Сначала они втроем жили в однокомнатной квартире, где Тоска с матерью спали на кровати, а Илон – на диване. Денег было немного. Мэй вспоминает, как однажды расплакалась, разлив молоко, потому что не могла купить больше.

Тоска устроилась на работу в закусочную, Илон получил место стажера в торонтском офисе Microsoft, Мэй работала в университете и в модельном агентстве, а также выступала консультантом-диетологом. “Я работала каждый день и четыре вечера в неделю, – говорит она. – После обеда в воскресенье я стирала и покупала продукты. Я даже не знала, чем заняты мои дети, потому что почти не бывала дома”.

Через несколько месяцев они стали получать достаточно денег, чтобы снять трехкомнатную квартиру с фиксированной арендной платой. В ней были суконные обои, которые Илон содрал по настоянию Мэй, и жуткий ковер. Они выбрали другой ковер за 200 долларов, но Тоска уговорила их купить ковер потолще за 300 долларов, поскольку к ним вскоре должны были присоединиться Кимбал и двоюродный брат Питер, которые собирались спать на полу. Второй крупной покупкой стал компьютер для Илона.

Он практически ни с кем не общался, не имея друзей в Торонто, и проводил большую часть времени за чтением и работой на компьютере. Тоска, напротив, была дерзкой девчонкой, которой нравилось выходить в свет. “Я пойду с тобой”, – говорил Илон, страдавший от одиночества. “Нет, не пойдешь”, – отвечала она. Но когда он начинал настаивать, она приказывала: “Не подходи ко мне ближе чем на три метра”. И он слушался сестру. Всякий раз, когда она с подругами отправлялась в клуб или на вечеринку, он плелся за ними, засунув под мышку книгу, которую собирался почитать.

На вступительных экзаменах в университет Маск особо не отличился. Со второй попытки он получил 670 из 800 баллов за устную часть и 730 баллов по математике. Он решил, что будет выбирать из двух университетов, куда легко добраться на машине из Торонто: Уотерлу и Куинса. “Уотерлу, несомненно, лучше готовил инженеров, но с социальной точки зрения он был не очень хорош, – говорит Маск. – Там училось мало девушек”. Он считал, что знает информатику и инженерию не хуже любого из профессоров обоих университетов, но отчаянно нуждался в социализации. “Я не хотел терять свои студенческие годы с кучкой парней”. Осенью 1990 года он пошел в Куинс.

Его поселили на “международном этаже” одного из общежитий, где он в первый же день познакомился с Наваидом Фаруком, который тоже учился в университете и стал для Маска первым настоящим другом, не связанным с ним родственными узами. Отец Фарука был пакистанцем, мать – канадкой, а вырос он в Нигерии и Швейцарии, где его родители работали в различных институтах ООН. Как и Илон, он не завязал никакой крепкой дружбы в школе. Попав в Куинс, они с Маском быстро сошлись на почве общего интереса к компьютерам и настольным играм, историческим загадкам и научной фантастике. “И для меня, и для Илона, – говорит Фарук, – [университет], пожалуй, стал первым местом, где нас принимали и где мы могли быть собой”.

На первом курсе Маск получил “отлично” по бизнесу, экономике, алгебре и компьютерному программированию, но только “хорошо” по бухгалтерскому делу, испанскому языку и производственным отношениям. На следующий год он взял еще один курс по производственным отношениям, чтобы изучить основы взаимодействия работников и руководства. И снова получил “хорошо”. Позже он сказал в интервью для журнала выпускников Куинса, что главное, чему он научился на первых двух курсах, – это “как сотрудничать с умными людьми и применять сократический метод, чтобы добиваться общности цели”, хотя его будущим коллегам и предстояло убедиться, что этот навык, как и навыки производственных отношений, он применяет не всегда.

Гораздо больше его увлекали ночные философские дискуссии о смысле жизни. “Я их просто обожал, – говорит он, – потому что до тех пор у меня не было друзей, с которыми я мог бы обсуждать такие вещи”. Но главное, что он вместе с Фаруком погрузился в мир настольных и компьютерных игр.

“Ты поступаешь нерационально, – бесстрастно пояснял Маск своим монотонным голосом. – Более того, ты даже вредишь себе”. Они с Фаруком играли в настольную стратегию “Дипломатия” с друзьями по общежитию, и один из игроков решил объединиться с другим, чтобы выступить против Маска. “Если ты пойдешь на это, я настрою твоих союзников против тебя и сделаю тебе больно”. Фарук говорит, что Маск обычно побеждал, умело проводя переговоры и убедительно угрожая противникам.

В юные годы в ЮАР Маск с удовольствием играл в любые видеоигры, включая шутеры от первого лица и квесты, но в колледже сосредоточился на стратегиях – играх, в которых двое и более игроков состязаются друг с другом, строя империи и задействуя при этом высококлассные навыки стратегического планирования, управления ресурсами, организации снабжения и тактического мышления.

Стратегии – и настольные, и компьютерные – стали важной частью жизни Маска. От The Ancient Art of War, в которую он играл подростком в ЮАР, до The Battle of Polytopia, к которой он пристрастился тридцать лет спустя, они давали ему почву, где он мог заниматься планированием и управлять ресурсами, конкурируя за преимущество в игре. Он погружался в них на долгие часы – и так расслаблялся, избавлялся от стресса и оттачивал свои тактически навыки и стратегическое мышление для бизнеса.

С Наваидом Фаруком в Куинсе

Пока он учился в Куинсе, вышла первая великая компьютерная стратегия Civilization. В ней игроки состязались между собой, формируя общество с доисторических времен до наших дней и выбирая, какие технологии развивать и какие предприятия строить. Маск специально передвинул свой стол, чтобы они с Фаруком могли играть, сидя напротив: Маск на кровати, а Фарук – на стуле. “Мы часами жили в этом мире, пока не выбивались из сил”, – говорит Фарук. После этого они перешли к игре Warcraft: Orcs and Humans, один из ключевых элементов которой связан с организацией эффективного снабжения ресурсами, например металлами из шахт. Они играли часами, а затем делали перерыв на обед, и за едой Илон пояснял, в какой из игровых моментов понял, что победа у него в кармане. “Я создан для войны”, – говорил он Фаруку.

Игра-стратегия использовалась и на одном из предметов в университете: команды студентов состязались друг с другом в симуляторе растущего бизнеса. Игроки назначали цены на свои продукты, определяли расходы на рекламу, решали, какую долю выручки пускать на проведение исследований, и задавали другие переменные. Разгадав логику, лежавшую в основе симулятора, Маск выигрывал всегда.

Когда Кимбал переехал в Канаду и тоже поступил в Университет Куинс, братья взяли в привычку читать газеты и выбирать из героев дня человека, который казался им наиболее интересным. Илон не проявлял особого рвения к общению и не склонен был очаровывать своих наставников, поэтому в первый контакт с их избранником обычно вступал более компанейский Кимбал. “Если у нас получалось до них дозвониться, они обычно соглашались с нами пообедать”, – говорит он.

Одним из тех, кого они выбрали, стал Питер Николсон, который отвечал за стратегическое планирование в банке Scotiabank. Николсон был инженером, имел диплом по физике и докторскую степень по математике. Кимбал позвонил ему, и он согласился пообедать с братьями. Мать специально свозила их в универмаг “Итонс”, где при покупке от 99 долларов в подарок давали рубашку и галстук. За обедом разговор шел о философии, физике и природе Вселенной. Николсон предложил братьям летнюю работу и пригласил Илона к себе в команду по стратегическому планированию, состоящую из трех человек.