Она бросила на меня взгляд, выражающий «не будь тряпкой».

— Ну, есть крыс гораздо лучше, чем людей. Думаю, твой штамм… другой.

— А что насчет: «Как мило, что придется съесть его»?

Доктор Крыса развела руками.

— Ну, может, начальные симптомы этого штамма такие же скверные, как у обычных инфернов.

Но в конечном счете паразит успокаивается. Похоже, он не превращает людей в безумных монстров. По крайней мере, не навсегда.

Я кивнул. Эта теория вполне согласовывалась с тем, что я видел вчера в доме Морганы.

— Знаешь, не исключено, что породили его мы, — продолжала доктор Крыса.

— А? Кто «мы»?

— Ночной Дозор. Безумным инфернам вообще трудно выжить в современном городе, а тут еще мы охотимся на них. Может, это адаптация к Ночному Дозору. Может, ты — часть целого нового вида, Кэл, с более низким уровнем оптимальной вирулентности. Инферны, но менее безумные и менее склонные к насилию. Заражение обычно происходит половым путем. Так легче выжить в городе.

— Значит, на самом деле невосприимчивы больше чем один на сотню людей?

— Определенно. — Доктор Крыса медленно кивнула. — Это имеет смысл. Вот только как быть с культом котов? — Заметив, как изменилось выражение моего лица, она нахмурилась. — Что такое, Кэл?

— Ничего, все в порядке. Вы сказали «с культом котов»?

— Да. — Доктор Крыса улыбнулась и закатила глаза. — Эти двое, которых ты вчера поймал, только и говорили, что о коте-инферне. Котик в порядке? Нельзя ли нам увидеть его? Его хорошо кормят? — Она засмеялась. — Что-то вроде проклятия наоборот; может, раньше они терпеть не могли котов и поэтому теперь любят их… Не знаю. Странная мутация, правда?

— Мутация? Мутация в форме культа котов? И приходится на то же самое время, что и мутация заражения через котов? — Я застонал. — Что-то слишком много совпадений, вам не кажется, доктор?

— И тем не менее перед нами по-прежнему всего лишь совпадение, Кэл.

— Но почему вы так уверены в этом?

— Потому что твой кот-инферн не способен к распространению паразита. — Она встала и направилась к дальней стене, около которой громоздилась груда клеток с самыми разными котами. Их объединяло то, что все они имели вид запущенных, бездомных, долгое время скитавшихся по улицам. — Видишь этих ребяток? Со вчерашнего дня я пытаюсь добиться передачи инфекции от кота-инферна к одному из них, и… ничего. Даже если они облизывают друг друга и едят из одной миски. Ноль. Все равно что заставлять двух комаров заразить друг друга малярией — безнадежно.

— А если инфекция передается через крыс? Она покачала головой.

— Это я тоже проверила. Все перепробовала — укусы, прием внутрь, даже переливание крови, но паразит не перешел ни на одну крысу и уж тем более от крысы к коту. Наш кот-инферн — эволюционный тупик.

Пришлось прикусить губу, чтобы не начать спорить. Этот кот-инферн — не тупик, мне было известно о дюжине других. Но как объяснить все доктору Крысе, не рассказав о том, что я видел прошлой ночью? А расскажи я ей о доме Райдеров, не обойтись без упоминания о Моргане и Анжеле, о способе, каким я нашел их, а это означало бы поднять вопрос о том, что Чип сообщил мне об офисе Мэра…

Внезапно мысли перестали метаться, и остановило их не что иное, как запах логовища доктора Крысы — запах, который подозрительным образом отсутствовал прошлой ночью: крысы. В доме Райдеров было так чисто — ни груд мусора, ни зловония гниющих отбросов и, соответственно, никаких признаков крысиной «семьи».

— А что, если крысы тут вообще ни при чем? — спросил я.

Она фыркнула.

— Ты ведь сам обнаружил огромную «семью» внизу, в туннеле, Кэл.

— Нет, я не это имею в виду. Те крысы, конечно, носители и представляют собой рассадник болезни. Но что, если не они инфицировали кота-инферна?

— Я ведь уже говорила тебе — инфекция не передается от кота к коту. Откуда же ей взяться?

— От людей.

Она хмуро уставилась на меня.

— Что, если этот штамм похож на малярию? — продолжал я. — Просто роль комаров играют коты? Если паразит перескакивает с котов на людей и обратно?

Доктор Крыса улыбнулась.

— Интересная теория, Малыш, однако существует одна проблема.

Она подошла к клетке, где, спокойно наблюдая за нами, лежал кот-инферн, и сунула палец между прутьями.

— М-м-м… доктор Крыса, я на вашем месте поостерегся бы…

Она усмехнулась — кот обнюхивал ее палец, его усы подрагивали.

— Этот кот не склонен к насилию. Он не кусается.

Моя рука непроизвольно метнулась к щеке.

— Забыли, что он сделал с моим лицом?

Доктор Крыса фыркнула.

— Любой кот нападает, если вывести его из себя. И, как бы то ни было, это царапина, не укус.

Она сквозь прутья клетки почесала коту лоб. Он блаженно закрыл глаза и замурлыкал.

— И все же коты играют важную роль! — воскликнул я. — Я в этом уверен!

Она повернулась ко мне.

— Коты? Во множественном числе?

— Ох! Ну, потенциально во множественном.

Доктор Крыса прищурилась.

— Кэл, ты не обо всем рассказал мне?

Я не рассказал ей о множестве вещей. Однако именно в этот момент в сознании мелькнула ужасная мысль…

— Подождите. Предположим, штамм передается от котов к людям и обратно без укусов. Как это могло бы происходить?

Подозрительное выражение на лице доктора Крысы сохранилось, но она мне ответила.

— Ну, это может происходить разными способами. Помнишь токсоплазму?

— Как можно забыть токсоплазму? Она всегда у меня в голове.

— У меня тоже. Споры токсоплазмы переносятся по воздуху. Коты оставляют их в своем туалете, а потом они поднимаются и попадают нам в нос. Однако это срабатывает только от кота к человеку, не наоборот. Для двухстороннего переноса необходимо, чтобы человек и кот дышали друг на друга на очень близком расстоянии…

Я вспомнил кое-что, сказанное доктором Крысой прежде, и живот у меня свело.

— Вы имеете в виду, когда кот ворует человеческое дыхание?

Она улыбнулась.

— Как в старых легендах, где коты предстают этакими демонами? Ну да. Такое возможно. — Она снова нахмурилась. — И знаешь, эти старые истории берут начало примерно со времен чумы.

— Да. Чумы.

Глаза доктора Крысы стали как блюдца — наверное, мое лицо приобрело странную окраску.

— Что такого я сказала, Кэл?

Я не отвечал.

Одно совсем мелкое, но ужасное воспоминание всплыло в сознании, кое-что, сказанное Ласи вчера.

— Да, — пробормотал я, — ничего не скажешь, приятно.

— Что «ничего не скажешь, приятно»?

— Мне нужно идти.

— Что случилось, Кэл?

— Ничего. — Я встал, нетвердо держась на ногах. — Просто мне нужно домой.

Она вскинула брови.

— Плохо себя чувствуешь?

— Нет, я в порядке. Вот только этот разговор напомнил мне, что… ну, мой кот нездоров.

— А-а. Надеюсь, ничего серьезного.

Я чувствовал легкое головокружение оттого, что слишком быстро встал.

Во рту пересохло. Хотя… Может, все, о чем мне подумалось, и неправда.

— Скорее всего, не слишком серьезно. Вы же знаете, как это бывает с котами.

Поездка в Бруклин на такси оказалась самым неприятным в моей жизни способом истратить двадцать долларов. Мы мчались по Уильямсбергскому мосту, и, глядя в окно, я спрашивал себя, не сошел ли с ума. Неужели возможно, чтобы Корнелиус заразился от меня?

Старый кот никогда не кусал меня, а в последний год даже не царапал.

«Передается по воздуху», — сказала доктор Крыса.

Это, скорее всего, чушь. Заболевания, которые передаются через телесные жидкости, не могут внезапно начать передаваться по воздуху, иначе все мы умирали бы от болезни Эбола, и заболевали бы бешенством, просто прогулявшись в лесу, и все были бы носителями ВИЧ…

Конечно, заболевания меняются. Эволюция никогда не дремлет. Однако мой штамм не мог быть совсем новеньким, с иголочки, — для этого он достиг слишком высокой стадии развития. Он инфицировал котов, превращал человеческие жертвы в поклоняющихся котам носителей, делал их более разумными и хитрыми инфернами. Адаптация во всей своей полноте.