— Сэр Персиваль, рад вас видеть, — искренне, без тени лукавства улыбнулся я, приветствуя ценный материал. — Могу вас заверить, что сегодня печальное и унылое существование в четырёх стенах не самой просторной камеры для важных пленников подошло к концу. И сразу уточню, что ритуальное построение, которое здесь начертано — это вовсе не для принесения в жертву. Скорее для радикального изменения вашего тела и. вполне вероятно, душа тоже претерпит некоторые изменения. Вы ведь слышали про такую штуку как демонификация?

Звон кандалов и преисполненный ненависти взгляд, обращённый в мою сторону. Ожидаемо, но всё же несколько разочаровывает. Мог бы и несколько слов отжалеть, пускай даже ругательных.

— Да-да, трансформация в демоническую форму. Можно сказать, совсем скоро у вас с сэром Рувиком, тут также присутствующим. Будет куда больше общего, чем вы того хотели бы.

— У меня иратическая палка и книга с подкладками, а у этого ничего нет. Рувик лучше. Рувик важнее! — заверещал Препохабный, поддерживаемый двумя своими подпевалами. — Я пабедитель, вот!

— И ведь все его слова. пусть и корявые, чистая правда, — поневоле усмехнулся я. — Так что, сэр Персиваль, прошу проследовать в центр построения. Можете сами, а могу сперва парализовать, а уже потом всё равно туда. Как предпочитаете?

— Сам. И будь ты проклят. Все вы будьте прокляты.

— Уже, и в том наша сила, — спокойно отвечаю тому, кто так и не смог понять суть Инферно и его порождений. — Та самая, которая и тебя совсем скоро коснётся. Поверь, я приложу максимум усилий, чтобы ритуал прошёл успешно. Первая настоящая проба пера, она должна запоминаться. Желательно в хорошем смысле этого слова.

Аве Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя. Цезаря тут не было, приветствовать сэр Персиваль никого не собирался, однако к месту прошёл с достоинством, осознавая, что сделать ничего не может, в том числе и самоубиться. Вдобавок некогда данное им слово не пытаться наложить на себя руки в обмен на кое-какие послабления — оно тоже кое-чего да стоило. Я предусмотрительно не пытался заставить его поклясться именем Анора, бога Света, что он не станет пытаться бежать. Понмиал, что так будет легче. А бежать Персиваль Трейден пытался аж два раза и наверняка попытался бы и третий. Безуспешно от слова совсем, но это уже детали.

Так, есть контакт. Лёг в нужное место, а там и магия прижала его к полу мощным прессом. Теперь ему и шелохнуться то проблематично будет, про издавание каких-либо членораздельных звуков тоже не судьба.

— Теперь действительно можно начинать.

— Хельги, а почему ты Рамону сюда не привёл? — внезапно поинтересовалась Стелла. Внезапно в смысле в самый последний момент, а не в целом. — Она же специалистка как раз по ритуалам. Могла бы быть если не полезной сейчас, то получить ценный опыт.

— Могла бы. Только не стоит. Она в нашем мире только-только появилась, ещё не успела вникнуть, понять расстановку основных сил и мотивов, движущих каждой из сторон. А тут насильственное изменение тела и души… Могут возникнуть нездоровые ассоциации с тем, что не так давно случилось с ней самой.

— Да, точно, — потупилась дьяволица, знавшая ситуацию, но не сопоставившая оную с конкретной обстановкой. — Тогда сперва нужно ей всё рассказать, убедить.

— Просто рассказать и показать. Убедиться она должна сама. Но пока что… пусть начнётся демонификация. Посмотрим, как Печать истинной формы будет сочетаться уже с моими личными знаниями Создателя Демонов.

Руку к Печати, сосредоточиться, почувствовать суть артефакта и таящуюся внутри без преуменьшений божественную мощь. Жаль только, что конкретный бог не слишком то мне близок. Хотя и не столь далёк, как всякие там Анор, Ллос и прочие, совершенно чужеродные моему «я» и всем принципам, которые и делают меня мной.

Тиурент со Ставром уже успели активировать ритуальное построение, приведя в действие влитые туда силы, и контролируя форму, способную помочь мне в работе и удержать нарушающие суть трансформации колебания энергетических линий. Сам я. совмещая силу Печати, начертания и собственные возможности, аккуратно касаюсь разума Персиваля, его духа… Так, есть контакт. Ненависть, сопротивление, готовность держать ментальные барьеры до последнего, воззвание к тому самому Анору, Владыке Света… Пустое, потому как и место для такого воззвания ни разу не соответствующее. Сами магические силы рыцаря скромны, да иза время плена сила духа изрядно поистощилась. Сомнения, они оч-чень хорошо помогают в работе по изменению тела и духа таким как я.

Первый крючок, что таки да зацепился за душу трансформируемого. И сразу же попытка самой сути изменяемого взбрыкнуть, выйти из-под контроля. Предсказуемая, естественная. Однако способности модификации тела и духа уже не на начальном уровне, поэтому мягко подавляю желание сущности остаться в прежнем, не изменённом теле. И туда же коррекцию психики, убеждая дух, что ему в трансформируемом теле будет как минимум столь же хорошо, сколько и в прежнем, а то и лучше.

Прокатило? Пожалуй. Теперь пришла пора собственно изменений — основного и куда более опасного этапа. С ходу задать стирание человеческого эталона и как основу задать именно инфернальную демонификацию. Именно так, поскольку демоны то разные бывают, а Печать, она однозначно попробует протолкнуть изменения по одному из желаемых Поводырём Обречённых шаблону. Иначе быть в принципе не должно, хотя… Вспоминая случившееся с Огнёвкой и Кайларном, тут ещё шрайбен вилами по вассер. Стоп, торможу немилосердно. Один был де-факто первожрецом Повелителя Перемен, вторая уже являлась отмеченной Архидемоном, а передавливать подобной силы воздействия не есть лёгкое дело. И сопротивляться подобным изменениям, если что, куда как проще. Сейчас же ситуация совсем иная, а потому правильно делаю, что стремлюсь заранее подстраховаться.

Какая же ты, истинная форма? Вот сейчас и узнаем. Начинаю демонификацию обычным образом, опираясь на ритуалистику и собственную силу, но готов при первой же серьёзной опасности подключить силу Печати. Бесов подхвостный продукт! Неприятности начались почти сразу. Если дух деформировался в нужном направлении, то вот тело, оно вроде как и менялось, но не совсем так. Нервная система рванула вперёд прочего, а проращивание энергетических каналов застопорилось, что грозило как минимум болевым шоком, а по максимуму и вовсе смертью объекта. Посему… Опираюсь на Печать, которая отзывается охотно, без тени сопротивления. Ощущение вседозволенности, непредставимой мощи, уверенности. И требуется сделать нехилое волевое усилие, напоминая себе — это всё не моё, всего лишь заёмная мощь, которая даже не полностью в артефакте, а с опорой на не шибко то и родственную и совсем не дружественную божественную сущность Поводыря.

Напоминание помогло. Схлынула эйфория, ну а я почти сразу понял, зачем оно всё вообще было, какой смысл артефакту топить разум своего владельца потоком эндорфинов и иных, куда более сложных веществ. Отвлечение внимания, создание эффекта удовлетворённости результатом и упущение того, что трансформа идёт не столько по желаниям хозяина Печати, сколько по канонам её творца.

Вернув полную трезвость мыслей, блокирую по возможности те воздействия, которые могли бы притянуть трансформируемый образец ближе к Поводырю. Получается со скрипом, но хоть как-то, хоть что-то. Первый блин же, в котором без кома обойтись затруднительно будет.

Изменение энергетики шло полным ходом, но теперь и тело стало меняться. Медленно, постепенно, но заметно для взглядов окружающих. Несколько неожиданно для меня нижние конечности поплыли, сливаясь в единое целое. Кости становились гибкими, переплавляясь… в подобие змеиного хвоста, пусть и раздваивающегося на конце. А для чего? Ну да, понятно. Основа для передвижения, а вот раздвоение, тут два тонких и ядовитых хлыста. Покрывающееся крупной и прочной чешуёй тело, изменения внутренних органов. Голова тоже становилась похожей на гибрид человека и змея, про глаза и говорить нечего. О как, третий глаз в центре лба. Это что, приветик от эмиссара или просто одна из особенностей, присущих некоторым созданиям Поводыря Обречённых? Так вроде у Рамоны и тех, кого таки да задействовали в ритуале рождения бога, подобного не наблюдалось. Изучать надо, однозначно и пристально, во всех деталях.