— Жена моя когда ушла? — хрипло спросил Ашиник.

— Не знаю, — ответила служанка и чуть подмигнула мужчине, — но ежели вам нужна женщина…

— Иди прочь.

Горничная выскочила из номера.

Ашиник залез в ванну, вымылся и побрился, немного приходя в себя. Воспоминания становились все четче, и теперь он был совершенно уверен, что вчера у него был припадок. Чертов Я дан! Довел его таки своим змеиным языком. Но неужели Инис ушла во время припадка? Ушла, оставив беспомощного мужа кататься по ковру? " Ашиник, морщась, проглотил две чашки кофе и пошел обратно в спальню, переодеться. И тут он заметил то, что не заметил полчаса назад — белую женскую руку на ковре, с другой стороны постели, ближе к окну.

Ашиник подошел поближе — и замер.

Инис лежала на ковре с другой стороны постели, и вокруг нее раскатились оправленные в серебро жемчужины — ожерелье все-таки лопнуло. На шее ее темнел красный след, но мало того — и тело ее было искромсано и залито кровью, и тут же валялся нож с костяной ручкой.

— Инис! — отчаянно закричал Ашиник, обнимая лицо жены.

Через пятнадцать минут Ашиник поднялся с колен. Кровь теперь заливала его всего. Он шатался. Мысли его бегали беспорядочно, как голодные мыши в клетке. Память становилась все яснее и яснее. Безобразная ссора — потом припадок. Возможно ли, что во время припадка он убил жену? Возможно. Полиция, несомненно, так и подумает. Это будет царский подарок для Шаваша…

А что, если — убил не он? Он отказался выполнять приказ Ядана — Ядан знает, что Ашиник не помнит себя во время припадков, человек Ядана мог видеть все происходящее и наказать Ашиника за строптивость!

Несомненно, так оно и было!

Хотя зачем секте скандал, который на нее же падет? Ведь «желтые куртки» вытрясут из Ашиника все! Или Ядан рассчитывает, что Ашиник побежит к сектантам — спасаться? «Только они могут мне помочь, — подумал Ашиник. — Только они могут спрятать труп, а если нужно, и меня».

Или — это не Ядан? Это мог быть шпион Шаваша. Это мог быть кто угодно, кто его, Ашиника, не любит! А кто не любит? Весь мир Ашиника не любит! У него был один дом — секта, но и ее земляне отняли!

Бемиш! Теренс Бемиш его поймет!

Через семь минут бледный, но вполне причесанный Ашиник вылез из такси у главного здания космопорта. У него уже не было служебного удостоверения, дающего автоматический доступ на административные этажи, но один из администраторов узнал Ашиника и провел его наверх.

Теренс Бемиш был, по счастью, у себя в кабинете. Он немедленно поднялся навстречу юноше.

— Боже мой, "Ашиник! Что с тобой? Ты не болен?

— У меня был припадок, — сказал Ашиник. «Что я говорю, — мелькнуло в его голове, — ведь когда найдут Инис, он сразу вспомнит про припадок. Хотя ведь я же собираюсь ему все рассказать…» Но в этот момент на поясе Бемиша запищало и засвистело.

— Да! — закричал в трубку директор Ассалаха. И, через пять минут, бросив телефон, сказал: — Ашиник! Мне надо идти!

— Я с вами!

— Ни в коем случае! Вели принести себе кофе, я скоро вернусь!

И исчез в проеме кабинета.

Ашиник автоматически опустился в кресло хозяина кабинета. Он был растерян и в глубине души оскорблен, что Теренс не выслушал его. Прошло несколько минут, прежде чем Ашиник пошевелился. Он уже не первый раз сидел в этом кресле, замещая директора Ассалаха, и даже не в первый раз управлялся с директорским компьютером, но тогда он все равно вводил свой собственный пароль…

Прошло две-три минуты, прежде чем Ашиник сообразил, что он сидит один перед компьютером директора Ассалаха и что на этот раз в машину уже введен личный пароль Бемиша.

Когда через три часа Теренс Бемиш вернулся в свой кабинет, Ашиника там уже не было.

«Догадался, зачем я его позвал на Вею», — подумал Бемиш. Откинулся в кресле и набрал телефон гостиничного номера. Трубка не отзывалась — в номере никого не было. Бемиш позвонил себе на виллу и услышал от управляющего, что нет, госпожа еще не приезжала, хотя все к приезду госпожи готово, как и было велено.

Усмехнувшись, Бемиш на всякий случай позвонил главе пограничной службы и велел не пускать с поверхности планеты Ашиника и Инис. Впоследствии он не раз упрекал себя, что не вызвал сразу полицию, — хотя к тому времени это, конечно, тоже было все равно.

Через два дня в пять утра ночевавшего на вилле Бемиша разбудил звонок. Звонил личный секретарь Шаваша, и сердце Бемиша стукнуло, потому что звонок в такую рань мог быть только звонком об Инис — и она, и Ашиник пропали из номера отеля бесследно, как пропадает истлевший гриб в осенней земле.

— Господин Бемиш?

— Да.

— Вы видели сегодняшнее «Синее солнце?»

— Нет, не видел, — сказал Бемиш.

— Посмотрите.

Трубку повесили.

— Газету! — заорал Бемиш, выскакивая на террасу.

Белый от страха секретарь протянул ему газеты. На первой полосе было размазано: «Земляне строят близ столицы военную базу: вейцы стали заложниками в борьбе двух сверхдержав». На второй странице заголовок был другой: «Последняя взятка Шаваша. Почем родина?» Зазвенел телефон. Это был Киссур.

— Теренс? Вас требует к себе император. В павильоне Благоухающего Спокойствия через полчаса.

Телефон надрывался опять.

— Нету меня, уже нету, улетел! — заорал Бемиш, выпрастываясь из халата. За белой стеной на летном поле уже весело бил прозрачными крыльями вертолет.

Полчаса в вертолете Бемиш провел, изучая проклятое «Синее солнце», газету бунтовщиков, дрянь газету. «Так я и знал, что этим все кончится», — думал он. Газета соврала только по мелочам. Сумма взятки, полученной Шавашем, была занижена процентов на тридцать. Сам Теренс Бемиш именовался «профессиональным шпионом, агентом со стажем, вошедшим в доверие некоторых, близких к государю». Наплели даже басню, что три года назад Бемиш был выдворен с Геры по обвинению в шпионаже, что, конечно, свидетельствовало не в пользу его профессионального уровня.

В резных покоях его уже ждали. Из серебряных венчиков курильниц подымался сладковатый дым, и золотые павлины по обе стороны запретной двери, отлитые еще при государыне Касие, с недоумением и осуждением вытаращили на землянина рубиновые глаза. Император, бледный и растерянный, сидел в кресле. Перед императором с невозмутимым лицом стоял разряженный Шаваш, и тут, справа, — первый министр Яник. Этот ел Шаваша глазами.