Прежде чем тварь прикончила меня, Труко, один из подразделения Франкса протыкает ее своим штыком, я чувствую, как он отпускает меня и валится на пол. Нет времени на то чтобы поблагодарить его, он уже лежит на полу и половина его лица срезана острым когтем. Существо сгорбилось возле него, опуская все шесть конечностей, готовясь к прыжку, его красные глаза смотрят на меня. Я просовываю цепной меч между его ног, лезвия вгрызаются в мягкое незащищенное брюхо, выпуская кишки. Труко вопит, что бы его добили, но времени нет даже на удар милосердия. Как они говорят, пощады не будет.
Дюйм за дюймом мы оттесняем их к краю стены. Я вижу, как Франкс хватает одного из них и кидает за парапет, его когти и хвост еще шевелятся, пока он камнем летит вниз. Я выглядываю за край стены и понимаю, как им удалось забраться. Гора их тел высотой в две-трети стены, почти три метра, тело на теле, создали подъем для продвижения других.
— Гранаты! Убрать тела от стены! — кричу я уворачиваясь от колючего хвоста, летящего к моему горлу. Цепной меч вновь с визгом вгрызается в хитиновые пластины. Они исполнили приказ, бросив гранаты за парапет стараясь подорвать эту груду мяса. Я вижу как Маршалл, запрыгнув на край, трясет своим лазганом в след отступающим тварям. Взрыв поднимает в воздух куски разорванной плоти и план срабатывает. Размазывая кровь по стене, груда тел скользит вниз.
Термагаунты отходят от стен. Но твари еще не закончили, что-то приближается к нам и приближается быстро. Длинными быстрыми прыжками, словно блохи, почти летя над трупами сородичей, с огромной скорость, гармагаунты несутся к нам. Мы пытаемся убить как можно больше этих тварей, но все же двадцать, а может тридцать достигают основания стены. Они останавливаются всего на долю секунды, затем они врезаются своими четырьмя мускулистыми конечностями с когтями в стену, прыгая по ней на хороших два-три фута за раз.
Одно из когтей пробивает плечо Маршалла, он хватает тварь рукой прижимая к себе. Потом он хватает пытающуюся проскользнуть мимо тварь за горло и прыгает вниз, утягивая их за собой. Зазубренный коготь тянется к моему паху, но я отсекаю часть от него цепным мечом, заряд из лазпистолета устремляется блестящий красный глаз твари. Остальная часть боя, размывается, словно оживший кошмар: рубка и резня, поножовщина, пинки и стрельба, удары и крики, кошмарные морды и горячее дыхание, мечущиеся кинжалы и потрошащие когти, кровь и грязь, кишки в проходе, и вы сражаетесь, пока руки не становятся свинцовыми от усталости, а мозг больше не может обрабатывать информацию, но вы продолжаете инстинктивно сражаться.
Нам удается остановить атаку, тираниды отступают через равнины, под радостные крики защитников у ворот, которые эхом расходятся вдоль стен. Я позволяю своим людям немного расслабиться, для нас это не большой праздник. Шок от близкого знакомства с термагаунтом потихоньку начинает спадать, я оглядываюсь вокруг, чтобы отвлечься от мыслей о том, как низко я пал в этот раз. Я вижу шагающего ко мне Полковника, его лицо как всегда мрачное. Я никогда не видел, как он улыбается, ни разу.
— Кейдж! Уберите мертвых. Я выслал команды огнеметчиков, чтобы отчистить стену.
Отдав приказ разделить раненых, на тех, кто еще может сражаться и тех, кому вскоре даст упокоение Император, он ушел. И все, ни спасибо, ни "Хорошая работа Кейдж: вы удержали стену". Только больше приказов, больше работы, больше сражений и смерти. Я распоряжаюсь, что бы несколько человек начали сбрасывать тела и замечаю, как команды огнеметчиков уже начали работу, струи огня превращали груды тел в пылающие костры. Оставив их за грязной работой, я оглядываюсь в поисках Полковника.
Я нашел его во внутреннем дворе, он разговаривает с Натаниэлем, миссионером отвечающим за станцию. Они, кажется, спорят.
— Эти люди нуждаются в уходе, вы не можете заставить их снова сражаться, — жалуется Натаниэль
— Если они не могут сражаться, то они мертвы, проповедник. Нам нужен каждый человек на стенах, — ответил Полковник своим низким, грохочущим голосом. Впервые после начала боя я смог внимательно его рассмотреть. Его форма пропиталась кровью, пришельцев и людей, но не его. Нет даже царапин на коже, даже чертовых царапин. Позвоночник пронизывает холод, и я стараюсь не думать об этом.
Натаниэль все еще продолжает спорить, но Полковник поднимает руку, прерывая его.
— Эти люди не заслуживают вашей жалости, — говорит он, его глаза вспыхивают словно ледяное солнце. — Они воры, убийцы, грабители, насильники, нарушители и еретики. Каждый грех, который вы можете придумать был совершен хотя бы одним из них. И даже больше, они — предатели. Когда-то они служили, как свободные люди в великой Имперской армии. Но они предали доверие, возложенное на них Императором и его слугами. Они перешагнули через запреты Имперских Законов и тем самым осквернили благосклонность Императора своим эгоизмом, я буду, я должен, покарать их за это.
— Лишь Император может судить нас за грехи, — говорит Натаниэль.
— И только умерев мы получим наказание Его, — закончил катехизис Полковник. Натаниэль бросил пристальный взгляд на него, а затем отвернулся и зашагал прочь.
— Запомни, Натаниэль, — говорит Полковник ему в след — Служи Императору сегодня, ибо завтра ты можешь быть мертв. И затем, лишь на мгновение, на крошечную долю секунды, на губах Полковника Шаффера мелькает призрак улыбки, крошечный намек на удовлетворение, словно он знает то, что остальной части Галактики не ведомо.
— Кейдж! — зовет он, как будто чувствует, что я был рядом. — Я уверен, что вы понимаете, это была только первая волна. Я не знаю, когда прибудет вторая, так что будьте начеку. Остался всего час до того как солнце зайдет и я думаю они будут ждать сумерек. Я хочу, что бы ты и твой взвод встали за воротами. Первая волна была лишь проверкой нашей защиты, разведкой боем. Они знают, у ворот мы были более зажаты и поэтому основная их часть бросятся именно туда.
Мы должны удержать ворота любой ценой, Кейдж, иначе все кончено. Держись поближе к воротам, но жди моего сигнала. Ни за что, ни при каких обстаятельствах, не позволяйте оттянуть вас от ворот. Это ясно?
— Да, сэр! — отвечаю я.
На это раз мы встретились лишь с гаргульями, термагаунтами и гормагаунтами.
Но они лишь пушечное мясо. На этот раз все будет гораздо хуже. Они приведут с собой воинов, карнифексов, а может, к нам пожалует сам тиран улья.
— Вы получили свой приказ лейтенант. Приступайте, и я хочу, чтобы через полчаса каждый мог вести меткий огонь.
И он снова ушел, зовя Грина и Кронина.
Как я и ожидал, Полковник оказался прав. Император забери, но он всегда оказывается чертовски прав.
Сумерки опустились внезапно, тираниды выжидали все это время. Я помогал взводу Кронина снять несколько прожекторов с Химер и установить их на стене. Постоянный гул портативных генераторов наполнял воздух, но прислушиваться было все равно бесполезно, потому что тираниды передвигаются так тихо, что их не слышно пока они не окажутся у вас перед носом. Это одна из самых пугающих их свойств — тишина. Ни боевых кличей, ни скандирования, только волна тварей несущаяся на вас. Когда они сражаются, то лишь шипят, но я сомневаюсь, что у них есть нормальный язык, на котором они общаются. Они лишь животные, жуки, но, несмотря на это, хорошо организованы. Они похоже на ос, которых я видел на Антрейдесе, что знает одна, знают все. Когда одна из них находит вас, остальные, жужжа, тут же несутся к вам, так же как ликторы ищут добычу для основной части роя.
Я стою на стене, проверяя, все ли подготовлено, вспыхивают прожекторы. Глупые солдаты направляют свет слишком далеко от стены, я могу их понять, они хотят обнаружить врага как можно раньше. Но проблема в том, что свет слишком слаб и не достает до земли, разглядеть что-либо невозможно. Я хватаю один из прожекторов, направляя его вниз, на семьдесят метров от стены. Свет выхватывает мерцающее движение, я кричу другим, что бы подготовились к атаке с этого направления. То, что я вижу, заставляет позвоночник окаменеть от страха. Невероятно, не то что бы мне был незнакомо это чувство, но сейчас оно было куда сильнее по моим собственным меркам. Еще больший выводок термагаунтов, полз по траве на брюхе, подбираясь опасно близко. За ними, присев, шли воины, большие твари вдвое выше человека с хорошо развитыми четырьмя верхними конечностями усеянные огромным разнообразным оружием для рукопашного боя. Они ползут вперед, их костистые суставы и хитиновые пластины хорошо видны в свете прожекторов.
