Т-р-р-р-р-р-р – длинная шелестящая очередь от бедра перерезала их пополам. Громко призвав на помощь Ангела-Хранителя и Силы Небесные, я бегом припустил по уходящему вверх коридору. Дальнейшие события я помню смутно. Как будто действовал не самостоятельно, а кто-то могущественный управлял мною. (Совсем как при лечении матушки Ксении!) Помню лишь, как в меня стреляли и я стрелял… из автомата, в единственной свободной руке, не целясь. Однако пули врагов неизменно пролетали мимо, а мои выстрелы разили сатанистов наповал. Теперь, анализируя на досуге те события, я четко осознаю – иначе, как вмешательством Всевышнего, это не объяснишь!

«Очнулся» я уже возле джипа, бережно устроил отца Александра на заднем сиденье, для профилактики метнул эфэшку в открытую дверь черного входа, запрыгнул на водительское кресло и до отказа выжал газ. Полностью рассвело. Но солнце не спешило баловать Сосновск своими лучами. Город утопал в сероватой, мглистой дымке, и невольно создавалось впечатление, будто он затянут пороховой гарью. Улицы были пустынны и безлюдны. Преследовать несущийся с бешеной скоростью джип никто не пытался. Вскоре дома закончились, и машина выскочила на К…е шоссе. (То самое, по которому мы с Песцовым недавно прибыли сюда.) Промчалась по нему километра три и… вдруг на сердце у меня заскребли кошки. «Слишком гладким получается отход! Ни малейших препятствий! А учитывая, КАК я разворошил здешний гадюшник, – такого в принципе быть не может. Нелюди как пить дать устроили засады на всех выездах из Сосновска. И мы, получается, движемся прямиком в одну из них!»

Вышеуказанные мысли промелькнули в голове за долю секунды. Я плавно притормозил, съехал с шоссе в бор, аккуратно пропетлял метров сто между деревьями и остановился под сенью старой раскидистой сосны. Отец Александр по-прежнему находился без сознания. На всякий случай я отнес его подальше от джипа, аккуратно уложил в сухую канавку, прикрыл ветками, на вырванном из блокнота листке написал короткую записку, свернул ее трубочкой, сунул в остаток нагрудного кармана лохмотьев и тенью скользнул прочь, стараясь «забирать» ближе к дороге. На вооружении у меня оставались три «эфэшки», четыре именных ножа «Дух Египта», его же «вал» и «ПСС», караимовский «макаров-особый» и достаточное количество патронов ко всем стволам. Своим оружием я по-прежнему предпочитал не пользоваться, и оно мирно покоилось в багажнике джипа…

…(Подставлять так подставлять! Пускай как следует перегрызутся между собой и облегчат работу спецгруппе Логачева. – Д.К. )…

Метров через триста я услышал едва различимый шорох, укрылся за ближайшей сосной, замер и тщательно прислушался. Ничего! Вместе с тем я почти физически ощущал постороннее, враждебное присутствие. Отлично замаскировались, мерзавцы! Глазами не найдешь. Но не беда. Рано или поздно у вас должен произойти сеанс связи. Тогда волей-неволей засветитесь!..

Прошло пять минут, пять с половиной, шесть…

– Первый – Анубису. В секторе чисто. Продолжаю наблюдение, – вдруг услышал я тихий шепот в пяти шагах от себя и только теперь смог определить местонахождение засадника. Одетый в желто-зеленый лохматый камуфляж, он полностью слился с грудой опавшей хвои в небольшом овражке.

– Понял! – очевидно, выслушав инструктаж, вновь шепнул сатанист. – Огонь сразу на поражение. Второй подстрахует из огнемета. По исполнении доложу. – Обостренным до предела слухом я уловил, как он отключил рацию, и с места, без разбега прыгнул ему на спину.

Благодаря жестокой логачевской школе наша «схватка» заняла от силы пару секунд.

– Где «второй»?! – прошипел я в лицо поверженному противнику (парализованному тычком пальца в один из нервных узлов, но не лишенному дара речи[39] ) и приставил остро заточенное лезвие к его шее. – Считаю до трех: раз… два…

– Тридцать метров… дальше по шоссе, – натужно прохрипел он.

– Его задача?!

– Когда я расстреляю джип, он выйдет на дорогу и пустит в машину струю пламени.

– Сколько, по-вашему, человек в джипе?

– Начальство считает – пятеро.

– Уточни!

– Один эфэсбэшник, два предателя и спасенный ими поп.

– А дети священника и второй эфэсбэшник?

– Анубис говорит – в городе. Подробностей не знаю. По ним работают другие!

– Гм, допустим. Ну а группа поддержки у вас есть? На случай, если кто-то из пятерых чудом уцелеет. – Я прижал лезвие чуть сильнее к коже. Из неглубокого пореза выступили капли крови.

– Да!!! – сатанист позеленел от ужаса.

– Где?! И не вздумай врать, скотина!!!

– В балке!.. На той стороне шоссе!.. Прямо напротив огнеметчика!!! – Деморализованный «язык» с треском нагадил в штаны.

– Сколько там рыл, засранец?!

– Восемь… восемь с автоматами! – глаза пленника не отрывались от ножа.

– Молодец. Ты заслужил легкую смерть. – Резким движением я воткнул ему клинок в яремную вену[40] , оставил нож в ране (дополнительная «улика») и, проигнорировав спрятанный под камуфляжной тряпицей ПКМ, прокрался к позиции огнеметчика. В отличие от покойного коллеги тот не счел нужным особо маскироваться. Тощий, рыжий, в спецназовском камуфляже, он небрежно прикрылся двумя сосновыми ветвями, привалился спиной к придорожному валуну и с мечтательным выражением на прыщавой физиономии поглаживал ладонью лежащий рядом огнемет.

Очевидно, представлял, как, широко расставив ноги, поливает огненной струей расстрелянную машину с умирающими людьми внутри. Весь такой гордый и беспощадный. Белокурая (пардон, рыжая) бестия, блин!

– Антикрайс, суперстар… Антикрайс, суперстар[41] , – тихонько мурлыкала «бестия» себе под нос.

Меня аж передернуло от омерзения.

«Сейчас ты встретишься с папашей твоей „суперзвезды“. Но ваше знакомство, козел, не доставит тебе удовольствия», – подумал я, занося руку для броска.

– На! – Очередной нож с именной надписью «Дух Египта» проткнул худосочную шею почти насквозь. С застывшим на губах беззвучным криком огнеметчик завалился на бок. Я на секунду замер в раздумье.