— Где же колледж, в котором твой Энди учился этому искусству?

На физиономию Линклейтора набежало облачко раздумья.

— Я не раз пытал его по этому поводу. Но Энди темнит! И сознательно напускает вокруг себя туману. Не будь этого тумана, гангстеры давно бы прибрали его к рукам, а так побаиваются. Сами не зная чего. — Хобо помолчал, оглаживая пухлой рукой гладко выбритые щеки, и усмехнулся, переводя взгляд на детектива. — Энди утверждает, что научился этому искусству в Шамбале.

Харви поморщил лоб.

— Это в каком штате?

Линклейтор удовлетворённо кивнул.

— Вот-вот! Для янки весь мир умещается в пятидесяти штатах, а что сверх того — от лукавого. — Он вздохнул. — С Шамбалой мы заберёмся в такие дебри, что не выберемся оттуда и до конца недели. Вот что, пригласим сюда Энди и обсудим все спокойно и не торопясь.

— Почему бы нам не пойти в гостиную?

Линклейтор возлегал на подушке дивана с дорогой сигарой — настоящей гаваной — в руке. Курил он редко, только в тех случаях, когда нервничал, а обстоятельства не позволяли напиться в привычной норме. Вид у него был сердитый и отсутствующий: он весь ушёл в собственные мысли, воспарил духом, как он сам характеризовал это состояние. Харви просто отдыхал, откинувшись на спинку кресла и далеко вытянув ноги: сказывалась физическая усталость — он поднялся на ноги ещё до восхода солнца и до сих пор в потоке захлестнувших его событий не имел ни секунды передышки. Клайнстон в белой шёлковой рубашке, которая была ему явно широковата, подтянутый и свежий, ещё раз перебирал и просматривал фотокопии справки о золоте, принесённые Харви. Отложив наконец большую старинную лупу в серебряной оправе, Клайнстон собрал фотокопии аккуратной стопочкой, несколькими скользящими движениями перетасовал их, точно колоду игральных карт, и протянул детективу.

— Любопытно. На фоне этой справки мои действия и в самом деле приобретают инопланетную окраску.

Линклейтор повернулся на эту реплику, и высокий светлый столбик пепла на конце его сигары осыпался. Чертыхнувшись, Хобо приподнялся на локте, отряхнул рубашку и принял полулежачее положение, отчего стал похож на обжору-римлянина, рассерженного задержкой очередной серии пиршественных блюд.

— Послушай, Рэй, ты уверен, что тебе не пригрезился этот мемо с предупреждением о двадцатилетнем тюремном заключении. Тот, что ты листал в полицейском каре?

Детектив ограничился тем, что отрицательно покачал головой.

— Не понимаю, — невнятно пробурчал Хобо, жуя в углу рта конец сигары. — Познакомили — и тут же уничтожили и документы, и машину, и всех свидетелей! Мало того, отправили к праотцам технического руководителя всей программы — полковника Мейседона! Кому это выгодно?

— Инопланетянам! — с улыбкой подсказал Клайнстон.

Хобо поморщился.

— Я серьёзно, Энди.

— И я серьёзно! Утренний визит супругов в банк, в котором я изъял золото, — чистая случайность. Не случись этого, где гарантия, что в мой номер в «Тюдор-отёле» не явились бы звёздные пришельцы, потерпевшие аварию и нуждающиеся в золоте для ремонта корабля? Ну, а потеряв мой след, пришельцы на всякий случай вывели из строя программу «Инвазия», а Харви с его конторой мобилизовали для поисков и меня и золота. Разве не логично? — Клайнстон усмехнулся. — К тому же, может быть, инопланетяне узрели во мне брата по крови!

Харви удивлённо взглянул на Клайнстона.

— Какого там ещё брата? — проворчал Хобо, но в голосе его прозвучал некий абстрактный интерес.

— Самого настоящего! Я — круглый сирота, рос в приюте, учился и воспитывался в интернате. Способности к глубокой медитации у меня врождённые. Я долгое время был уверен, что все люди умеют регулировать ритм своего сердца, задерживать дыхание, погружать себя в сон, когда это заблагорассудится, подавлять чувство голода и боли. Я был потрясён, когда узнал, что это не так. Я пожалел людей и в то же время почувствовал себя очень одиноким. Так где же гарантия, что я не подкидыш-инопланетянин?

— Вы все шутите, Энди.

— Почему же обязательно шучу? — Клайнстон продолжал улыбаться. — Вселенная бесконечна! В ней бесчисленное множество обитаемых миров. Почему бы некоторым из братьев по разуму не возжаждать земных радостей или не попросить человеческой помощи?

— Вы все шутите, — миролюбиво повторил Хобо, метко швыряя окурок в бронзовую пепельницу. — А вот Харви не до шуток. Что ты скажешь на этот счёт, Рэй?

Харви потянулся, разминая затёкшие мышцы, кресло испуганно скрипнуло.

— Инопланетяне — не по моей части, Хил. Поэтому скажу, что я попал в патентованный, на совесть сработанный капкан. Если я завтра не доставлю своему боссу Кил Роя, Немо Нигила и Фому ль’Гаута, скованного, связанного, усыплённого наркотиком и аккуратно упакованного в пластиковый мешок особой прочности, как это диктует инструкция, — Харви не без мрачноватого юмора поклонился Клайнстону, — то мне будет плохо. Если же я сделаю это, то мне будет, скорее всего, ещё хуже! А что сверх этого — сплошной туман!

Линклейтор смотрел на Харви любовно, как смотрят хорошие скульпторы на удавшееся творение рук своих.

— Вот это называется взять быка за рога! — Энергичным движением руки Хобо взлохматил свою шевелюру. — Ставлю доллар против гранда, что вся эта программа «Инвазия» — дым, мимикрия, камуфляж для маскировки чисто земных, каких-то очень пакостных дел. Поверьте моему чутью! Готов сесть на электрический стул и лично выбрить себе проплешину, если это не так. Я не понимаю, зачем кому-то из верхов, скорее всего Кейсуэллу, понадобилось это дурацкое пари и эти ещё более дурацкие тринадцать килограммов золота. Но совершенно ясно — в их операции произошла какая-то накладка! И по ходу событий они переориентировались. Теперь им нужны вы — Эндимион Клайнстон!

Жестом римского сенатора Линклейтор указал на своего гостя и выдержал внушительную паузу.

— И пока у них есть надежда получить означенного Зндимиона с помощью частного детектива Рэя Харви, они будут ждать. Они изъяли дело о золоте из рук полиции, напустили тумана с этой «Инвазией», убрали лишних свидетелей, сделали ставку на Харви и теперь будут ждать. А мы ждать не будем! — Лицо Линклейтора подобралось, резче прописались складки в углах рта. — Впереди вечер, ночь, до утра ещё далеко. Надо выйти на этого советника, на Джона Кейсуэлла и выпотрошить его безо всякой жалости! Туман рассеется, и можно будет принять толковое решение. Что ты скажешь, Рэй?

Харви размышлял. Его крупные сильные руки неподвижно, точно отдыхая и накапливая силу, лежали на столе.

— Подходов к самому Кейсуэллу у меня нет, — наконец неторопливо проговорил он. — Слишком крупная фигура, не по зубам. Но план его дома я раздобыл в своё время. Просто так, на всякий случай. Хороший план Хил. Со всеми системами охраны и сигнализации.

— Умница!

— Если Энди согласится мне помочь, я возьмусь за это дело. Потрясти Кейсуэлла следует!

Линклейтор волчком, несмотря на свой вес, повернулся к Клайнстону.

— Ваше слово?

Клайнстон сдержанно поклонился.

— Я к вашим услугам, мистер Харви.

Линклейтор возбуждённо прошёлся по комнате, зацепил бедром стол и беззлобно, мимоходом чертыхнулся.

— Послушай, Рэй, моя контора под наблюдением? Признавая прозорливость товарища, Харви развёл руками.

— Под двойным. Мои ребята следят за теми, кто следит за тобой. К тебе я прошёл незамеченным — обычная операция на отвлечение.

— Ты придумал, куда и как мы будем уходить отсюда?

— С этим все в порядке. У меня есть резервная конспиративная квартирка. Я использовал её всего три раза для встреч с иногородними, причём доставляли и увозили их так, чтобы они не могли зафиксировать маршрут. Место надёжное, по крайней мере на несколько суток. Уверен, что ни полиции, ни ФБР ничего о ней не известно, пока, разумеется.

Линклейтор одобрительно кивнул.

— Фор-оу. — И, с некоторым сожалением оглядывая гостиную, добавил: — Из этой мышеловки конечно же надо уходить. Но сначала перекусим. И поплотнее! Кто знает, как обернутся дела? Я отлучусь на кухню, а вы готовьте желудки — через четверть часа я накрою стол.