— Если ты убьешь меня, — говорю я, — весь народ Винтера станет накопителем. И всегда найдется тот, кто будет сражаться с тобой.

— Думаешь, они смогут меня остановить?

Ангра опускает руку, и я съезжаю вниз по стене, сдирая со спины кожу. Я не могу сдержать крика, и Мэзер оборачивается ко мне. Всего на миг. Меч Терона вскользь проходит по его животу.

Я чувствую обжегшую Мэзера боль как свою собственную, и из головы вылетают все разумные мысли.

— Винтер радушно принял меня, — продолжает Ангра, не обращая внимания на то, что происходит рядом с нами. — Твое королевство распахнуло для меня свои двери, стоило мне открыть его жителям всю правду о моей силе. Они поклоняются мне. Мир поклоняется мне, королева Винтера, и тебе меня не победить.

Мэзер сгибается, обхватив рукой живот. Терон ходит вокруг него кругами с окровавленным мечом. Он ухмыляется. Мэзер судорожно ищет накопитель, из раны течет алая кровь. Терон встает позади него и поднимает меч.

Я вижу лишь смерть. Магия не принесла мне ничего, кроме смерти.

Генерал, Несса, Гарриган, Элисон, Ноум, Финн, и все остальные, кого я не смогла спасти.

Ангра думает, что это его война. Может, когда-то так и было. Но она переросла в нечто гораздо большее, и это большее затмило его самого. Теперь дело совсем не в нем. И не в его магии.

Дело в людях, живых и погибших. Дело в будущем, которого лишилась я, видевшая в детстве оружие, а не игрушки. Которого лишился Мэзер, считавший себя королем потерянного королевства. Которого лишился Терон, вынужденный жить по правилам Корделла и указке своего отца. Которого лишились Рарес и Оана, не способные иметь детей.

В будущем, которое даже у Ангры должно было быть. Возможно, хуже того, что сулит ему магия, но он сотворил бы его своими руками. Оно было бы настоящим и человеческим. Будущее без магии. Жизнь, не зависимая от тьмы или света.

Магия не принесла мне ничего, кроме смерти. Но после моей смерти наступит жизнь. Я кричу, высвобождая себя магией из хватки Распада. Падаю и останавливаюсь у самой земли. Оказавшись внизу, сразу наполняю Мэзера целительной силой магии. Он выпрямляется и смотрит на меня. Мое внимание перескакивает на замахнувшегося мечом Терона.

Мэзер, нагнувшись, уходит влево, и меч Терона рассекает воздух в волоске от него. Порез на его животе затянулся, и о ране напоминает лишь окровавленная одежда. Лезвие вспарывает крепящуюся на спине Мэзера сумку, и, когда он разворачивается, чтобы пнуть Терона по ногам, из нее вываливается связка веревки, еда и…

Кинжал с рукоятью, излучающей мягкий лиловый свет. Корделлианский накопитель?

Мне некогда думать. Частички воздуха сдвигаются вокруг меня, предупреждающе покалывают кожу. Магия здесь чиста, нетронута и свободна, как и та, что течет в моих венах. Но теперь она пробудилась. Когда Ангра атакует меня Распадом, я чувствую изменения в воздухе и уклоняюсь от его удара. Сгусток тьмы разбивается о стену, и в меня летят осколки камней. Увернувшись от них, я вскидываю руку в сторону. Я не направляю магию прямо на Ангру. Я поступаю как Оана, которая вызывала молнии, тренируя меня.

Парящий энергетический шар отвечает на мой призыв щелчками и потрескиванием. Я вызываю не снег и не лед, а магию в ее чистейшей форме. Я перенаправляю энергетический разряд на землю у ног Ангры. Король Спринга шарахается назад, взвыв от боли.

Слышу стон. Терон падает, ударяется локтем о землю и роняет меч. Прыгнув к нему, Мэзер бьет его кулаком. Терон обмякает, ударившись головой о камень.

— Ты не отберешь у меня мою силу, — цедит Ангра. Вокруг его кулака темным облаком растет Распад. Должно быть, он готовит смертельный удар. — Никто не отберет мою силу. Этот мир наконец-то свободен от людей, желающих его задушить.

Он протягивает вперед руку. Тень срывается с его ладони и, разбившись на десятки сгустков, устремляется ко мне.

— Лучшего даже я сама сказать не смогла, — бормочу я.

Видя несущийся на меня Распад, я чувствую лишь всплеск безумной радости от того, что сейчас все закончится. Потому что через мгновение так и будет.

Я сбиваю ногой ближайший сталагмит, прыгаю поверх первых сгустков Распада и разворачиваюсь, чтобы избежать столкновения с другими. Зависнув в воздухе, снова ударяю энергетическим разрядом в землю у ног Ангры. Он отскакивает назад почти к самому краю уступа над пропастью.

Все еще паря, я поднимаю внутри себя снежно-ледяной поток магии и направляю его к ближайшему оружию — кинжалу, выпавшему из сумки Мэзера. Я смотрю на Ангру. И улыбаюсь.

В ладонь ложится рукоять принесенного магией корделлианского накопителя, и на меня обрушиваются образы и эмоции. Но все они тут же пропадают. Не остается ничего — ни мыслей, ни того, что может отвлечь. Здесь и сейчас только Ангра и я. И конец мира.

Кинжал светится фиолетовым, отражая сияние магического источника. Его отблеск привлекает взгляд Ангры, но слишком поздно. Время замедлилось, будто весь мир на мгновение задержал дыхание, чтобы увидеть, как я одним огромным прыжком пересекаю разделяющее нас с Ангрой пространство и вонзаю клинок ему в грудь.

Я мысленно посылаю Мэзеру свой последний приказ. Слишком схожий с тем, который отдал нам Генерал перед смертью.

«Беги!»

Ангра теряет равновесие и качается, тщетно хватаясь руками за воздух. А я, упершись ногами в камень, напираю на него, толкая к пропасти.

За мгновение до того, как мы срываемся вниз, я оборачиваюсь. Мэзер тащит полубессознательного Терона к выходу, закинув его руку себе на плечи. Он не останавливается, чтобы посмотреть на меня, не думает о том, чтобы прыгнуть за мной. Он выполняет мой приказ — выбирается из пещеры, неся на себе своего главного соперника.

Мои ноги соскальзывают в пустоту.

Ангра жутко кричит — это воет его темная магия, отчаянно пытающаяся вытащить своего носителя из пропасти. Но разряды энергетического шара пресекают эти попытки. И я тоже готова. На потоки Распада я отвечаю волнами своей магии. Смешиваются свет и тьма, чистота и распад. Источник становится ярче, ближе и жарче.

Было время в моей жизни, когда за магию я бы отдала все, что угодно. Да я и отдала за нее все. Сломя голову кинулась в длившуюся веками войну.

Сияние источника слепит глаза. Я вижу лишь один цвет — идеально белый, прекрасный, чистейший. Я понимаю: магия повергла мой мир в пучину хаоса, но все хорошее и плохое, принесенное ею, было одинаково необходимо.

Всю мою жизнь магия была движущей силой. Всю мою жизнь я сражалась и проливала кровь за будущее, в котором мои любимые будут жить счастливо и в безопасности.

Я закрываю глаза.

Пусть мир возродится.

Мэзер твердил себе, что Мира магией заставила его покинуть источник. Что она вложила в его разум свою волю, и ее последний приказ вел его, не позволяя поступить по-другому. Но это была ложь. Мира крикнула ему бежать с таким надломом в голосе, что он чуть не бросил Терона и не кинулся к ней.

Нет, кое-что другое заставило его покрепче обхватить корделлианского короля и побежать к выходу из источника. То, что вселило в него сильнейшее чувство, — надежду.

Накопитель Корделла.

Они с Филом пронесли его по всему миру: от Ринтиро к Пейзли, от Пейзли к Ранийским прериям, а потом весь путь от прерий к Отему. Мэзер не просто так взял накопитель с собой в лабиринт. Он считал, что Терон будет биться наверху, и не хотел подвергать жизни своих друзей опасности, вручив кинжал кому-нибудь из них. При любой мысли о Корделле его наполняла такая жгучая ненависть, что о накопителе он старался не думать, и теперь осознал, насколько был слеп.

Вот же оно — решение. Накопитель Корделла.

Терон отказался от него в Ринтиро. Признал, что тот ему не нужен. В тот момент он пожертвовал им, и теперь его можно вернуть источнику. Только сделает это не его владелец, а Мира.

Этого будет достаточно для уничтожения магии? Мира выживет?