- Черт! - ругнулся Шнайдер, срезая автоматной очередью британца, убившего Бекера. Тело английского солдата переломилось пополам и упало на бок так, что рука с повернутой кверху руку ладонью оказалась вытянутой, будто тот собрался что-то у кого-то попросить.

Расклад сил изменялся чуть ли не через каждые две-три минуты боя: мертвый немец - два мертвых англичанина, мертвый англичанин - три мертвых немца. Сложность, в которую попали обе стороны, заключалась в невозможности начать хоть как-то двигаться, чтобы занять более выгодную позицию для ведения огня, поэтому стрельба велась с самых неудобных мест.

Каждый представитель из ведущих бой сторон пытался слиться с песком, стать незаметным для глаз вражеских солдат и уложить как можно больше врагов.

- Прорываемся к бункеру! - неожиданно выкрикнул унтерштурмфюрер, когда обстановка медленно, но верно стала склоняться в пользу британцев, и первым рванул к входу в укрытие. Следом за ним с криками побежали солдаты. Жажда жить отключила инстинкты самосохранения, и эсэсовцы с остервенением шли вперед, шли к спасительной цели. Британцы не ожидали такого, и стрельба с их стороны стала редкой.

Взрывы гранат и куча песка с пылью скрыли эсэсовцев от глаз солдат Его Величества. Когда «туман» рассеялся, поле боя осталось за англичанами.

- Теперь выковыривай их оттуда, - зло проговорил командир спецгруппы, когда его бойцы окружили главный вход.

- Сэр, а вы не знаете, что там может быть? - спросил, напряженно сощурившись, один из бойцов с нашивками сержанта.

- Все что угодно. Так что готовьтесь к самому худшему. Джексон! - крикнул командир своему заместителю. - Пойдешь первым вместе с огнеметчиком, потом основная группа. Все, двинули. С Богом...

Часть вторая

Сложное настоящее

Жгучий соленый пот заливал глаза. Казалось, что под лучами солнца он раскалялся до такой степени, что оставлял за собой ожог, стекая по лицу. Даже сами небеса сегодня были против нас: светло-синий купол неба был кристально чист , ничто не скрывало осточертевшего солнечного диска.

А еще пыль. Чертова пыль, висевшая серым тяжелым облаком в воздухе и не дававшая рассмотреть, что творится в тридцати метрах впереди нас. Это нервировало.

Короткая перебежка, и мы уже у высокого, в двенадцать этажей, здания. Ничего не видно, только кое-где сквозь пелену известки и бетонной крошки, поднятую взрывом, сверкали вспышки автоматных очередей и мелькали человеческие силуэты.

Над нами возвышались руины зданий, всюду валялся строительный мусор, проезд заслоняли сгоревшие автомобили, кое-где ввысь поднимались столбы жирного черного дыма. Дорога, по которой мы перебегали от одного автомобильного остова к другому, вся покрыта трещинами, воронками и копотью. За эти несколько дней, что наша группа провела здесь, нас одолевали жара, вонь разлагающихся трупов и запах паленого мяса и резины. Нас высадили посреди всего этого хаоса, вызванного вооруженным конфликтом между двумя кланами, погрузившими городок в ужас вендетты, с заданием убить главарей обоих. Эти кретины сами заказали друг друга...

- Мать твою! - Тыльной стороной ладони я вытер кровь, сочащуюся из рассеченной губы.

- Кэп, а не свалить ли нам отсюда? - окликнул меня Хобот, спрятавшийся за бетонной плитой. - Все-таки...

- Заткнись! - оборвал я. - Заплатили - отрабатывай! Вперед! - И мы сделали еще один рывок. Пробежав около полусотни метров и поливая свинцом каждое подозрительное место, мы вбежали в холл следующего здания и быстро рассредоточились по периметру. Снаружи продолжала бушевать свинцовая буря, усилившаяся за секунду до того, как мы оказались внутри.

- Если верить разведданным Хабиба, то этот пройдоха Васаб должен быть где-то наверху, - на одном дыхании выпалил Крот, перезарядив свой автомат. На него было страшно смотреть: исхудавший, заросший четырехдневной щетиной, грязный, с перебинтованным кроваво-черным бинтом предплечьем, он сверкал одним единственным глазом, в котором читалось желание покинуть это место.

- Знаешь, кэп, - сказал Аскорбин, - нужно побыстрее грохнуть нашу последнюю цель, а то что-то тут как-то слишком негостеприимно становится. - Этот двадцатипятилетний парень получил свое прозвище после того, как ухайдокал по ошибке банку аскорбиновой кислоты. Пропахший дымом, в оборванной униформе цвета хаки, с вечно белозубой улыбкой на аристократическом тонком лице, будто выточенном из гранита, он стоял прислонившись спиной к невысокой статуе какого-то усатого дядьки.

- Крот, Хобот! - кратко приказал я. - Остаетесь на месте. Аскорбин, за мной! - перекинув поудобнее ремень автомата, я пропустил напарника вперед себя. Под ногами захрустела бетонная крошка, и сержант исчез в клубах пыли. Затем, ободряюще хлопнув по плечам парней из прикрытия, я юркнул следом за ушедшим вперед товарищем.

Первое препятствие встретилось на третьем этаже. Сержант сидел на корточках, ковыряясь над растяжкой, лишь махнув рукой, мол, стой, командир.

- Долго? - сплюнул я - в глотке першило.

- Хитрые, суки, - процедил Аскорбин. - Смотри, - и парень, схватив пригоршню ссыпавшейся с потолка известки, рассыпал ее перед проходом. В белой тучке пыли заплясала паутинка красных лучей.

Scheiße!

- Вот это посылочка до востребования.

- Успокойся, кэп, - ухмыльнувшись, Аскорбин повернулся ко мне и ободряюще подмигнул, - сейчас все забомбим.

- Быстрее давай, - выпалил я, различив еле слышимый рокот вертушки. Сержант присвистнул и принялся колдовать над детонатором.

Спустя несколько минут ему все-таки удалось разгадать фишку, но стрекотание вертолетных винтов стало на порядок громче. Похоже, «птичка» уже зависла над крышей, выбирая место для посадки. Donner-Wetter, надо спешить. Легким пинком под зад я придал сержанту нужное настроение, выдав при этом:

- Хорош копошиться, сержант. Вперед! ВПЕРЕД!

Тот заработал быстрее, бормоча про себя, как мне показалось, критику в адрес старшего по званию. Ну и черт с ним, главное, чтоб работал...

- Все, - поднялся Аскорбин, подхватывая на руки карабин. - Кто первый? - спросил он, покосившись на дверной проем.

- Глупый вопрос. - В руках появилась граната. - Так, на всякий случай.

Еще не осела пыль, как взрывом ее снова подняло в воздух, танцевать свой беспорядочный вальс, мешая наемникам честно отрабатывать деньги.

На последнем этаже взбудоражила кровь короткая стычка с телохранителями Васаба. Впрочем, этих горе-вояк и телохранителями назвать сложно, не то что личную гвардию одного из главарей Медельинского картеля; с теми пришлось возиться долго. О-очень долго.

Выбив ногой хлипкую дверцу, преграждавшую путь на крышу, мы вырвались на широкую посадочную площадку, над которой висела вертушка. Под ногами заплясали фонтанчики поднятой пулями пыли, и мы спрятались за выложенную из камня коллекторную будку.

- Повезло, что «птичка» не армейская, - прокричал Аскорбин. - Иначе здесь бы и легли.

- Это точно, - кивнул я, осторожно выглядывая из-за угла. Васаб - двухметровая каланча арабского происхождения - в нетерпении ожидал своего «феникса». Тем временем машина уже коснулась посадочными полозьями крыши, и стрелок, паливший в нашу сторону, отвлекся на мгновение, помогая Васабу. Естественно, мы воспользовались заминкой, высунувшись и поливая огнем в два ствола. Чтобы не рисковать машиной, стрелок схватил своего патрона за шкирку, как котенка, и за секунду (я глазом моргнуть не успел) втянул увесистую тушу в нутро вертолета. Пилот поднял машину в воздух, резко заложив вираж вправо, но было уже поздно - граната, выпущенная из подствольника, описала небольшую дугу и взорвалась у массивной антенны, стоявшей на краю крыши, аккурат возле вертолета. Не выдержав силы ударной волны, полопались страховочные тросы, антенна накренилась и огромная конструкция упала на хвост вертушки. Следующие за этим мгновения до боли напомнили качественный американский боевик; не такой реалистичный, как советское кино, но гораздо более зрелищный, наполненный взрывами и спецэффектами.