Кассиопея отвернулась.

Взгляд фиолетовых глаз скользнул по тигриной шкуре на ступенях лестницы. В мраморном саду Медузы спит Персей, одетый в камень…

Генерал Комсток посмотрел на исчерченный багровыми сосудами нос, затем перевел взгляд на огонек сигары Ричарда.

— Они могут попытаться убить вас… — начал он.

— Не «могут», — поправил герцог, — а обязательно попытаются.

Глаза денебианца округлились.

— До вас дошли слухи?

Герцог покачал головой и протянул ему записку, которую получил накануне.

— Не слухи, — начал он, — а факты. Стат посылает Виндичи.

Комсток дернул бородкой и прочитал короткое послание.

— Я не думал, что Стат действительно существует.

— Федерация создала хорошее прикрытие… достаточно надежное, чтобы одурачить кого угодно. Но я знаю, что Стат существует, потому что существует Виндичи.

— Я могу подкупить Стат, — сказал Комсток, возвращая записку, — но не Виндичи. Когда дело касается супермена, я бессилен. Герои — да. Удачливые дураки — да. Но не пытайтесь подсунуть мне супермена.

— Это мой последний удар по Федерации, — сказал Ричард после долгой паузы. — Выиграю я или проиграю, мне все равно умирать. Тигр здесь, в мире Тернера, и это просто вопрос времени… потому что я убил его, когда он был всего лишь человеком.

— Убили?

— Убил. Стат знал, кем он был тогда. Я не смог сохранить его труп, и это отдало им в руки тигра. Через полтора часа они вытащили его из ада, и человек по имени Ченнинг создал Виндичи из того, что осталось.

— Кем же он был тогда?

— Полукровкой. Настоящим, плодовитым полукровкой. — Он дотронулся до иконы святого на письменном столе. — Бездушный результат скрещивания человеческой и тернерианской расы.

— Они ведь все телепаты?

— Одни из них телепаты, другие наделены иными способностями. Но никто не знает, что такой человек, как Ченнинг, смог сотворить с разумом искалеченного полукровки… сам Ченнинг, и тот не знает.

— Доктор Кароль Ченнинг, Адлер двадцать третьего века! Он ваш человек?

— Конечно. Кто, по-вашему, прислал это сообщение? Он сочувствует нашему движению, но, как большинство ученых, не присоединяется к революции. Он даже не знает, где находится Стат. Все, что он сделал, это прислал записку о том, что мне суждено умереть.

— Ваш дворец укреплен, как хранилище золотого запаса Федерации.

— Штаб Кентона был укреплен не хуже.

Комсток раздавил сигарету в массивной оловянной пепельнице.

— Ходили слухи, что на самом деле он умер не от пищевого отравления. Так или иначе, ему не повезло.

— Любому может не повезти — можно упасть с лестницы, съесть что-то не то. Тигр абсолютно реален, он здесь, в Сириле, и я не имею ни малейшего представления о том, как он выглядит. Скоро девятнадцать лет, как я видел его последний раз. А полукровки могут менять внешность, — добавил он.

— Предположим, что ему повезло, — сказал Комсток, — у вас есть план на этот случай?

— Мой сын Ларри может взять власть. Вы будете принимать решения, а он — обеспечивать их выполнение именем Турна. Он проинструктирован на этот счет.

— Очень хорошо, тогда вопрос решен. Вам одолжить телохранителя?

Багровые щеки герцога надулись от смеха.

— Когда выйдете отсюда, пройдите через Северное крыло. Задержитесь в главной столовой и посмотрите на стену.

— Что там?

— Три слова, написанные красным мелом.

— Хорошо. Эти карты я возьму с собой. Вернусь после обеда.

— Всего хорошего.

Генерал отсалютовал, Ричард ответил тем же. Металлические двери бесшумно раздвинулись. Он вышел и вместе с телохранителями направился к Северному крылу.

— Сегодня ночью, — сказал Ричард, — в Самарканде.

— Доброе утро, моя милая. Ты не изменилась. Здесь, в ледяной гробнице, время не властно… Только… Только эта зеленая отметина поцелуя, который останавливает сердце… Глория! Я иду повидаться с нашей дочерью. Этот человеческий щенок Турна хочет ее… Что?.. Нет, конечно, нет. Но я должен увидеть ее. Я думаю, она похожа на тебя… Она либо просто красива, либо красивый мутант, так он сказал. Какова мать, такова и дочь, а каков отец, таков и сын… Ричард убил нас, когда ты плеснула вино ему в лицо, но я вернулся… Разрушенная форма порождает хаос; хаос разрушает другие формы — цепная реакция! Щенок хочет ее, как тот шакал хотел тебя, моя прекраснейшая блудница… Не плачь, береги свои ледяные слезы. Я заберу две души и выкорчую древо Турнов!.. Нет! Подожди меня… Сбереги свой ледяной плевок для душ Турнов, когда они встретятся с тобой… срок уже близок…

— Прощай, мой милый…

— Пит?

— Да, милорд?

— Насколько я понимаю, мой сын нанял вас потому, что вы… э-э… профессионал.

— Совершенно верно, сэр.

— Я, ну, словом, я испытываю некоторое напряжение. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Нет, сэр.

— Черт! Вы примерно моего возраста! Вам должно быть известно это чувство.

— Сэр?

— Проклятье! У меня зуд на женщину, и я хочу его унять. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Совершенно ясно.

— Хорошо. Вот кое-что за ваши хлопоты. Доставьте мне молоденькую.

— Куда ее доставить?

— Тот отдаленный летний домик будет пустовать, — он показал за окно. — Сегодня вечером, скажем, в одиннадцать?

— Пригоню ее с колокольчиком на шее.

— Ха! Я бы предпочел поменьше одежды.

— Обнаженной до костей, милорд?

— Ну, не так радикально. Ха!

— Я профессионал, милорд.

Вместо того чтобы воспользоваться лифтом, он поднялся на девятый этаж по лестнице. Подойдя к ее двери, он остановился. Дверь распахнулась.

— О, я не знала, что здесь кто-то есть…

— Я как раз собирался постучать.

— Должно быть, я услышала, как вы поднимаетесь по лестнице.

— Должно быть.

Она пропустила его, и он вошел в квартиру, стараясь запечатлеть в памяти каждую картину на стене, каждый половичок и столик.

— Не хотите ли присесть?

— Благодарю.

Он вытащил конверт.

— Вы — Кассиопея Рамсэй?

— Да.

— Я пришел по поручению Двора Турнов.

Она вгляделась в Алькатрас его глаз. Они разглядывали друг друга, и слова, как во сне, проплывали между ними, покачиваясь на волнах цвета солнечного моря.

— Леонард, сын Ричарда, желает вашего присутствия в его покоях. Сегодня вечером, если возможно.

— Понятно. А что там произойдет?

— Ничего. Он хочет спать с вами.

О! А вы что же, королевский… посыльный? Почему ничего не произойдет?

— Да, и хорошо оплачиваемый. Я также и вам принес много денег. Вот.

Он будет мертв.

— Отлично, я буду там. Во сколько?

— Скажем, в полночь.

— В полночь, — улыбнулась она.

В полночь.

Когда он ушел, волны замерцали и схлынули.

Но Персей со стеклянной рукою, с мечом изо льда… Солнце же жжет горячей!

И тогда, впервые за много лет, она засмеялась.

Боевики Комстока рассредоточились в темноте. Малейший сигнал, и их ряды сомкнутся.

Войти мог любой. Выйти не мог никто.

— Ты знаешь время, Эл?

— Еще только десять.

Лазерные ружья с антрацитово поблескивавшими прикладами высовывались из черневших ветвей…

— Думаешь, кто-нибудь придет?

— Не знаю.

Напряженное ожидание; летний домик по-прежнему темен.

— Что, если Ричард вздумает прогуляться?

— Старайся, чтобы он тебя не заметил. Комстоку это ни к чему.

— Черт, речь идет о голове старика! Ему следовало бы быть благодарным.

— Это не его приказ, так что утихни.

Искры, жужжание насекомых.

— Кто там в коттедже?

— Не знаю. Поскольку никто не выходит, это не имеет значения.

— А если выйдут?

— Посмотрим.

Влажный ветер, хохот грома…