Я гляжу в окно, на глаза мне попадается до блеска начищенная тяжелая броня, в которой отражается солнце, это приводит меня к мысли.
— Сестры, какова их роль? — спрашиваю я, уже зная ответ.
— Адепта Сароритас находятся под урисдикцией Министорума и прямого контроля над их действиями у нас нет. Я разговаривал со Старшей Сестрой подразделения и вкратце обрисовал наш план. Я уверен, они нас не подведут и выполнят возложенное на них. Сестры займут позиции на стенах, в то время как мы сконцентрируем огонь орудий на территорию возле ворот. Там, где бой будет наиболее ожесточенным. Если я буду нужен, вы знаете, где меня искать.
Как я и ожидал, никаких сюрпризов не предвиделось. Полковник всегда участвует в жестоких сражениях и всегда остается цел. Одному Императору известно, что заставляет его делать это. Мы здесь, потому что совершили ошибку и нас поймали. Но он? Что он сделал не так? Я имею в виду, что за человек добровольно выберет командование штрафным легионом Имперской Гвардии? Какой волей нужно обладать, когда пройдя множество опасных ситуаций, в которых каждый вздох, как благословение Императора, и тут же бросаться в следующую. Он обезумел, хотя нет, он уже окончательно спятил.
Говорят все свободное время, он оттачивает свои навыки убийства на своем флагмане, даже когда ранен. Я беру свои слова на счет тиранид обратно. Существуют более страшные существа, чем эти мерзкие создания, и это люди. Говорят что он дьявол во плоти и когда сражение уже близко, глядя в его глаза, я начинаю верить слухам.
В ПОЛДЕНЬ ВТОРОГО ДНЯ ТИРАНИДЫ НАШЛИ НАС. ВОЗМОЖНО ОДИН ИЗ ЛИКТОРОВ ВСЕ ЖЕ ПРОСКОЛЬЗНУЛ МИМО НАС, ЭТИ ТВАРИ МОГУТ БЫТЬ НА УДИВЛЕНИЕ СКРЫТНЫМИ. ОНИ МОГУТ УЧУЯТЬ ВАС ЗА ДЕСЯТЬ МИЛЬ ПО ВЕТРУ, А ИХ ТЕЛА ПОКРЫТЫ МИМИКРИРУЮЩИМИ ЧЕШУЙКАМИ. А ВОЗМОЖНО РОЙ УЖЕ СЫТ ПО ГОРЛО ОЖИДАНИЕМ И ПРИШЕЛ ВЗЯТЬ НАС.
Прошлым вечером стоя на стене, я наблюдал за падающими спорами. Жуткое зрелище, скажу я вам. Словно десять метеоритных штормов слились в один, волна за волной, они падали на землю. Есть старая пословица: видя, как падает звезда, вознеси молитву Императору и Он услышит тебя.
Хорошо, что этих чертовых пылающих звезд так много — можно вознести много молитв о спасении, но я решил соединить их и вознести большую, огромную молитву Императору. Вы хотите знать, о чем я попросил Его? Я просил, чтобы звезды перестали падать. Но Он не сделал этого, и я понял, что такой убийца и грешник, как я, не достоин его внимания, именно поэтому я буду сражаться сейчас, что бы вернуть Его доверие.
Черт, находясь на этой миссионерской станции среди этих типов из Экклизиархии, я должен был ощущать воодушевление. Я имел в виду, что Император Человечества смотрит на нас, но я всегда думал что те, кто могут сами о себе позаботится, не чувствуют его взора, и он присматривает только за теми, кто не в состоянии защитить себя. Так же как мы здесь пытаемся защитить племя от тиранидов, у них лишь копья, ржавые мечи и храбрые сердца, и этого было бы достаточно, если бы им предстояло биться с себе подобными, но против тиранидов это тоже, что пытаться остановить несущийся танк вытянув вперед руки.
Но я полагаю, что стоя здесь в течении часа, смотря как ваша гибель спускается с небес бесконечным потоком, хочется верить, что когда все пойдет не так, когда вы закончите свою жизнь кишками на когтях ликтора или с несколькими кинжалами гармогаунта в груди, что это не конец, что кто-то ожидает вас и это все не пустая трата времени.
Я знаю, что должен выкинуть эти мысли из головы. Я должен оставаться сильным, чтобы ни произошло, а иначе это все может стать последним моим приключением в Штрафном Легионе. Но это трудно, чертовски трудно, ведь я был на Ичаре IV, я видел, что они могут сделать с миром, я видел, как они сражаются. Там нас было шесть тысяч Штрафников. И меньше пятисот вернулись оттуда. Я слышал, что регулярные войска потеряли больше миллиона воинов при защите Ичара IV.
Там были Титаны, Космические Десантники, и если верить слухам которые я однажды слышал, то и Эльдары. Все было брошено на то, что бы выиграть сражение, оружие, мужчины и мы. В своей жизни я видел столько крови и страдания, что они больше не пугают меня, единственная вещь способная меня напугать — это тираниды. Они сильно от нас отличаются. Даже Орки воюют ради завоевания новых территорий, но тираниды пытаются лишь поглотить все живое в Галактике, словно губка, и они никогда не остановятся, пока это не будет сделано.
Вот почему я стоял на стене вчера вечером, под ледяным ветром — невозможно понять, как днем может быть так жарко, а ночью так холодно — смотря, как они спускаются. Наблюдая за приближающейся смертью, у меня было скверное предчувствие на счет всего этого. Волосы на шее стояли дыбом, я уже мертв, это всего лишь оболочка, которая должно выполнять приказы.
Вот почему я просто стоял и надеялся, что Император услышит наши молитвы и придет на помощь. Но рассчитывать на это глупо, поэтому я здесь, под лучами заходящего солнца, готовый сражаться как никогда, готовый сделать все что в моих силах, потому что смерть несется к нам через равнины прямо сейчас.
Главная атакующая волна ударилась о стену. Они атаковали со стороны, слепящей нас, зари. Полковник оказался прав на счет горгулий, наша противовоздушная оборона была лучше, чем можно было ожидать. Их было около сотни, они стали снижаться приближаясь к крепости. Пушки накрыли их огнем, разрывая в воздухе. Нескольким все же удалось прорваться за стены, тогда Гидры вылавливали их по одной и уничтожали тяжелыми бомбами. Это было омерзительно, части окровавленного и обугленного мяса падали на нас словно кровавый град. Не было времени убрать останки, ведь основная часть роя уже была на подходе. С нашей позиции, в паре сотен шагов от стены, трудно было сказать, что творилось снаружи.
Мы очистили нашу линию обстрела, снесли перекрытия внутри зданий находящихся по периметру и оборудовали там опорный пункт, на случай если тираниды прорвутся внутрь и нам придется отступать, то у нас будет второй огневой рубеж. Как и сказал Полковник, основные действия происходили возле ворот. Рядовые сражались на южной стене, в то время как Сестры Битвы держали западную. И, хотя Сестер было вдвое меньше чем Штрафников, дела их шли намного лучше. С другой стороны, дайте мне болтер и силовую броню и я покажу, как жалкий и никчемный Штрафник может драться.
Не прошло и четверти часа с начала атаки, а тираниды уже делают первый прорыв. Я смотрю на восточный конец южной стены и замечаю орду несущихся термагаутов и понимаю, что защитников той позиции больше нет.
— Хорошо, «Последний Шанс»! Время умирать, — как обычно реву я, и мы, как можно быстрее, выдвигаемся к подножию стены. Стрелки Химер разворачиваются и дают залп тяжелых болтеров и мультилазеров по термагаунтам. Спустя тринадцать ударов сердца, мы вскакиваем на ноги и с лазганами наперевес сокращаем дистанцию. Огонь поддержки Химер стихает, как только мы добираемся до вершины, и внезапно, я оказываюсь окружен тварями.
Я вижу, как одна из них нацеливает на меня свое биопушку, снимая ее до того как она успела выстрелить. Внезапно они бросаются на нас, я срываю с пояса свой цепной меч и активирую лезвия, в то время как другие готовят штыки. Термагаунты начинают кусать и цепляется за все что попадается на пути и это кажется бессмысленным, не знай я, что это скоординированные действия. Они кружат вокруг меня, я чувствую, как меня смывает, будто волной, паника охватывает меня, тошнота подступает к горлу, потому что я вижу их морды, кошмарные морды вокруг меня. Один из термагаунтов прыгает на встречу мне, его четыре верхних конечности занесены для атаки, сокрушительным ударом цепного меча я пробиваю щитки хитиновой брони, и густая кровь пришельца забрызгивает мне лицо. От ядовитого вкуса и зловония меня почти выворачивает. Я выстрелил в выпуклую голову другой твари, и вдруг получаю тяжелый удар в спину. Тварь забирается мне на спину, и я не могу ее достать. Я чувствую как его когти царапают бронежилет, слышу как рвется ткань, ощущая его горячее дыхание и длинный заостренный язык скользящий по моей шее. Его челюсти впиваются в мое плечо, я пытаюсь направить на него лазпистолет, отчаянно стараясь стряхнуть ее, потому что я не хочу быть убитым каким-то проклятым термагаунтом. Я не хочу умирать, только не так.
