Оставив полосу на плече Крида, клинок отскочил от бронежилета. Услышав шипение врага, Урсакар извернулся, ударив предплечьем в шею анакорета. Он увидел лицо, стянутое полосами чёрной ткани, красные глаза и рот, влажный от крови. Вдавив еретика в стену, сложенную из мешков с песком, генерал с удовлетворением услышал сдавленный стон.

Культист снова ударил зазубренным серповидным клинком, ища слабое место в бронежилете Крида. Перехватив оружие, Урсакар глубоко вонзил его в низ живота анакорета. Всё так же прижимая врага к стене, кадиец наносил удар за ударом, пока кишки культиста не вывалились из распоротого брюха и тот, ослабев, перестал вырываться.

Убрав руку, Крид позволил телу анакорета рухнуть наземь, в его собственные потроха. Тут же упав на одно колено, Урсакар выхватил лазпистолет и открыл огонь — «пробивной» выстрел прожёг дыру в лице второго культиста, появившегося в дверном проеме. Следующие три попадания отбросили неприятеля назад. Выбираясь наружу, генерал поскользнулся возле выхода — оказалось, что у стены распластался мертвый кадет-часовой, и пол бункера залит его кровью.

— Келл! — закричал Крид и услышал усиленный воксом голос своего флаг-сержанта, раздающего приказы.

Снаружи Урсакара ждали ещё две тени, и он шагнул им навстречу. Кадиец сражался, сколько себя помнил — сначала отец учил его драться во дворе их небольшого домика, затем, в касре Галлан, Крид бился на кулаках до измочаленных в кровь костяшек, и после, невзирая на боль, вымачивал их в медицинском спирте. В сиротские годы Урсакар доказывал, чего он стоит — не другим, а самому себе. Наружник упивался опасностью, нервной дрожью, наслаждением, пробуждающимся, когда ты берешь врага за горлом и разбиваешь его лицо в кровавую кашу.

Сейчас Крид почти испытывал облегчение, схватившись с врагом врукопашную. Не нужно было думать о позициях, подкреплениях, контратаках, снабжении — только о жизни и смерти, о следующем ударе, который нанесет противник, и о том, как убить его.

Урсакар словно молотом ударил по запястью культиста, коротким резким тычком выбив серповидный клинок. Другая рука генерала, сжатая в плотный могучий кулак, врезалась в трахею еретика, у которого вырвался придушенный болезненный стон. С размаху опустив сапог на ступню врага, Крид придвинулся вплотную, обхватил голову анакорета, и, резко повернув её в сторону, дернул книзу, навстречу своему колену. И то, и другое могло убить противника с уверенностью. Раздался хруст — шеи или черепа, неважно. Снова подняв пистолет, Урсакар выстрелил второму культисту прямо в лицо.

— Как в старые времена, — пробормотал он. — Где же, фрекк его, Келл?

Флаг-сержант, походя оторвав голову последнему лазутчику Братства Анакоретов, отключил силовой кулак и бросил дымящийся череп наземь. Раздался влажный шлепок.

Тяжело дышавший Крид стоял, прислонившись спиной к мешкам с песком. Мундир на его плече был порван, из раны струилась кровь.

— Ты в порядке? — остановившись, спросил Джарран.

— Бывало и лучше.

Келл кивнул.

— Сейчас тебя залатают.

— Найди, откуда они вылезли, и завали эту крысиную нору.

Флаг-сержант снова кивнул.

Прошло полчаса, и Джарран, с опаленными бровями, возник из темноты. Он потерял семерых.

— Нашел? — спросил Крид.

— Больше там никто не пройдет.

Урсакар поблагодарил Келла кивком. Не было ничего более неприятного для солдата, чем враг, оказавшийся там, где его не ждали.

— Они снова появятся здесь. Убедись, что все узнают о случившемся — я не хочу, чтобы кого-то застали врасплох. Следует ожидать, что анакореты окружат нас, но это не имеет значения. Всё, что нам нужно — держаться.

Келл кивнул.

— Связисты достучались до «Магистра Тина»?

Джарран ответил в тоне, которым всегда говорил, если хотел казаться спокойным.

— Пока нет.

— Проклятье! — Крид стукнул кулаком по столу, и двое кадийцев обменялись краткими взглядами. Урсакар всегда мыслил на пять шагов вперед. — Мне придется отбыть, а ты должен остаться.

Флаг-сержант напрягся — он поклялся защищать Крида и терпеть не мог оказываться в положении, в котором это было невозможно.

— Нет. Я отправляюсь с тобой.

— Джарран, ты нужен здесь.

— Нет.

— Друг, — не отступал Крид, — всё будет в порядке. Ты окажешься под угрозой, так что не дай себя убить.

— Естественно.

— Хорошо. Думаешь, сможешь удержать позиции?

Келл ответил после долгой паузы, и, когда сержант заговорил, его тон изменился.

— Как долго?

— Не знаю.

— Тебе действительно это нужно?

— Мне, всей планете и магистру войны Рюсу, — подмигнул другу Урсакар.

Отвернувшись, Джарран все же кивнул.

— Мы продержимся, — сказал он, и Крид быстро улыбнулся. После этого он положил руку на плечо друга, и они обменялись краткими взглядами — в словах не было нужды.

— Вокс-офицер! — крикнул генерал. — Вызови мне транспорт до Космопорта. Надо перемолвиться словечком с офицерами в штабе.

— Я пытаюсь…

— Не пытайся, выполняй.

— Есть, сэр!

Феск резко пришел в себя.

— А, очухался, — склонился над ним Даркинс.

Стояла непроглядная ночь. Поднявшись, Джаспер обнаружил у себя в вене катетер, подсоединенный к пакету-капельнице. Кадет странно чувствовал себя из-за стимов в жидкой смеси, ощущая неприятное сочетание нервной тошноты и перевозбуждения. Поморщившись, «белощитник» увидел, что на земле повсюду лежат спящие бойцы, подложив под голову мешки с песком и сжимая в руках лазвинтовки. Зевнув и вздрогнув от боли в ране, Феск подобрал свое оружие — он выходил в дозор в третью очередь.

Пока кадет пробирался среди спящих, с Долгой Суши порой доносился рык цепного меча, монотонные напевы то становились громче, то стихали. Джаспер старался не прислушиваться к ним.

Его наблюдательный пост располагался на втором уровне, в середине «Эгиды». Далеко внизу, у начала длинной дороги к перевалу, в низинах горели огоньки — факелы, лагерные костры. Один из культистов, похоже, дозорный, прохаживался туда-сюда по прямой. У хребта Инкардин собрались сотни, а то и тысячи врагов, но техника до сих пор прибывала по Экваториальному шоссе.

Как они смогут сдержать такую армию?

Феск поднял голову, глядя на ярко-белые звезды и не узнавая их. Кадет очень далеко забрался от дома.

— Дорогая Ингри! — произнес вслух Джаспер, представляя, что пишет письмо сестре. — Мы удерживали врага, сколько хватило сил. Вы с Шарлой и Олегом могли бы гордиться нами. Мы, сыны Кадии, не посрамили её. Когда я умирал, то не боялся, и ещё я забрал с собой много врагов человечества.

— Кадет, — вдруг спросил кто-то, — ты веришь в Императора?

«Белощитник» вздрогнул и потянулся за оружием.

— Веришь? — спросил, подходя ближе, крупный человек, по виду схожий с медведем. Огонек дымящейся сигары озарил его пальцы и лицо.

— Л-лорд-генерал?

— В Императора веришь?

— Т-так точно, сэр!

— Вольно. Так, ты куришь?

Феск не курил, но всё равно взял предложенную палочку лхо и затянулся.

— Мне надо вернуться в Космопорт, — задумчиво произнес генерал Крид. — Но нужно ещё куда-то деть эти шесть часов…

— Столько нам осталось? — с запинкой произнес Джаспер.

Урсакар улыбнулся в свете сигары.

— Думаю, да, — генерал помолчал. — Ты хорошо поработал сегодня. Вы всё.

— Мне кажется, нам чертовски крепко вломили.

Крида это как будто развеселило.

— Я имею в виду, посмотрите, как мало нас осталось, — добавил Феск, и лорд-генерал оглянулся по сторонам.

— Думаешь, с нами покончено? — Урсакар с наслаждением сделал глубокую затяжку. — Они попались в ловушку, кадет — заперты с флангов зыбучими песками и нами по фронту. Скоро враги завоют, когда мы погоним их обратно в варп. Им предстоит испытать на себе ярость Астра Милитарум.

На это Джаспер ничего не сказал, не особо поверив услышанному.