Или, может, я неправильно заполнил какую-нибудь дурацкую форму.

Что бы на самом деле ни произошло, я чувствовал себя полным идиотом. У нас есть такая ходячая шутка — что мы, охотники, ленимся сами проводить изыскания, ждем, пока «кроты» из архива или отдела здравоохранения сообщат нам, где обретается инферн. Мне никогда даже в голову не пришло бы открыть телефонный справочник и самому поискать Моргану.

— Не расстраивайся, парень, — сказала Ласи. — В конце концов, Моргана, может, и не заразилась. В смысле, выглядит она вполне нормальной. Ты вроде бы говорил, что инферны настоящие маньяки.

Я покачал головой, все еще в полном ошеломлении.

— Ну, она, возможно, носитель.

И тут же прикусил язык; увы, слишком поздно.

— Носитель?

— М-м-м… Да. Переносчик заболевания, но без симптомов.

Она застыла со свисающими с вилки нитями спагетти.

— Ты имеешь в виду, как Тифозная Мэри?[17] Разносила повсюду тиф, но сама не болела? — Ласи засмеялась, увидев выражение моего лица. — Не смотри так удивленно, парень. Я сегодня весь день читала о болезнях.

— Ласи, ты должна прекратить все это!

— Что «все это»? Вести себя так, будто у меня есть мозги? Разбежался! — Она положила в рот спагетти. — Значит, есть люди, которые просто разносят паразита? Инфицированные, но не безумные?

— Да. — Я сглотнул. — Но крайне редко.

— Ух ты! Однако существует один способ выяснить правду. Мы должны пойти туда.

— Мы?

— Да, и практически мы уже там. — Она с удовлетворенной ухмылкой ткнула пальцем в сторону двери. — Это прямо в конце вон той улицы.

Дом Райдеров заполнял собой весь перекресток — трехэтажный особняк с множеством украшений: эркеры, высокие угловые башенки, горгульи, глядевшие на нас из-под выгнутых дугой бровей. В лунном свете дом имел угрюмый вид — чересчур ухоженный для дома с привидениями, однако вполне подходящая штаб-квартира для плохих парней.

Я сунул руку в карман и ощутил прикосновение холодного металла инжектора со снотворным. Обработав Патрицию Мур, я перезарядил его и решил не отдавать транспортировочной бригаде. В том, что иногда пренебрегаешь правилами обращения со снаряжением, есть свои преимущества, сколько бы Чип ни жаловался по этому поводу.

— Ты уверена, что это была она?

— Абсолютно. — Ласи сделала жест в сторону трех выступающих на втором этаже эркеров. — Вон там, сидела и читала. И что мы будем делать теперь? Постучим в дверь?

— Мы ничего не будем делать! — жестко заявил я. — Ты возвращаешься ко мне и ждешь.

— Я могу и здесь подождать.

— Ни в коем случае. Она может увидеть тебя.

— Парень, сейчас слишком темно.

— Инферны могут видеть в темноте! — прошипел я.

Ласи прищурилась.

— Ты же говорил, она как Тифозная Мэри? Никаких симптомов, а?

Я застонал.

— Да, с тифом дело обстоит именно так. Однако у носителей-инфернов присутствуют некоторые симптомы. Типа ночного видения и острого слуха.

— И они очень сильны, да?

— Послушай, просто уходи отсюда. Если она… — Я замолчал. Из-под растущих вокруг особняка кустов, поблескивая в лунном свете, на нас смотрели глаза. — Дерьмо!

— Что такое, Кэл?

Я зашарил взглядом по темной улице. Из кустов, из-под автомобилей, с высоких окон особняка за нами наблюдали по крайней мере семь котов.

— Коты, — прошептал я.

— А-а, да, — тоже тихо сказала Ласи. — Я и сама заметила их днем. Тут все просто кишмя кишит ими. Это плохо?

Я сделал медленный, глубокий вдох, стараясь проникнуться спокойной уверенностью доктора Крысы. Паразиту требуется не одно поколение, чтобы приспособиться к новым «хозяевам», найти дорожку от кота к коту. Те, кто сейчас наблюдает за нами, возможно, самые обычные коты, детки какой-нибудь чересчур пылкой кошки, но не вампира. Возможно.

Потом мимо проехала машина, и в свете ее фар глаза одного из котов на мгновение вспыхнули красным. Я попытался сглотнуть, но во рту внезапно пересохло. У большинства хищников в глазах есть отражающий слой, помогающий видеть в темноте. Однако, даже отражая свет, кошачьи глаза вспыхивают зеленым, голубым или желтым, но не красным. Это человеческие глаза создают эффект красного отражения, что хорошо видно на некачественных фотографиях.

Здешние коты были… не такие, как все.

— Ладно. Ласи, я хочу проникнуть туда, но ты должна вернуться ко мне. Я приду и расскажу тебе обо всем, что увидел.

Ласи помолчала, явно раздираемая противоречиями.

— А если тебя схватят? Ты говоришь, у Морганы, возможно, очень острый слух.

— Возможно. Но это ведь моя работа, верно? — Наличие в кармане инжектора придавало мне уверенности. — Я умею справляться с инфернами.

— Не сомневаюсь, парень. Но как тебе такая идея? По дороге домой я похлопаю по нескольким припаркованным машинам. Включится сигнализация, и это замаскирует издаваемый тобой шум.

— Неплохо. — Я положил руку ей на плечо, — Но только не вздумай болтаться поблизости. Это небезопасно.

— Не буду я тут болтаться. Разве я похожа на дурочку?

Я покачал головой и улыбнулся.

— На самом деле ты чертовски умна.

Она улыбнулась в ответ.

— Ты даже не догадываешься насколько, парень.

Свернув за угол и оказавшись вне поля зрения Ласи, я решил вскарабкаться по стене находящегося по соседству четырехэтажного особняка. Вспрыгнуть на каменный подоконник его второго этажа не составляло труда, в дымоходе недоставало многих кирпичей, и всюду виднелись следы старого, небрежного ремонта — замечательная опора для рук. Чтобы добраться до крыши, ушло секунд десять; если бы кто-нибудь из ближайшего окна наблюдал за мной, он не поверил бы своим глазам.

С крыши открывался отличный вид на дом Райдеров. Как и было обозначено на плане Ласи, на самом верхнем этаже там выступал балкон с застекленной металлической дверью. Оставалось подобраться как можно ближе к особняку Райдеров и спуститься вниз.

Через восьмифутовый проулок я перепрыгнул на крышу следующего здания, пробежал по ней и оказался на расстоянии всего нескольких ярдов над балконом Райдеров. Здесь я снял сапога. Даже если Ласи приведет в действие сигнализацию машин, нужно стремиться передвигаться как можно более бесшумно. Трехсотлетние дома имеют привычку скрипеть.

Ноги начали замерзать, но мой метаболизм, да еще с учетом повышенной нервозности и всего съеденного мяса, успешно боролся с ним. Я ждал, потирая ступни, чтобы согреть их. Спустя несколько минут завопил первый автомобиль, потом еще и еще — прямо дьявольский хор. Какофония нарастала, и я покачал головой, уверенный, что Ласи не упустила случая повеселиться.

Ну и девушка — сколько с ней хлопот.

Я мягко спрыгнул на балкон; от холода его металлических перил по спине пробежала дрожь. Открыть замок в металлической двери не составило труда.

Внутри оказалась спальня с большой кроватью на четырех столбиках, с белым кружевным покрывалом. Инферном тут и не пахло — просто чистым бельем и нафталином. Я осторожно пересек комнату, сначала пробуя каждую половицу ногой, чтобы избежать малейшего шума.

Из- под двери проникала полоска света, но, приложив к ней ухо, я" не услышал ничего, за исключением воя сигнализации на улице. Согласно плану, добытому Ласи, когда-то следующая комната служила маленькой кухней для слуг.

Дверь открылась без скрипа, я проскользнул в щель. Пока дом выглядел вполне нормально — на кухонных полках стояли обычные кастрюли и сковородки; ничего странного вроде свисающих с потолка кусков сырого мяса и капающей в раковину крови.

Однако потом мой нос уловил идущий со стороны пола запах. Там в ряд стояли четырнадцать мисок разного размера, чисто вылизанных, но пахнущих кошачьим кормом — лосось, цыпленок, мясо, ячменная мука, используемые в пивоварении солод и рис с ощутимым привкусом фосфорной кислоты. Четырнадцать! Одного кота-инферна еще можно воспринимать как вечно надеющегося монстра, но четырнадцать — это уже эпидемия.