного города.

— Скоро буду, — буркнул он и отключил вызов.

Неторопливое такси размеренно бежало по кольцевой дороге, а Заккари слишком устал, чтобы с помощью дара заставлять водителя ехать быстрее. За окном мелькали торговые центры, высились недостроенные бетонные остовы огромных зданий, мрачные строения городских электростанций. Оставались позади мосты и развязки, километры поблескивающего черного асфальта. Город постепенно оживал, густел автомобильный поток, но за окнами еще плыла зимняя темнота.

Добравшись до нужного дома в замшелом районе города, Зак расплатился с полусонным, а потому дерганым, таксистом и вошел в жиденько освещенный подъезд. Лифт поднял ведьмака на одиннадцатый этаж, и, когда двери с грохотом разъехались, то в нос ударил резкий запах сигаретного дыма.

Дверь в квартиру Саши была приоткрыта. Проем загораживала полупрозрачная мерцающая стена, исчезавшая лишь с приглашением войти внутрь. Наверное, таким образом, природа пыталась сохранить равновесие и давала шанс обычным людям спрятаться от угрозы, исходившей от ведьмаков. На ум так и приходила затертая до дыр фраза: «мой дом — моя крепость».

Привалившись к стене и поджав колени, Саша с закрытыми глазами сидела на кафельном полу. На усталое веснушчатое лицо неряшливо падали рыжие пряди спутанных волос, в руке подрагивала тлеющая сигарета. Зная отвращение сводного брата к табаку, ведьмак сильно удивился, что девчонка, вообще, когда-либо курила.

— Эй, ты спишь, что ли? — Осторожно позвал блондин, присаживаясь на корточки, и потрепал Сашу по коленке.

— Ты ее тоже видишь? — Бесцветным голосом отозвалась она.

— Что именно?

— Стенку вместо двери в мою квартиру.

Девушка открыла глаза, и Зак оторопел. Из-под пелены длинных локонов на него, беспомощно и жалобно, смотрели пронзительно-синие ведьмовские глаза.

— Бог мой… — потрясенно пробормотал он.

Саша выронила горящую сигарету и порывисто, с отчаяньем прижалась к Заккари. Он растерялся, прежде чем неловко обнять чужую подругу и с головой погрузиться в проникающее под кожу, незнакомое ощущение ее близости. Девушка, влюбленная в Филиппа, оказалась трепетно хрупкой и очень теплой. От растрепанной шевелюры, щекотавшей лицо блондина, пахло сигаретами и тонким, будоражащим обоняние ароматом.

— Что мне делать? — в ухо ведьмаку хрипловато прошептала Саша. — Что теперь будет?

Он промолчал. Заккари Вестич являлся последним человеком в мире, кто мог бы дать правильные ответы.

Я никогда серьезно не задумывалась над тем, каким именно видят реальный мир ведьмаки. Оказалось, что человеческое восприятие мало отличалось от колдовского. В Гнезде все равно было зябко и неуютно, пахло сыростью, а меня беспрестанно трясло, то ли от холода, то ли от нервного напряжения. После бессонной ночи, как обычно, гудела голова, и ломило тело.

Как будто ничего не изменилось, но фактически изменилось все. По какому-то ужасному недоразумению я превратилась в ведьму.

Целый день прятаться в маленькой гостевой спальне, куда меня поселила Аида, было невозможно. Не решаясь спуститься в библиотеку, я постояла на лестнице, перегнулась через перила, чтобы проверить, пуст ли холл. Снизу доносились голоса родственников Вестичей.

Неожиданно раздался тихий скрип, и от страха на затылке зашевелились волосы. Но выяснилось, что ничего сверхъестественного не произошло, просто дверь в спальню Филиппа чуть приоткрылась от сквозняка. С любопытством было невозможно справиться, и, боясь оказаться застуканной на месте, я прокралась к комнате и с открытым ртом застыла на пороге.

Такой погром мне доводилось видеть только в кино! В комнате словно бы случился взрыв, или прошел ураган. Пол усеивали щепки, разломанные микросхемы, лоскуты разодранного покрывала и клочки бумаг. Из матраца на кровати, сквозь плотный слой мелких перьев, торчали пружины. Валялась разбитая телевизионная панель с потрескавшимся экраном. В колонках музыкального центра зияли дыры с жалко свисающими лохмотьями материала, словно мембраны разорвало мощной звуковой волной.

Взгляд зацепился за чудом уцелевшую маленькую сумочку, забытую мной после шабаша. Я несмело вошла, чтобы забрать клатч. Под резиновыми подошвами кед захрустели обломки вещей и мусор.

Господи, что здесь произошло?

«Он хотел убить тебя», — ниоткуда на латыни произнес незнакомый женский голос. От страха сердце бухнулось в пятки.